Она никуда не пойдет. Эта тварь мне всю жизнь испоганила Заверещал было отец, но, получив звонкую оплеуху от того, кто был сильнее, замолчал.
К моему удивлению, мама подчинилась. А ведь я ее давно уговаривала отца бросить. Она тяжело поднялась с пола и похромала в сторону спальни.
Мам, Митька где? Бросилась я к ней.
В ванной закрыться успел. Ломающимся голосом сказала она.
Кажется, мама была в какой-то прострации. Ладно. Сейчас главноеэто увезти ее из этого дурдома. А врачей и в более безопасное место можно вызвать.
Мить. Мить, открой. Это мама. Я негромко постучала в дверь ванной комнаты. Побоялась еще сильнее сына напугать.
Мама. Дверь тут же распахнулась и Митька влетел в мои объятия. Мам, я так испугался. Дедушка так кричал Но я не плакал. Честно.
Глаза сына были напуганными и ребенка колотило крупной дрожью.
Ты у меня молодец. Ты у меня самый храбрый. Улыбнулась. Собирайся. Сейчас мы заберем бабушку и поедем домой.
С бабушкой? Ура! Быстро переключился он и побежал одеваться.
Я готова. Тут уже мама появилась на пороге спальни с дорожной сумкой в руках.
Да как ты смеешь уходить от меня, зараза? Да я тебя на помойке нашел. Кому ты нужна без меня! Развращался отец в гостиной, затем последовала еще одна звонкая оплеуха.
Себе нужна. Негромко ответила мама в возникшей тишине. И дочери. Жаль только, что я столько времени потратила на тирана и садиста. Нужно было еще с Диной от тебя уходить.
Спускайтесь к машине. Распорядился Глеб, все так же припирая моего родителя к стене. Мы тут немного побеседуем, и я к вам присоединюсь.
Идем. Я взяла за руку Митьку и приобняла маму за плечи. Ты как? Спросила уже в лифте.
Жить буду. Печально усмехнулась она. Он в этот раз только начал. Пару синяков оставил. Поболит и перестанет. Просто я так больше не могу. Она подавила вырвавшийся всхлип. Не могу. Думала, что если любить, то все можно вытерпеть. Оказалось, что не все.
Я прижала ее к себе сильнее.
Все правильно, мам. И мы справимся. Пообещала ей.
Глеб вышел из подъезда через пару минут после нас. Костяшки правого кулака у него были сбиты. Так что даже спрашивать ничего не понадобилось. Все и так было ясно.
Отца совсем жалко не было. Даже то, что он в своей жизни когда-то делал кому-то что-то хорошее, никак не компенсировало того, что он сделал с мамой. Про себя мне тоже думать не хотелось. Психика-то с детства неадекватная. Но я всегда понимала, что так нельзя. Нельзя истязать свою семью. Нельзя измываться над тем, кто слабее.
Митька уснул в машине еще до того, как мы доехали до дома. Видимо, стресс сказался. Мама все время молчала и беззвучно плакала. Привыкла уже.
До квартиры моего сына донес уже Глеб. Ребенок просто отказался просыпаться.
Мы до полночи с ним снежинки для елки вырезали. Мама наконец-то утерла слезы.
Пусть тогда отдыхает. А мы с тобой пока чай попьем. Я повернулась к Глебу. Ты тоже проходи.
Нет. Покачал он головой. Мне в Усадьбу нужно ехать.
Я кивнула и повела маму на кухню, чтобы отпаивать ее горячим чаем. Ей сейчас это просто необходимо. Я тут же вспомнила, как часто Маринка меня этим чаем поила в моменты больших потрясений и приговаривала, что чайлекарство от всех бед. Это ее мама научила.
Чай мы пили в тишине. Мама потихоньку приходила в себя, хотя я прекрасно понимала, что ей еще многое предстоит переосмыслит. Моя задача сейчассделать все, чтобы она чувствовала себя как можно лучше.
Потом мы раскладывали мамины вещи по комнате, в которой раньше останавливалась Янка. Сейчас бы ее сюда ночевать никто не отпустил. Баранов у нее все-таки деспот. Думаю, что Маринка не будет против, если мама поживет с нами в этой квартире.
Еще через час проснулся Митька и, обрадовавшись, что бабуля никуда не делась, привлек ее к нарезанию новой порции снежинок, взамен оставленных там, куда мы не были намерены возвращаться.
Я же, проинспектировав холодильник, поняла, что нужно идти за продуктами, иначе придется голодать. Заглянула в комнату сына. Ага, сидят, снежинки размножают. О чем-то тихо переговариваются. Ну и отлично. Пока они заняты, я и сбегаю за продуктами.
Быстренько нацепила пуховичок, на ноги натянула ботинки, на голову шапку с помпоном. Я теперь больше стала похожа на оборванку-студентку, нежели на солидную даму, которой выглядела вчера. Почему-то хихикнула от этой мысли.
Магазин находился буквально через дорогу. Три минуты ходьбы, это если уж совсем медленно ходить, перелезая через наметенные сугробы. Метель уже почти прошла, а вот дворников на горизонте пока не было.
В магазине стряхнула с себя налипший снег и огляделась. Отлично, народу мало. Взяла тележку и быстрым шагом пошла по рядам. Мясо, овощи, фрукты. Полуфабрикатов немного на случай необъявленной голодной войны. Завернула в небольшой закуток, где лежали коробки с елочными украшениями. В нерешительности остановилась, пытаясь придумать, что из этого всего взять. Рука потянулась к гирлянде, про которую я ранее забыла.
Помочь. Раздался знакомый голос над ухом. Я так резко развернулась, что потеряла равновесие и принялась заваливаться на блестящие коробочки. Куда?
Слава успел подхватить меня прежде, чем я нанесла непоправимый урон магазину, разбив все игрушки.
Что ты тут делаешь? С возмущением спросила, вцепившись в его руку, так как мое положение все еще было весьма шатким.
Тебя ждал. В кафе рядом. Оттуда очень хорошо просматривается подъезд твоего дома. Пожал он плечами и все же поставил меня ровно. Вот только руки убрать почему-то забыл.
И давно ты там сидел? Занервничала я.
Час. Радостно сообщил он. Может, чуть больше.
Меня тут же попустило. Значит, Митьку он не видел. Мне неимоверно повезло.
И зачем ты меня ждал? Спросила я уже куда добродушнее.
Мне показалось, что вчера мы не все выяснили. Он аккуратно оттеснил меня от тележки и принялся складывать туда игрушки. Все подряд.
Мне только и оставалось, что недоуменно следить за его действиями.
И что мы не выяснили? Спросила, постаравшись привести мысли в порядок. Но они разбегались во все стороны, как тараканы во время ядерного взрыва.
Всё. Славик осмотрел нагруженную с горкой тележку и покатил ее дальше по проходу. Остановился у фигуры метрового деда мороза. Например, мне нужен номер твоего телефона. Мой указан здесь. Он повернулся ко мне лицом, вытащил из кармана визитку и запихал мне ее в карман.
А мне вдруг стало не по себе. Одно дело, когда он меня вчера при полном параде и накрашенную видел, и совсем другое, когда вот такую растрепанную и в ненарядной одежде. Как он меня вообще узнал в таком виде?
Эмм, растерялась я еще больше. Ладно. Записывай. И продиктовала ему свой номер телефона, решив, что это абсолютно безопасно. Наоборот, пусть лучше звонит, чем будет вот так караулить в неожиданных местах.
Отлично. Слава убрал телефон в карман. Теперь следующий вопрос. В тележку полетело копченое мясо. Ты сегодня вечером свободна?
Нет. Покачала я головой. Похоже, что тележку у меня отобрали и придется идти за другой и снова набирать продукты.
А завтра? Он остановился и повернулся ко мне лицом.
И завтра. Я вообще всегда не свободна. Сообщила ему чистейшую правду.
Слава криво усмехнулся.
Что ж, придется спрашивать тебя об этом каждый день. Мало ли когда у тебя освободится время. Пожал он плечами и направился к кассе. Возможно, ты даже меня пригласишь к себе в гости. Или сама ко мне придешь.
Слав, я возмущенно посмотрела на его спину. А когда ты из города уедешь?
Я решил здесь задержаться. Беспечно ответил Кожевин, вгоняя меня в беспросветную тоску. На полгода, как минимум. Так, когда ты ко мне придешь?
Я не собираюсь идти к тебе. Поджала губы.
Отлично. Тогда идем к тебе. Радостно сообщил он.
А я вдруг с удивлением осознала, что Слава стоит уже с пакетами в руках. Он сам расплатился на кассе, все сложил в пакеты, пока мы спорили и теперь ждал, когда я это все осознаю.
А я с содроганием поняла, что в квартиру его никак пускать нельзя. Там Митька. И мама в стрессовом состоянии. А еще было осознание того, что я дура и меня только что виртуозно обвели вокруг пальца.