Я не понимаю, вспыхиваю под пристальным взглядом Владислава.
Неужели? Ты красивая девушка, Анжела.
А вы мой преподаватель! возражаю я, почему-то не верю, что я нравлюсь этому молодому мужчине.
Пока да. Но я уже попросил перевести меня в другую группу. С нового месяца я не буду считаться твоим преподавателем. Это развяжет мне руки
С моих губ вырывается изумлённый выдох.
ВЫ попросили перевести вас на другую группу? Но почему?
Потому что ты мне нравишься, глупая.
Я начинаю дышать поверхностно и часто от недостатка кислорода. Владислав подаётся немного вперёд. Почти так же вчера ко мне приближался мужчина из клуба Рустам. На месте тёмно-зелёных глаз Владислава появляются другие глаза тёмно-карие, почти чёрные, затягивающие в бездонную и порочную бездну.
Я отстраняюсь и осторожно освобождаю руку.
У меня очень строгий отец. Он не разрешает мне встречаться с парнями до окончания учёбы.
Уверен, он поменяет своё мнение, когда познакомится со мной.
Я едва не давлюсь последними крошками десерта, глядя на уверенное, открытое лицо Владислава.
Вы шутите?
На «ты», не забывай. Если тебе нужно вернуться домой, я отвезу тебя. Будет прекрасно, если мы застанем твоего отца дома.
Владислав расплачивается по счёту, поддерживает меня за локоть, хоть в этом нет нужды на улице не скользко. Но ему просто хочется меня касаться. Когда машина Владислава отъезжает, чёрный внедорожник продолжает следовать за нами. Из-за этого преследования я не могу сосредоточиться на разговоре с мужчиной, хоть он старается выглядеть остроумным и флиртует.
Спасибо, что подвёз. Пожалуй, мне пора.
А как же разговор с отцом?
Он прислал мне сообщение, что вернётся поздно вечером. В другой раз.
Хорошо.
Влад наклоняется, чтобы помочь мне справиться с застёжкой ремня безопасности. В этом нет никакой нужды, потому что в новом автомобиле всё работает без заминок. Но это лишь повод стать ближе и коснуться губами моей щеками. Большего я не позволяю. Меня не покидает ощущение контроля и наблюдения. Мурашки бегут по коже.
Увидимся позднее. Я позвоню тебе, обещает Владислав. Кажется, он немного расстроен, что я не позволила ему себя поцеловать. Но я пока вообще не знаю, как реагировать на его ухаживания.
Дать тебе свой номер?
У меня есть, показывает телефон. Узнал в деканате. До скорого.
Я выбираюсь из автомобиля. Стараюсь не бежать несколько метров до калитки двора. Спину прожигает пристальным взглядом, от которого не получается убежать или спрятаться.
Через час, сидя дома, я осторожно выглядываю в окно. Чёрный внедорожник припаркован возле забора дома.
Я испуганно дёргаюсь в сторону и сползаю вниз по стене. Почему-то зная: в этом замешан мужчина, пожелавший меня себе
Глава 5
Анжела
Отец возвращается поздним вечером. Я привычно отправляюсь на кухню, чтобы разогреть ему ужин. Но он останавливает меня нервным жестом.
Я не голоден. Убери со стола всё лишнее. Достань выпить.
Я без промедления убираю столовые приборы и тарелки. Я научилась не перечить отцу и не навязывать своё мнение. Я молча нарезаю тонкими дольками лимон, раскладывая красивым веером на тарелке. Присоединяю к тарелке с лимоном бутылку элитного коньяка и рюмку.
Одну?
Я не жду гостей, Анжела! нервно отзывается отец. Одну, разумеется!
Первую стопку он опрокидывает махом, даже не поморщившись. Потом отец грузно садится за стол, растирая усталое лицо. Он выглядит опустошённым, словно из него вытянули все жизненные силы.
Я ждала появления отца дома и одновременно боялась разговора с ним. Раньше я бы ни одной секунды не сомневалась и сразу рассказала об инциденте отцу. Но с той поры безграничного доверия утекло немало воды. Я оказалась не родной дочерью. По сути, он мне не отец, но отчим. Но я всё ещё не могу с этим смириться. Я до сих пор сильно скучаю по безоблачным временам. Отец переживал по малейшим пустякам и всегда рьяно защищал меня.
Так было раньше, но времена меняются. Мама обманывала его половину жизни, и отец не смог простить ей предательства. А я как живое напоминание обмана и измены. Отец уже не бросится на защиту «своей доченьки».
Я не решаюсь начать разговор. Я думала, что Давид всё рассказал отцу. Ждала, что с самого порога отец начнёт упрекать меня или допрашивать обо всех неприглядных подробностях. Но он ни слова не сказал мне о клубе. Значит, Давид промолчал.
Можно радоваться? Или ещё рано?
Я могу и сама промолчать о том, что случилось. Но я не смогу больше работать в клубе, отец рано или поздно спросит, почему я не появляюсь на работе. В таком случае ложь вскроется позднее. Отец будет недоволен ещё больше за то, что я солгала и умолчала.
Нужно рассказать ему обо всём. Я набираю полные лёгкие воздуха, чтобы начать разговор. Но в этот момент раздаётся громкий рингтон на телефоне отца. Он достаёт его из кармана брюк и опускает на стол экраном вниз. Отец даже не смотрит, кто ему звонит, отталкивает телефон, как можно дальше от себя.
Это кредиторы? осторожно интересуюсь я.
Не твоё дело. Иди к себе! повышает голос отец. Не путайся под ногами!
Лицо отца приобретает свекольный оттенок, когда он смотрит на меня исподлобья со злобой.
Ты так похожа на мать! Жаль, что я не могу плюнуть этой лживой твари в лицо! шипит он и щедро наливает себе спиртное. Пошла вон!
Я медленно иду на выход из кухни. Я планировала поговорить с отцом. Но сейчас у него не самое лучшее состояние. Хорошего разговора не получится. Нужно немного подождать, выбрать удачный момент и только потом попытаться завести беседу.
Я скрываюсь в своей комнате. Но уснуть не получается. Я прислушиваюсь к каждому шороху к шёпоту веток деревьев за окном, к тяжёлым шагам отца, к его разговорам. Он до сих пор сидит на кухне. От кухни до спальни довольно приличное расстояние, но я хорошо слышу, как отец то бранится матом, то просит подождать ещё немного, чтобы расплатиться по всем долгам.
Кредиторы становятся нетерпеливее с каждым днём. Очень скоро заявятся коллекторы, умеющие выбивать долги даже с самых проблемных и неплатежеспособных людей. Проблема в том, что отцу нечем платить. Абсолютно
Мне удаётся уснуть. Сон беспокойный и какой-то мутный, оставляет после себя ощущение тревоги. Она чувствуется даже через пелену затуманенного сознания.
Внезапно резкий звук обрывает муторное сновидение.
Дзынь.
Снова раздаётся звон битого стекла. Так близко и громко, как будто это происходит в нашем доме. Я сажусь на кровати, прижав одеяло к груди. Кожа влажная и покрыта испариной, волосы прилипли к вискам. Я слушаю.
Вдалеке слышатся голоса. Грубые, мужские голоса. Их сразу несколько. На их гулком фоне особенно громко выделяется голос отца, полный испуга. Он немного пьян и не ждал незваных гостей.
Автоматически смотрю на время половина второго ночи. Я думала, что проспала половину ночи. Но, оказывается, я уснула всего на полчаса, не больше!
Голоса становятся громче и нетерпеливее. Звук шагов расходится в разные стороны. Неужели пожаловали коллекторы? Мне хочется забиться под кровать или спрятаться в угол шкафа. Но я наслушалась разных историй, когда жильцов выкидывали из дома в том, что было на них надето. Поэтому торопливо встаю и переодеваюсь в удобный спортивный костюм. Я действую поспешно, но стараюсь не шуметь. Нахожу рюкзак и проверяю, на месте ли кошелёк с небольшой суммой налички и документы. Всё лежит внутри.
Нельзя показываться на глаза. Но я не могу сидеть бездействуя. Открываю дверь спальни и крадусь на цыпочках в направлении кухни. Вижу, как тень одного мужчины скользит по полу в направлении кабинета отца. Надеются найти деньги? Зря Мы бы и сами очень хотели их найти, чтобы справиться с трудностями.
Я дохожу до угла коридора. Спрятавшись в тени, осторожно выглядываю. Видно лишь широкую спину одного из мужчин, одетого в чёрный костюм и немного профиль отца. Он выглядит постаревшим и сильно напуганным. На его щеке отпечатался рисунок крупная вязка джемпера. Значит, отец уснул на столе, подложив руки под голову.