Зрачки ее расширились, когда его плоть, преодолев легкое сопротивление, уперлась в какое-то чувствительное место внутри. Это вызвало странные, очень острые ощущения и девушка не смогла бы сказать, чего было большеболи или удовольствия. Мужчина чуть отодвинулся от дерева и подхватил ее за спину, чтобы она не терлась об жесткую кору. Не пытаясь вскидываться ей навстречу, он предоставил Тинэ свободу действий, внимательно наблюдая за ее реакцией. Только пальцы нежно поглаживали поясницу, вызывая толпу мурашек, бегущих вверх по позвоночнику.
Девушка, для дополнительного упора обхватив его за шею одной рукой, а другую с наслаждением запустив в густые белоснежные волосы на затылке, осторожно приподнялась, чувствуя, как скользит внутри подрагивающая, напряженная часть его тела. А потом снова качнулась вниз.
Закусив губу, Силмароин смотрел на нее, слегка помогая ей раскачиваться и по мере того, как ускорялся темп ее движений, нарастала дрожь в его руках, и учащалось дыхание.
* * *
Силмароин не помнил, чтобы когда-нибудь настолько безоглядно терял самообладание. С тех пор, как начало меняться его тело, в нем, как и в любом Великом Лорде, постепенно рос и матерел зверьхищник, не знающий эмоций, но взамен наделенный способностями, в сотни раз превосходящими то, чем владели молодые олоэсс и, тем более, люди. Долгие годы мужчина учился контролировать животные инстинкты, заставляя их подчиняться разуму. Выпуская лишь в нужный момент и в нужном месте, а в остальное время, удерживая настолько твердо, насколько только возможно. Он привык балансировать на этой опасной грани, как на острие ножа, уверенный, что никогда не ослабит внимание до такой степени, чтобы это стало опасно для окружающих.
Если бы сейчас он мог хоть на секунду задуматься, то ужаснулся бы, ведь всё, на что способен хищник, целиком завладевший им в эти минуты, было связано исключительно со смертью. И заботили его лишь собственное удовольствие и самосохранение, невзирая на боль и другие неприятные ощущения, которые он мог причинить окружающим. Но управлять разумом Силмароин уже был не в состоянии. Да и, честно говоря, просто не хотел.
Обострившееся зрение позволяло отчетливо видеть всё вокругкаждый куст или дерево как будто подсвечивались слабым голубым сиянием, давая шагавшему спиной к зарослям мужчине возможность краем глаза уловить преграду и вовремя огибать её. Казалось, даже самой кожей он ощущал колебания воздуха и если бы совсем ничего не видел во мгле, смог бы двигаться так же свободно, как белым днем, заранее чувствуя любую помеху. Ноги, обутые в сапоги из тонкой мягкой кожи, чутко находили ветки и корни, спрятавшиеся в траве, не позволяя споткнуться.
Запах тела Тинэйкалад говорил о силе ее желания, и Силмароину не нужно было проверять, чтобы удостовериться в том, что она готова принять его в себя. Усилившимся обонянием он способен был учуять сводящий с ума сладкий аромат влаги между ее бедер, а распаленное воображение дорисовывало перед внутренним взором плавные изгибы обнаженной фигуры.
Быстрее, быстрее! стучало в голове единственное не позабытое слово, и остро бился пульс во вздувшейся жилке на виске. Не успев пройти пяти шагов в глубину сада, мужчина развернулся, отпустил одну руку девушки и побежал. Впередтак чтобы ограда кустов и деревьев стала непроницаемой для случайных взглядов прогуливавшихся неподалеку гостей. Зверь, захвативший его, не хотел, чтобы их прервали в неподходящее время, но забираться глубже в сад уже был не в силах, так же как и задумываться об удобном месте, где можно лечь на траву. Поэтому лишь только полог листвы окончательно скрыл отсветы факелов, Силмароин резко остановился, подхватил налетевшую на него Тинэ и, подняв ее над землей, развернул, чтобы прижать спиной к стволу ближайшего дерева.
Девушка оплела его ногами, окутав бедра и напряженную плоть мужчины своим мягким теплом. Он склонился к ее лицу и легко, почти неощутимо прикоснулся к горячим губамкак будто попробовал редкое лакомство. В ответ она нетерпеливо куснула его, и зверь в нем отозвался рыком наслаждения: боль была ему понятнее и привычнее нежности, он стремился терзать, сминать, врываться в её тело и эта самка, такая близкая и дерзкая, казалось, хотела того же самого. Но утробный звук, исторгшийся из груди, слегка отрезвил Силмароина, позволив ему на некоторое время вернуть контроль над разумом.
И тогда Великий Лорд растянул губы в нарочито ленивой улыбке, откровенно показывая охватившее его желание. Ему было интересно, как девушка отреагирует на нее. И на медленные движения его рук, неторопливо распутывающих шнуровку платья. Тинэ задрожала, тревожно расширив глаза, словно предчувствуя опасность. Удовольствие от такого ее отзыва снова чуть не отняло у него крохи самообладания. Он отвел взгляд, решив больше не искушать судьбуэта женщина откликалась так правильно, такпо-настоящему, без малейшей фальши и наигранности, что будила в нем странную жажду, утолить которую хотелось немедленно.
Расправившись со шнуровкой, он осторожно отодвинул ткань платья и замер, разглядывая мерцающую в сумраке кожу: белоснежную, словно покрытую тончайшим слоем хрусталя. Глубоко вздохнув, Силмароин осторожно накрыл ладонями её грудь, чуть сжал пальцы, с наслаждением ощутив бархатистую мягкость и живое тепло.
Для него Тинэйкалад была абсолютно невесомой, он с легкостью удерживал ее на своих бедрах, прижав спиной к деревутак, как хотел раньше, в зале, чтобы руки могли добраться до всего, чего пожелают. Мужчина скользил ими по упругим изгибам, чувствуя, как ускоряются движения, отчаянно понимая, что это не к добру, но ничего не мог поделать. Кожа девушки казалась обжигающе горячей по сравнению с его холодными ладонями, и последней мыслью в ускользающем сознании было желание увидеть ее целиком обнаженной, ощутить всем своим телом, сплестись в единое целое, в один организм. Но инстинкты зверя требовали немедленно удовлетворить ставшее почти болезненным желание.
Когда Тинэ выгнулась на встречу его прикосновениям, он понял, что не в силах больше сдерживаться, и, опустив одну руку, дернул шнуровку брюк, тем временем продолжая гладить тело девушки другой рукой. Как только его напряженная плоть оказалась на свободе, Силмароин пробрался под подол платья, нащупал трусики и, сообразив, что придется потратить слишком много времени, чтобы снять их, просто сдвинул в сторону и тут же взметнулся вверх, проникая в такое желанное влажное тепло.
Он хотел ворваться в нее одним движением, до конца, а потом еще и еще раз, чтобы утолить болезненное желание, но она неожиданно оказалась слишком тесной, и первого усилия ему не хватило, чтобы протолкнуться так глубоко, как хотелось. Девушка замерла, напряглась, сильнее сжав колени на его талии, словно пытаясь острее почувствовать этот первый момент слияния. Испытав секундное самодовольное торжество, мужчина медленно стал втискиваться дальше.
До тех пор, пока не почувствовал что-то странное. Очень знакомое, но чего не должно было бытьтут, с этой женщиной. Препятствиегибкое, поддающееся его нажиму, но все-таки препятствие. Если бы Силмароин двигался быстрее, то мог не ощутить этой преграды вовсе, или заметить слишком поздно, когда её уже не стало бы. А сейчас, тех коротких секунд, на которые он замедлился, ему хватило, чтобы успеть вовремя осознать, что это.
Мужчина почувствовал удушье. Все мелкие детали, которые он до этих пор замечал и не мог объяснить, вдруг стали кристально ясными. Его бросило в холод. И впервые в жизни, одним единственным порывом, Великий Лорд подчинил сопротивляющегося, изворачивающегося, стремящегося к такому близкому наслаждению зверя целиком.
Как могло случиться, чтобы в свои годы Тинэйкалад еще не познала мужчину? В окружении ровесниц, которые расставались с невинностью, не достигнув совершеннолетия? Так вот с чем были связаны ее страдания после разрыва с очередным ухажером и это нелепое нижнее белье на пляже, и поведение, из-за которого она казалась неискушенной.... Не казалась! Она и была такой! Слепой идиот!
Не трудно представить, как сильно девчонка хотела изменить это досадное для себя обстоятельство, учитывая вечное стремление подростков не отстать друг от друга. А Силмароин, пытаясь отгородить Тинэ от всех малолеток, желающих воспользоваться ее неприкаянным состоянием сегодня вечеромполучается, воспользовался им сам. Думал ли он о спокойствии подопечной, и о мирной жизни всего отрядаили просто искал оправдание своему противоестественному влечению? Ведь по сути он не оставил ей выбора. И вместо нормального развития ситуации и молодого любовника, она получила трехсотлетнего Великого Лорда. Готового лишить ее девственности посреди полного гостей зала. Или в кустахприжатой к дереву, с задранным платьем. Как давно искушенную в таких забавах девицу. Он явно лишился последних мозгов!