Вокруг нас были густой дождевой тропический лес Шри-Ланки. Густые, мохнатые, высокие деревья с висячими длинными блестящими листьями. Огромные камни, покрытые мхом, красногрудые птицы, отдалённо напоминающие попугаев Ара, и пиявки. Пиявки везде.
Данго неохотно вышел из машины и оглянулся. Дмитрий убедил меня, что он совсем «свеженький» и точно сможет вновь адаптироваться к дикой среде. Мне хотелось в это верить.
Данго, ты свободен! крикнула я, но слон не двигался с места.
И лишь когда где-то недалеко послышался шелест травы, слон быстрым шагом скрылся в зарослях, а я бегом нырнула в машину. Дмитрий рассмеялся и спокойно залез на водительское сидение.
Не смешно! словно ребёнок произнесла я и посмотрела в даль, куда убежало огромное животное.
Мы поехали обратно, а сон снова накинул на меня свои морфейские чары. Второй раз я приоткрыла глаза, когда солнце уже пролезло в кабину грузовика. Начало греть. Я сбросила с себя плед и посмотрела на Дмитрия. Он был бодр и улыбался.
Вам это нравится, пробормотала я сквозь сон.
Что нравится? спросил он, уменьшая громкость и без того тихой музыки.
Быть немного ненормальным
Я снова провалилась в дремоту.
Третий раз я проснулась, когда мы были на заправке и мужчина принёс мне и себе кофе. Мне стало неловко, что я спала всё это время и не составила приличную компанию. Всё же он ехал ночью пять часов в полной тишине.
Сколько с меня? засуетилась я и вытащила из кармана жалкие помятые мелкие купюры. Мужчина протянул булочку, кофе и взял деньги. Их он положил в бардачок машины.
За предоставленные неудобства хозяину, пояснил он и выложил туда ещё какие-то купюры уже из своего кармана.
Мы перекусили, но не тронулись с места. Как оказалось, на этом наш путь на грузовике был закончен. Дмитрий решил оставить фургон на заправке, недалеко от того места, откуда мы его угнали. Так хозяин быстро найдётся. У него будет наличка в бардачке и полный бак бензина.
Это нехорошее чувство, призналась я, когда мы садились уже на мопед, Неприятно что- то красть, пусть даже и из лучших побуждений.
Запомни эту мысль, нравоучительно сказал мужчина (да, именно тот, кто всё это и сделал) и мы тронулись с места.
Мы вернулись в отель, отоспались и поехали «домой» к ветхому ресторанчику «У Джани». Вечером я уже сидела на пляже с бокальчиком свежевыжатого сока и наслаждалась звуком морского прибоя.
Глава 4. Адамов пик
Несколько дней ничего не происходило. Я купалась в океане, загорала, помогала строить мини-отель Джани, знакомилась с новыми туристами, танцевала с бразильцами и играла в шахматы с литовцами. В один момент официант «Juni Rest» Осанка разговорился со мной и начал рассказывать о своём покровителе Будде.
Мне нравился менталитет ланкийцев. Там, где мы жили, в шаговой доступности располагались: католическая церковь, буддийский Темпл, мусульманская мечеть и разноцветный храм Кришны. Иногда я видела, как человек, помолившийся перед статуей Девы Марии, заходил к кришнаитам, а после пил чай с монахами из Темпла. Для меня это было дико и восхитительно!
Поэтому разговоры с Осанкой о карме и йоге меня весьма увлекали.
Как-то он рассказал, что чуть южнее центра страны есть гора Сирипада или как её называют европейцы «Адамов Пик». Знаменитая вершина, на которой по легенде оставил свой след сам Будда. И вот, почти каждую ночь тысячи туристов и паломников со всего мира проходят пять тысяч ступеней по крутому склону лишь для того, чтобы встретить рассвет на вершине священной горы и войти в знаменитый храм.
Я согласилась на восхождение. Вечером мы с Димой вышли к дороге. Осанка обещал лучшего водители, его троюродного брата. Мы сели в джип, в нём оказались разговорчивый водитель и какая-то пара из Перу. К 12 часам ночи мы прибыли на место. Было очень темно и достаточно прохладно. Вокруг ходили туристы и стояли магазинчики с зимней одеждой (на прокат), шапками и перчатками. Ланкийцы были одеты, будто градусник показывал не плюс 15, а минус пять. В воздухе пахло привычными специями и благовониями. Путь начинался от огромной статуи Будды и каменной арки. Появлялись ступеньки. Над ними во многих местах висели буддийские флажки.
Сначала путь состоял из широких низких ступеней, где каждые 500 метров располагалась площадка с маленькими кафешками, благовониями и алтарями. С каждым километром ступеней становилось больше, и они увеличивали свою крутизну.
Путь оказался трудным. Благодаря огромному количеству людей продвигаться было крайне сложно. Я поднималась под песни Димы Билана. Нехорошо конечно для святого места но хотелось бодрой музыки, а моя подруга прямо перед отъездом решила пошутить надо мной и стёрла все музыкальные композиции, оставив лишь своего «любимчика». Мой возрастной друг справлялся с нагрузкой намного лучше меня. Казалось, он не шёл по ступенькам, а порхал. В то время, как я, уже после двухчасового шествия была похожа на детёныша коалы, а через четырена отпрыска ламантина. Не зря я слышала поговорку: «кто ни разу не поднимался на Адамов Пиктот дурак, кто дважды поднимался на Адамов Пиктот дважды дурак».
Если бы после всего пройденного мне предложили когда-нибудь снова совершить этот подвиг, я бы точно отказалась. Но в целом всё было неплохо. Мы кое-как успели подняться к рассвету, который узенькой полоской на две минуты пробился сквозь огромные облака и осветил разве что соседние тучи. Никакого тебе прекрасного восхода в горах! Шесть часов коту под хвост! Утро оказалось туманным.
Начало светать. Икры жгло алым пламенем. Немного подташнивало. Моё тело было не готово к таким нагрузкам. И вдруг, на вершине горы, где располагался маленький, неприметный храм, у меня зазвонил телефон!
На горе телефон у меня не было местной сим карты, а это значило, что я поймала Wi- Fi. На святой горе. Около храма, где сидело сотня индусов, иранцев, монголов, вьетнамцев Где молились сотни «выживших», которые добрались до вершины. Атрибуты 21 века уже забрались слишком глубоко.
Звонил мой жених.
Ответь, лишь коротко сказал Дима, когда поймал на себе мой вопросительно- блуждающий взгляд.
Я понимала, что, если возьму трубку сейчас, в святом месте для любого буддиста, после созерцания горных вершин и размышлений о «высоком», я обязана буду сказать правду. Так говорило моё сердце, но этого безумно боялся мой разум.
Сердце разогналось, руки похолодели, я нажала кнопку «ответ».
Ало, почему твой телефон не доступен?! Что происходит? впервые за столько лет я слышала своего парня таким испуганным и раздраженным.
Я не могла ответить. Язык предательски онемел. Голосовые связки сузились, и мне удавалось лишь пропустить через них маленькую струйку воздуха.
Ало! чуть ли уже не кричал голос в трубке.
Тогда Дима ткнул меня локтем в бок. Больно так ткнул. Я вскрикнула. И о чудо, голос вернулся. Мой компаньон кивнул мне и пошёл рассматривать крутящиеся барабаны у стен храма. Я осталась «один на один» со своей ложью и своим женихом.
Я во всем созналась. Парень слушал молча, даже не издавая никаких посторонних звуков.
Когда я закончила свою историю ещё с минуту была тишина. Я ожидала, что он кинет трубку, обвинит меня во лжи, крикнет: «ну и когда ты собиралась мне все рассказать?!». Я бы точно высказала что-нибудь в подобном духе. Но он молчал. Он умел это делать превосходно. Я дрожала, как осиновый лист
Это была пытка для меня.
В конце концов мой жених спросил:
Почему ты не рассказала мне все сразу?
Я боялась, искренне, и не задумываясь, ответила я.
Боялась чего? задал вполне логичный вопрос мой жених не своим голосом.
Я не смогла ответить на этот вопрос. Все разумные и неразумные ответы будто провалились внутрь меня, и я как морской котик ныряла за ними вглубь и пыталась поймать хоть что-нибудь в этой мутной водено не выходило.
Когда узнаешь, сообщи мне, через несколько минут терпеливого ожидания сказал мой жених и завершил разговор.
Проклятье! Я понимала, что во всем виновата сама, оттого сердцу было ещё тяжелее. Я подошла к блуждающему компаньону и грустными влажными глазами взглянула на него.
Он не стал ничего говорить. Просто приобнял и направился к какому-то новому объекту.
Никаких нравоучений, никаких философских монологов. Лишь мы, горы, утреннее солнце, и чувство вины, пожирающее мою душу.