По примерным расчетам она продлится немногим более 60 часов, планета вращается довольно медленно. Я отдаю группе последние приказания, выставляю часовых и с чувством невыносимой тоски ложусь на теплую сыпучую пыль. Ночь, что она принесет нашей группе, каким окажется чужой рассвет? Сон неумолимо сковывает веки, пыльный воздух сочится в сухие легкие, горло дерет от жажды. Все становится безразличным, далеким и ненужным и вскоре полнейшая темнота окружает горсточку обреченных людей. Обреченных, но не потерявших веры в своего командира.
Океан черных потерь, я сразится с тобой не смею.
Океан черных потерь, ты приносишь беду и смерть.
Океан черных потерь, мне бы выйти на желтый берег.
Даже небо и то, с каждым днем над тобой черней!
Легкий толчок в плечо будит меня. Рядом на корточках сидит Армян и дымит своей вечной сигаретой, когда-нибудь я напишу диссертацию на тему, как курить пятьсот лет и не сдохнуть. Он словно предчувствовал, сколько нам придется торчать на планете, его контейнер до отказа забит этой никотиновой гадостью. На небе горят яркие звезды, душный воздух заполняет легкие, все по-прежнему, ничего не изменилось.
-- Хватит спать. Маэстро. Пора двигать, люди отдохнули восемь часов, нам некогда разлеживаться, вода тает.
-- А часовые?
-- Они спали по четыре часа, им хватит, поднимай группу.
Я не спеша встаю и потягиваюсь. Поболтав флягой и прислушавшись к слабому плеску жидкости, делаю большой глоток. Воды действительно мало. Мы с Армяном быстро поднимаем всю группу. За время сна никто не исчез, ничего не случилось. Часовые настороженно шарят прожекторами по близким нагромождениям развалин, не отвлекаясь на нас. Все молча и безропотно поднимаются на ноги, как я делают несколько глотков и строятся по пятеркам. Теперь их пять, часовые продолжают нести службу.
По моему приказу шесть человек с гравитопулеметами выходят вперед, трое становятся на колено, трое в полный рост. Дула пулеметов направлены в сторону, где линия завалов наиболее тонка, где ближе всего выход на открытое пространство. По команде они одновременно делают залп. Со скрежетом разлетаются изуродованные силой гравитации обломки, с грохотом падая вниз. Следом звучит довершающий залп из моего комплекса. В свете прожекторов туча пыли, сквозь ее плотную пелену мы не в силах разглядеть, что творится дальше, но понимаем, что часть прохода обозначена.
-- Внимание!-- обращаюсь я ко всей группе,-- мы уничтожили часть строений и видимо спирали, которые там существовали. Но, как вы помните, спираль, уничтожившая троих наших товарищей, смогла переместиться на потолок, но для этого ей потребовалось время. Теперь, пока проклятые спирали временно безопасны, нам надлежит двигаться. Будем идти быстро и без остановок. Если проход, образованный нашими пулеметами станет уменьшаться, мы повторим залп. Строй соблюдать обычный, по пятеркам, вперед!
Группа молча хлынула в проход, часовые не сводя взгляда с развалин, подбежали к нам и пристроились в хвост. Облако пыли поглотило десантников. Мы почти бежали, под ногами громко хрустели битые осколки строений, лучи прожекторов хаотически метались впереди, выхватывая из мрака прорубленную прямую. Впереди всех двигался Армян, готовый принять на себя любую опасность. Через час мы вновь повторили залп, никто не произносил ни слова, все четко выполняли распоряжение, отданное мной, слова были лишними, мы просто спасали, пусть временно, свои жизни.
Группа вырвалась в пустыню, когда край неба позади нас стал розоветь, обещая скорый восход раскаленной Н-З.