Север, я же все выполнила! не выдержав, прошу я, Все, что ты хотел! Отпусти меня!
Раз.
Артур!
Два, лениво продолжает считать мужчина, со скучающим видом глядя в потолок.
Три.
Я вижу, как напрягаются его мышцы, когда он собирается встать, и молниеносно толкаю его в грудь. Он не сопротивляется, только смотрит предупреждающим тяжелым взглядом.
Н-не надо. Я все сделаю, дрожа то ли от тянущей из приоткрытого окна прохлады, то ли из-за происходящего, говорю я тихо.
Чудесно. Вперед, принцесска, покажи, что ты умеешь, издевательски подбадривает Север.
Заткнись! шиплю я, Ты же знаешь, что ничего я не умею.
Он перехватывает мое запястье, с легкостью притягивает к себе и сжимает пальцами подбородок.
Тем лучше, что я у тебя первый во всем.
Не во всем, возражаю я, дерзко глядя в его темные глаза.
В чем нет?
Например, в первой любви.
На это мне наплевать. Твоя первая любовь трясется от страха, сидя в своей квартире, в то время как я трахаю тебя. Романтично, скажи? ухмыляется Север насмешливо, выгибая бровь.
А потом рывком откидывает одеяло и красноречивым взглядом указывает вниз.
Север
Ох какой же огонь полыхает в глазах принцесски, когда он приказывает ей! Столько ненавистижгучей, обжигающей, горячей. От этого взгляда кровь вскипает в жилах и приливает совсем не к голове. Если она так же будет смотреть на него снизу вверх, когда приступит к делу, то Север уже не может ручаться со стопроцентной гарантией, что выдержит.
Я тебя ненавижу! шипит Алина, испепеляя его взглядом, Ненавижу, ты понял?!!
Да-да, конечно. Ненавидь сколько влезет, только сначала поработай ртом, ухмыляется мужчина.
Алина быстро дергает откинутое в сторону одеяло на себя, собираясь обмотаться им, но Север одним движением перехватывает ее руку и качает головой, чуть прицокивая языком:
Нет-нет, детка, ты останешься голой.
Что? Зачем это?? Это совсем не обязательно! вспыхивает она, настойчиво пытаясь выдернуть руку.
Артур молча склоняет голову набок, но его взгляд говорит без слов и ей приходится сдаться.
Если бы они были на равных, принцесска давно уже залепила пощечину, да еще какую. Север практически ощущает эту тянущую боль от ее изящной ладошки на щеке, стоит чуть прикрыть глаза. И ждет этого удара, в который она вложит всю свою злость и ненависть.
Да, девочка, давай. Выпусти гордую дикую кошку наружу, расцарапай, набросься, ударь. Север смотрит в ее глаза, впитывает эмоции, которые Алина не в силах сдержать. Предвкушает.
Спровоцируй. Давай же.
Чтобы можно было наплевать на свое же обещание, наброситься, вдавить в постель своим весом и взять ее. Вдалбливаться раз за разом, исступленно, яростно, остервенело. И не целовать, нет, а по-звериному вгрызться в шею, и душу из нее вытрахать.
Север следит за ней из-под полуопущенных век, застыв в обманчиво-расслабленной позе. К черту этот гребаный минет, он хочет ее. Жадно, грубо, жестко, оставляя отметины на нежной коже от пальцев, так сильно изнутри пожирает похоть. И брать ее. Снова и снова. Пока она не поймет.
Не поймет что?
Этот вопрос пылью улетучивается из головы, едва принцесска опускается ниже. Словно каким-то шестым чувством ощущает, чего делать не стоит. Неужели все по его взгляду поняла?
А жаль.
Сосет она неумело. Правда, старается там что-то, но эти потуги вызывают скорее улыбку. Хотя вид ее раскрасневшихся пухлых губ, плотно обтягивающих головку, все-таки доставляет такое удовольствие, что Северу даже начинает нравиться.
И долго ты будешь его как леденец лизать? скучающим голосом интересуется он, когда Алина спустя чуть больше пяти минут отстраняется и потирает ноющую с непривычки челюсть.
Я я не знаю, как надо, честно признается она, хлопая глазами, как невинная девочка.
Бери глубже.
Глубже? переспрашивает принцесска растерянно.
Север закатывает глаза. Ох уж эти чертовы девственницы в постели. Больше возни, чем удовлетворения.
Он же не влезет, торопясь, объясняет Алина, бросая взгляд на член в своей руке и невольно сглатывая.
Придется постараться. Так и будешь за него держаться и впустую болтать? уточняет Север со смешком.
Она снова зажмуривается и послушно склоняется вниз.
Глаза открой.
Алина вздрагивает, но слушается.
Смотри на меня.
А вот теперь с послушанием беда. Принцесска упрямо зажмуривается, пытаясь одновременно продолжать делать минет.
Алина. Смотри на меня, уже жестче приказывает Север.
Ресницы слегка подрагивают, и она на мгновение замирает. А потом вскидывает глаза. Не ревет, нет. Снова опаляет жгучей ненавистью.
Это забавляет. И заводит. Дико заводит.
Ты какая-то вялая. Давай поактивнее, меня еще дела ждут, хмыкает Север, все-таки не отказывая себе в удовольствии снова поддеть ее.
Пусть в сексе принцесска еще не так хороша, но зато сколько страсти! А остальное приложится. Нужен только учитель. Хороший учитель. Вроде него самого.
Алина
В какой-то момент дыхание мужчины учащается, и я украдкой бросаю на него взгляд. Он наматывает рассыпавшиеся по плечам волосы на кулак и толкается глубже. Разрядка происходит так быстро, что я по неопытности даже не понимаю, зачем он это делает и на автомате сглатываю. Пульс ударяет в затылок, когда осознаю, что только что произошло.
Север ослабляет хватку, и я моментально отползаю на противоположный край кровати, сграбастывая следом одеяло и тут же закрываясь им. Чувствую, как по щеке стекает горячая влага и я, тяжело дыша, провожу пальцами, стирая ее. И это не слезы. Пялюсь на свои пальцы так, словно на них что-то грязное.
Север тем временем поднимается, и я поспешно отвожу глаза.
Такая скромница, не упускает возможности снова дурацки пошутить Артур, Так с виду и не скажешь, что в постели как голодная дикая кошка.
Я хочу домой, глухо говорю я, начисто игнорируя его тон.
Торопишься к мужу? Что, даже сперму мою не смоешь, прямо так и поедешь? А неплохая идея, кстати, чтобы унизить его еще больше, говорит он весело.
Меня душат злые слезы. Я смотрю в сторону, гордо задрав подбородок выше. Просто чтобы не дать себе расплакаться.
Хватит тут сопли на кулак наматывать, принцесска, в тоне Севера больше нет показной веселости, Ничего страшного не случилосьну трахнулась с другим мужиком, что, конец света что ли? Давай топай в душ. Иначе действительно отвезу муженьку прямо так и голой.
Он направляется к двери и на ходу бросает:
Я скажу, чтобы Камилла выбрала для тебя одежду поприличней.
Едва он выходит из комнаты, как я пулей бросаюсь в ванную и тут же запираю за собой дверь. Дрожащими руками открываю воду и быстро смываю с рук и лица остатки его спермы. Не могу поднять на себя глаза в зеркале. Мне стыдно, сама не знаю, почему. А еще обидно и больно. Так, что выть хочется.
Сбрасываю одеяло прямо на пол и встаю под душ. Струи воды горячие, почти обжигающие, но я не обращаю на это никакого внимания. Наоборот, так даже лучше. До красноты растираю себя мочалкой и сжимаю зубы, чтобы не расплакаться от обиды. До чего же унизительно и мерзко. Разве я заслужила все это? Разве сделала когда-нибудь что-то настолько плохое, что меня так наказали?
Не знаю, сколько проходит времени, но, когда я возвращаюсь в спальню, на кровати уже лежат аккуратно сложенные вещи. Ими оказываются водолазка и джинсы, так что я поспешно натягиваю одежду на себя. Хорошо, что не платье. Потому что по всему телу столько синяков от засосов, что я просто от стыда под землю провалюсь, если кому-нибудь попадусь в таком виде на глаза.
Легкий стук в приоткрытую дверь заставляет вздрогнуть.
Вам что-нибудь нужно, госпожа Алина? Может быть позавтракаете? Камилла, как всегда, лучится доброжелательной и совсем неуместной улыбкой. И я почему-то чувствую, что сейчас и эту милую азиатку ненавижу не меньше Севера.
Нет, поспешно открещиваюсь.
Если вы переживаете по поводу хозяина, то он уже уехал
Камилла, обрываю я слишком жестко и бросаю на нее выразительный взгляд, Я не буду завтракать.
И заставляю себя прикусить язык. Потому что мне хочется проорать, что я не хочу больше в этом доме оставаться ни секунды, и что ее гребаного хозяина я в гробу видела, и вообще пусть провалится вместе со своим домом, завтраком и Пашей!!! Но я сжимаю челюсть сильнее и молчу, чтобы не сорваться. Просто потому, что Камилла тут не при чем. И уж она такого точно не заслужила.
Простите, госпожа Алина, если чем-то обидела, тут же испуганно просит прощения Камилла.
Черт, вот теперь меня еще и чувство вины гложет!
Я потираю висок и тяжело вздыхаю.
Извини. Ничем ты меня не обидела, конечно. Просто дерьмовый день. Ночь. Все дерьмовое. Проводи меня к выходу, пожалуйста. Хочу уже уйти наконец из этого дома, устало прошу я.
Машина вас уже ждет, произносит без тени улыбки Камилла, Водитель отвезет вас по нужному адресу.
Не надо, отказываюсь я. Опять на квадратные бандитские морды смотреть?! Нет уж, мне на всю жизнь хватило!
Если можно, вызови такси.
Это приказ хозяина. Простите, госпожа, робко смотрит на меня Камилла.
Чертыхаюсь про себя и на мгновение прикрываю глаза. Ничего. Это ничего. Меня просто отвезут домой, и я больше никогда не увижу ни Севера, ни Шрама, ни кого-либо еще из его людей.
Ладно. Идем, говорю я решительно и, обогнув Камиллу, направляюсь к выходу из этого дома. С полной уверенностью, что я сюда никогда не вернусь, даже под дулом пистолета.
Глава 8
Мне приходится собрать всю волю в кулак только для того, чтобы не дать себе прибавить шаг и не сорваться на бег, настолько сильно хочется поскорее убраться из этого дома. Казалось бы, зачем все это? Всем абсолютно все равно, сбегу я из этого дома или выйду прогулочным шагом. Всем, но не мне. Я просто не могу себе позволить показать другим, что сбегаю, как перепуганный зверек. Нет уж.
Может быть Артур и считает, что унизил меня, но все, что случилось за последние два дня, произошло только потому, что он сильнее. Физически, материально и из-за того, что на его стороне власть. А я я буду считать, что меня это только закалилои предательство мужа, который стал им только на бумаге, и все, что произошло после. Надо только забыть. Вычеркнуть, как страшный сон последние дни и не вспоминать.
Останавливаюсь возле блестящего на солнце черного Мерседеса. Водителя не вижу рядом, поэтому не знаю, садиться мне или нет. Вдруг эта машина вообще другого человека ждет. Камиллу, например. Я же не знаю, на чем ее в супермаркет возят.
Ответ находится почти сразу. Из небольшого домика, расположенного неподалеку от особняка, выходит Шрам и направляется к дому. Я быстро отворачиваюсь. Меньше всего сейчас хочется встречаться с этим цепным псом Севера. Мысленно я умоляю, чтобы этот увалень шел куда угодно, но только не сюда.
Как назло, шаги затихают прямо за моей спиной. Все бы отдала, лишь бы не разговаривать с ним и не видеть его рассеченную шрамом самодовольную морду. Но в последние дни кто-то наверху начисто игнорировал все мои мольбы и просьбы, так что я даже не удивилась, когда амбал приказал:
Садись в машину.
Оборачиваюсь к Шраму, стараясь оставаться спокойной. Ожидаю, что он отпустит какую-нибудь сальную шутку, как было вчера возле кабинета врача. Что-нибудь про «ну вот, дала Северу и не переломилась же». Но он молчит. Выражение лица непроницаемое, только на мгновение в глазах мелькает насмешливый огонек. И он почему-то задевает хуже дурацкой шутки.
Садись, отвезу тебя к мужу, видя, что я не двигаюсь с места, говорит Шрам.
Я туда не собираюсь. Мне нужно в гостиницу.
Квартиру я снимала, но после свадьбы должна была переехать к Паше. Туда давно перевезли почти все мои вещи, договор аренды истек еще три дня назад, а ключи я вообще отдала хозяйке еще раньше. Так что других вариантов, кроме как снять хотя бы на пару дней гостиницу, у меня не было.
Я, кажется, по-русски говорю, недобро прищуривается Шрам, Север приказал отвезти тебя к мужу.
Да мне плевать, что он приказал! Я ему не подчиняюсь, ясно?! рявкаю я, теряя самообладание. Какого черта этот Север до сих пор указывает, что мне делать?! Ему что, мало всего, что уже произошло??
Зато я ему подчиняюсь. Так что закрой рот, цыпа, и молча лезь в машину. Пока я тебя за шкирку по асфальту не поволок, утробно рычит Шрам, нависая надо мной.
Кажется, этот мужик ненавидит меня всем своим темным нутром. Потому что взгляд у него сейчас настолько кровожадный, будто мысленно он представляет, как раздирает меня на мелкие кусочки. Но я все равно остаюсь стоять на месте, упрямо глядя снизу вверх.
Давай разойдемся полюбовно, золотце, вкрадчивым тоном предлагает Шрам, оскаливаясь, Я ведь ни черта не шучу, когда угрожаю. Так что сделай одолжениезахлопни рот и садись в машину. У меня приказ доставить тебя к мужу. Я его выполню в любом случае. Только учти, что если придется применять силу, то пострадаешь только ты и никто больше. Так что выбирай.
От него веет угрозой, самой настоящей. Я на всякий случай решаю не испытывать судьбу и все-таки сажусь на заднее сиденье Мерседеса. Ну его к черту, вдруг он сумасшедший или вообще садист какой-нибудь? Лучше не провоцировать лишний раз.
Шрам молча садится на водительское сиденье, заводит машину. Вся дорога проходит в молчании. Не потому, что я смирилась с участью и покорно жду, когда меня привезут к Паше за очередной порцией унижения. Просто не хочу больше ни с кем из кодлы Севера разговаривать. Сейчас сделаю вид, что зашла домой, дождусь, когда этот надзиратель уедет, и спокойно вызову такси.
Спасибо, на автомате благодарю я, когда Мерседес паркуется во дворе элитной многоэтажки, где живет Паша.
Ответа не дожидаюсьвыхожу из салона и направляюсь к подъезду. За спиной громко хлопает дверь и следом слышится писк сигнализации. Этот короткий резкий звук так сильно ударяет по нервам, что я порывисто оборачиваюсь. Шрам неторопливо догоняет меня.
А ты куда? Меня не надо провожать! поспешно отказываюсь я.
Топай, сухо приказывает амбал.
Мысленно обзываю его самыми обидными нецензурными словами и сжимаю крепко челюсть. Ладно, черт с ним. Просто цепной песик решил проверить, точно ли я попаду домой, чтобы своему хозяину отчитаться и похвалу получить. Пусть.
Но едва мы выходим из лифта, как Шрам достает из кармана связку ключей и спокойно открывает дверь нужной квартиры. Я замираю в шоке, не сделав толком и двух шагов, и тихо выдавливаю: