Кто-то очень осторожно прикоснулся к ней. Юля повернула голову. Легкий импульс в груди и этот щелчок в мозгу, словно рубильник, то включался, то выключался. Она вздрогнула, чуть напряглась, но уже через секунду тело снова обмякло.
Лека нагнулась и, осторожно прикасаясь пальчиком, водила им по ее соску. «Что это?»промелькнула мысль, девочка чуть улыбнулась, дотронулась до коленки Леки, та сразу посмотрела ей в глаза.
Смотри как интересно, сказала она. Он у тебя твердый, Юля не ответила, а только подняла голову и посмотрела на сосок, что чуть выпирал вверх.
Уже как года два она заметила изменения в своей груди. Сперва тягучее, немного покалывающее состояние, а после он как ягодка взял и появился. Сосок стал сжиматься и выпирать вперед. За этим последовала стеснительность, словно у нее и правда грудь, а не этот прыщик. И все же Юле было интересно рассматривать его в зеркале. Он рос как-то уж слишком медленно, вот у Верки, у той уже о-го-го, как говорили мальчишки, персик.
Лека коснулась соска, еле уловимая волна в груди и это состояние неги, когда ты вот-вот проснешься и готова потянуться.
Ты что делаешь? спросила она Леку.
А у меня не такой, плоский и мягкий, она села, повела плечами. Сядь, приказала Лека, и Юля села, ее сосок сразу преобразился и появился небольшой треугольник, который стал выпирать вперед. Здорово.
Юля не знала, что сказать. Ей вроде бы даже нравилось, как он торчит, а может и нет, сама еще не разобралась в этом.
Все эти дни они только и делали, что купались, запекали в углях картошку, жарили хлебцы и просто читали. Лека принесла из дома старые юбки, ее мама разрешила делать с ними что угодно. Они их укоротили, а после порезали на тоненькие тесемки и те стали похожи на набедренные повязки, что носят индейцы. В волосы девочки вплели бусинки, а на шею надели ожерелья из пуговиц и новогодних колокольчиков.
Их маленькая берлога под ивой превратилась в индейское стойбище. Они даже принесли удочки, и когда становилось скучно, садились на коряги и ловили рыбу.
Лежи тихо, уверенно сказала Лека. Юля и не хотела шевелиться, устала плавать. Она смотрела на подружку, как та осторожно подкралась и, наклонившись над ней, очень осторожно коснулась губами ее губ.
Ты че
Молчи, попросила ее Лека и опять повторила попытку поцеловать. Но губы не слушались, словно онемели.
А ты целовалась? не выдержав эксперимента, спросила Юля.
А как бы отмахнувшись, сказала Лека. Было дело, с Витькой, но он слюнявый. Я еще раз попробую, Юля не возражала и приготовилась. Расслабь губы. Ирка, сестра Вовки, говорит, что губы должны быть мягкими словно
Вареники
А при чем тут вареники?
Мягкие как вареники
Нет, наверное, как Лека призадумалась, ища в своей голове сравнение. Не знаю, в общем, должны быть мягкими. Тебе понятно.
Юля кивнула, несколько раз сжала губы, потом вытянула их вперед и сипло прошептала:
Все, я готова.
Лека тут же нагнулась и коснулась своими губами, замерла и, заморгав глазами, села обратно.
Ты что ела?
Картошку.
Нет, до этого.
Это утром холодок
Точно. Так и знала, мятный такой
Ага.
А у меня дома гематогенка есть, завтра возьму.
Ладно, не шевелись, опять приказала Лека, тут же нагнулась вперед и сразу поцеловала подружку.
Это был просто эксперимент, понять, зачем взрослые целуются, да еще глаза закатывают, а потом чавкают и голову наклоняют. Юля думала, не мешает ли нос, но когда Лека целовала, она забыла про него, просто что-то чувствовала, но что, не могла даже понять. Вот что-то и все.
Лариса внимательно слушала рассказ Юли, чуть вздыхала, прижимала руку к груди и думала о чем-то своем. Девушки еще долго сидели в кафе, и каждая делилась своими маленькими тайнами.
Мама как я родился?
Мама, ты меня родила? спросил мальчик у женщины, что лежала на надувном матрасе в кемпинговой палатке.
Вот уже третий год две семьи собирались вместе и отправлялись на неделю к озеру, что около поселка Трошково. Озеро огромное, с одной стороны подходил маленький поселок, а другая его часть уходила вглубь леса. Именно тут Виталий и нашел место для лагеря. Чуть в стороне текла река Липка, пологий и длинный берег.
Мужчины целыми днями ловили рыбу, женщины загорали, а Вадим, мальчик лет одиннадцати, обычно сидел у костра. Ему нравилось подкладывать дрова и смотреть, как они, потрескивая, сгорали. А когда наступало время что-то варить, то тут он отрывался от созерцания и разводил уже по-настоящему большой костер.
Как это? спросил мальчик, прикоснувшись к животу своей мамы.
Женщина не уходила от темы, сын уже взрослый и сказать, что нашли в капусте глупо, а про аиста даже наивно. Она не знала, как ответить на вопрос сына, но и молчать не могла.
Ты рос вот тут, ее ладонь легла на живот и погладила его, словно там кто-то спал.
Прямо здесь? удивился мальчик и провел своей ладонью по ее животу.
Да, ты барахтался и пинался.
Пинался?
Ну да, если спать не хотел. Да еще как, аж сюда, и женщина, не поднимая головы, взяла ладонь сына и потянула ее выше, прямо к груди. Отсюда и рука заскользила вниз, сюда.
Мальчик смотрел, как гладкий живот чуть прогнулся, как под его ладонью напряглись мышцы, он чуть надавил и тут же отпустил. Женщина улыбнулась и опять погладила свой живот.
Ты спал целыми днями, а когда родился только и делал что кричал.
Спал мальчик внимательно посмотрел на пупок мамы, потом сел и посмотрел на свой. Женщина краем глаза заметила и пояснила.
Это пупок, он у всех людей. Это связь ребенка с его мамой, ее пальчик прикоснулся к пупку, она опять улыбнулась и, надвинув на глаза соломенную панаму, продолжила. Это такая трубочка, через нее ты питался, дышал, а когда родился, ее просто отрезали
Отрезали! чуть ли не с ужасом сказал мальчик.
Да, ведь ты стал дышать самостоятельно, теперь она стала не нужна. Вот у тебя и остался он, она не глядя прикоснулась к его животу, пальцы скользнули чуть ниже, и сразу нашли углубление.
Ай
Что такое?
Дырку сделаешь, шутя сказал сын и лег рядом с мамой.
Вы где пропадали? спросил Вадим у Ларисы.
Да так, в Гилевку ездили, а что?
Отец хотел отвезти нас на дачу, подальше от всех.
Тогда поехали, сразу согласилась девушка и, схватив за руку, потащила Юлю в комнату. Мы собираемся?
Нет, он уехал на базу, часа через три только приедет. На вот лучше, почитай.
Это что? Лариса взяла пачку листов и быстро пролистала.
Ведущий накропал
Фи пусть что хочет то и говорит, я со всем согласна.
Но
Даже читать не буду, ты у нас самый умный, вот и разберись, а мы пошли
Куда? удивился юноша и нехотя взял бумаги.
Отдыхать.
Я тоже хочу.
Нет, милый, ты еще не мой муж, мы с Юлей еще немного пошепчемся, и девушки убежали к себе в комнату.
Мальчик смотрел, как дышит его мать, как поднимается грудь и медленно опускается.
А как я родился?
Ну женщина протянула, на несколько секунд замолчала, подбирая правильные слова, а после продолжила. Ты лежал у меня в животе словно рыбка
Серьезно?
Ага, точно-точно, словно рыбка. Ты рос, кушал, спал и пинался, и вырос вот таким. Женщина подняла руки и показала, какой у нее был огромный живот.
Вадим уже знает, что это такое, видел. В соседнем подъезде живет женщина, как ее зовут он не знает. Еще весной она ходила нормально, а после заметил, что живот у нее стал расти, а к осени вообще стал таким огромным, словно арбуз проглотила.
Не как-то недоверчиво произнес он.
Да-да, именно такой ты и вырос.
И как же я вылез оттуда?
Мальчик сел и посмотрел на свою маму, прикинул размер живота и, скривившись, подумал, что мама все же шутит.
Ну
Она хоть и взрослая женщина, но ее воспитание было жестким, пресекались любые разговоры, связанные с телом и уж тем более с родами или сексом. Ее лицо невольно покраснело, как будто сделала что-то неприличное, но она должна была объяснить сыну, как это происходит.