Иванов АндрейВ ПОИСКАХ СМЕРТИ
Я стоял на парапете небоскреба и лишь левой рукой придерживался за растяжку рекламного щита. Еще шаг и все.
Я не псих или неврастеник. И сюда я пришел не ради той толпы, что собралась внизу. Мне просто не хотелось больше жить. Ленка, Леночка, Ленчик Она была моей музой в этой прозе жизни, моим ангелом и моим вдохновением. Мне очень повезло с ней даже не знаю, за что мне привалило такое счастье но ее не стало. Глупая авария на Покровке, вечно спешащий куда-то таксист маршрутки и не вовремя решивший пойти на обгон владелец джипа. Говорят, она умерла почти мгновенно, хоть в этом ей повезло.
А внизу собиралась толпа. И не то чтобы я ждал, когда народу соберется побольше, просто сделать этот шаг хотелось еще раз вспомнить Лену, заново прожить те полгода нашей любви, ведь потом А потом я надеялся встретиться с ней на небесах. Но вот только кто знает, как оно там.
Когда в проеме двери ведущей на крышу образовался человек в костюме, и представился полицейским психологом, я не задумываясь послал его подальше. Не подумайте, я не люблю сквернословить. Да и мужика мне было немного жальподпорчу ему статистику. Да вот только я не понтоваться сюда пришел, я пришел умереть.
Мужик видимо это понял, по крайней мере, приближаться не стал, уже хорошо, лишь бормотал что-то про маму, про то, что все еще впереди дурак.
А потом в тот же проем протиснулся поп. Ну, или кто там у них ходит в рясе. Протиснулся потому что дверца-то маленькая, а габариты у служителя были внушительные. А поп потому ну кто же по городу в таком ходит? Ну ладно в церкви, там положено.
Не слова мне не говоря, тот сначала подошел к «пиджаку» и спросил закурить. Тоже блин, слуга Господне. И ведь не сигарету взял, забрал всю пачку, да еще зажигалку прихватил. Нормально? Да?
А потом он попер в мою сторону. Молча.
Не подходи, я уж и не помню, выкрикнул я это или процедил сквозь зубы. Но так противно было И даже не то что он сюда свой зад тащит, а то, что прыгать я буду с мыслями об этой вот туше, а не о Ленке.
Но он видимо не совсем отмороженный был, кое-что понимал, потому, что пошел не прямо ко мне, а забрал так прилично вправо, и нисколько не смущаясь, уселся на парапет метрах в четырех от меня. Ногами в пропасть. С двадцать седьмого этажа! Мда похоже, не у меня одного проблемы.
Сел, закурил, посмотрел на меня:
Курить будешь?
Я-то не особо курящий, так, побаловаться. Ну, или когда выпью. Но вот так, в такой момент! Курить не хотелось совершенно.
Зря, затягиваясь, протянул он, я вот уже и не помню когда курил Но говорят, успокаивает.
И вот смотрю я на него и думаю, ну вот че ты сюда мужик приперся? Покурить? Так это можно и внизу было сделать. В уголочке где нить, где начальство твое поповское не увидит, а то заругают еще ну вот что ты Бога ради тут делаешь?
А тот выдохнул дым, скривился, видать давно не курил, не соврал. И вдруг спросил, из-за девушки значит?
Ну да, а из-за кого еще?
Хорошая наверно была? все с той же интонацией, продолжил он.
Ленка была не хорошей, она была замечательной. Вот только объяснять ему все это я не хочу. Тоже мне, спаситель душ нашелся, шел бы своим прихожанам души спасал, им нужнее.
Но мужик не продолжал, а смотрел на меня внимательным задумчивым взглядом. Пришлось ответить:
Она Она была для меня как ангел. Даже сам не знаю, как мне с ней повезло, она такая не то, что я слов не хватало. Ну как можно объяснить то, что рождается в душе, то, ради чего хочется жить, считать минуты до встречи Но ее больше нет.
Мужик в рясе кивнул, вложил зажигалку в пачку и швырнул мне ее по бордюру. Пришлось наклониться и взять. Может и прав он, сигареты успокаивают.
Закурил. Как смог рассказал ему о ней. Долго рассказывал, сигареты три скурил, даже не заметил.
И вот тут он меня ошарашил:
Ну и зачем же ты ей жизнь-то испортить решил, раз так ее любишь?
Он что глухой, или просто прикидываетсяумерла она, насмерть разбилась в аварии, нет ее. И я в той аварии не причем.
А он, видя все, что я о его вопросе думаю, вдруг продолжил:
Ну, вот сам посуди. Если даже половина того что ты мне рассказал правда, то она уже в Раю. Да и молодая она еще, молодые, как правило, если не сами то туда попадают. А ты вот сейчас сам в Ад шагнешь. И каково ей будет ТАМ. И ведь она будет знать, что из-за нее, и будет знать, что встретиться вам уже не судьба. Ты в Бога-то веришь?
Ответил я не сразу И не потому, что в Бога не верил, а скорее даже потому, что верил. Ну как верил, как все. Не так чтобы истово, и даже не так чтобы наверняка но верил ведь. Как и всем мне хотелось, чтобы он был, и просил у него порой что-то не так чтобы обязательно случилось, скорее для моральной поддержки Но вот так чтобы утверждать, что верю. И все же я кивнул.
Ну вот, задумчиво пробормотал он, и в Бога веришь, и на то что вы по ту сторону встретитесь наверно надеешься, а сам вот так вниз сиганул, и встречайте меня. Не выйдет, священнослужитель вздохнул, не попадают самоубийцы в Рай. Слышал ведь об этом.
Конечно, об этом я слышал. Правда, до сей минуты о этом не думал. Расстаться с жизнью это вам не в магазин за хлебушком сходить, тут все нервы на пределе. А вот теперь надо же, призадумался.
Ну вот какого черта сюда этого святошу нелегкая принесла. Ну, вот шел он по своим делам, и шел бы дальше, так нет. Ну и как теперь прыгать? Ведь не врал он, не сам это придумал.
Вот видишь, словно прочитав мои мысли продолжил он. Сейчас сиганешь вниз ради нее, а по факту ей же хуже сделаешь. Ей-то за что там мучиться, твою глупую смерть наблюдая, в аварии-то она не виновата. Как и в твоей дурости впрочем.
А вот обзываться это он зря. Я к нему в душу не лезу, и сюда подниматься не просил. И так стало обидно что не сдержался, а если его нет! Если вот сейчас прыгну и все!
Тем более глупо, даже не поведя бровью, ответил он, так хоть кто-то сохранит светлую память о девушке, о той любви, ради которой стоило жить А прыгнешь, получиться, что и ее предал, и то чувство, которым жил Как трус предал, побоялся его нести в одиночку.
Было обидно. До жути, до чертиков. И не потому что был он не прав, а потому что прав. Я-то к ней спешил, на это надеялся, а вот если так, если нет там ничего получается да, предал. Или нет. Или как лебедь? Говорят же, что не живут они в одиночку
А священник между тем встал, не спеша отряхнул рясу, подошел ко мне и забрал пачку сигарет.
Не дури, сказал он мне на прощанье, глупо сдохнуть не подвиг. Любил, так живи и радуйся, что была у тебя такая любовь. Помни о ней. Носи в сердце.
Так что мне делать? я не спрашивал, вернее не хотел спрашивать, само как-то вырвалось.
Он на секунду остановился, заглянул в мои глаза, и честно ответил, я не знаю парень, честно не знаю. А врать это грех. Только вот там, он кивнул в сторону пропасти, это не выход. И уж точно не вход туда, где ты можешь ее встретить.
И ушел. Даже стащить меня с парапета не попытался.
Это тоже было обидно. Я бы и не сопротивлялся. И ему может зачлось
Вот только прыгать уже не хотелось. Не так, чтобы в Ад. Я хотел к ней.
* * *
Прилет был метрах в двухстах. Опять промахнулись. Мина, 120-я не меньше. Тут я уже полгода. Но я приехал не убивать. Я волонтер. И пусть я этого никому не говорюа приехал сюда я искать смерти. Да лучше так, лучше спасая чужие жизни, чем как тогда, с крыши. Вот только не везет мне.
Первое время, лез во все горячие точки. Страшная тут война, и глупая. Воюют первые со вторыми за то, что нужно третьим. Но это их выбор, у меня тут свой интерес.
Лезть-то лез, детей, стариков, женщин из под обстрелов выводил. Они же тут лупят по жилым кварталам трусы. Пришли воевать, а убивают невинных в надежде зацепить тех, кто может убить их самих. Ну, так сидели бы там, откуда пришли но нет. Придумали себе великие идеи Вот интересно, как в эти их подвиги ради отечества, разорванные в клочья и искалеченные дети вписываются? Никак? Предпочитают думать, что стреляют не в них? Но глаза-то ведь есть, неужели не стыдно. Но это не мое дело. Им бы того мужичка в рясе но его здесь нет. Зато есть смерть. Она тут повсюду. Правда, меня вот все обходит стороной. Не нравлюсь я ей что ли.