В последнее время Пип вдруг стал, очень быстро расти, и в результате сделался не уклюжим. Очевидно, что сын дровосека многое получил в наследство от отца и станет крупным и сильным мужчиной. Вот сестра его, Май, пошла в мать - маленькую и легкую, а Пип уже выше Каспара. Волосы у него темно-русые, прямые, взгляд - острый, и не было такого мужчины, с которым Пип боялся бы встретиться глазами.
Как и старый Брок, Май с Пипом были одними из немногих людей в Торра-Альте, выживших после послед него натиска ваалаканцев, так что Пип, осиротевший сын бедного дровосека, быстро вошел в жизнь крепости. Он оказался удивительно полезен (если только он не чинил кругом беспорядок), всегда с готовностью помогал на конюшне и в кузнице, только вот в колодезной комнате работать не любил: почти всю осаду ему пришлось трудиться в духоте у печей, так что до сих пор, три года спустя, руки у него были в желтых пятнах от долгих месяцев, проведенных за чисткой котлов от выпаренной из воды серы. Когда прибыли новые рекруты, Пип немедленно понял, как приятно быть одним из немногих имеющих опыт гарнизонной жизни. При каждой возможности он оказывался рядом с Каспаром, особенно если это означало помогать ему в организации тренировок лучников. Прав да, сам Пип с луком обращался не лучше, чем любой парень из окрестных деревень.
До того, чтобы растягивать длинный боевой лук Торра-Альты, Пип еще не дорос, так что обычно как и сейчас носил за спиной короткий охотничий, щедро изукрашенный накладками из слоновой кости. Для простолюдина это было слишком дорогое оружие, но Пипу подарил его Каспар, когда ему самому лук стал не нужен. Он предпочитал другой, простой, сделанный из драконьей кости и падуба драгоценный подарок старой шаманки. Где-то позади, завыла собака. Пип тут же взял в руки лук и стал угрожающе размахивать им.
- Что это? Неужто волки могут подойти так близко к замку?
Брид рассмеялась и легким касанием каблуков, раз вернула лошадь мордой к крепости.
- Нет, конечно.
Вой перешел в пронзительный визг, и Каспар расхохотался.
- Это Трог! Выбрался наружу.
Белый пес бежал к ним со всех ног, время от времени подпрыгивая над туманом. Увидев, что отряд остановился и ждет его, Трог успокоился и пошел вразвалочку, свесив на сторону длинный мокрый язык.
- Эй, Трог, как же ты сбежал из караулки? Придется тебе вернуться. Брид журила пса, но на лице у нее сияла широкая улыбка. Вечно ты нас задерживаешь, да?
- К тому же охотник из тебя никакой, - добавил Каспар.
- Эй, не груби моей собаке! рассмеялась Брид.
- Да ведь правда же. Когда надо подкрадываться к добыче, он как залает, как завизжит - все олени тут же разбегаются. А на кабанов бросается, словно ненормальный. Не знает, что ему по силам, а что нет. Сколько раз мне его приходилось выручать! Трог, ты ни на что не годное животное.
Услышав свое имя, пес задрал уродливую морду и весьма самодовольно оскалился.
Через три мили Каспару пришлось посадить белого терьера, недостойного потомка офидийских змееловов, на седло позади себя: Трог успел ободрать лапы о мерзлую землю и слишком устал, чтобы идти дальше.
- Сам теперь видишь, надо было тебе сидеть у очага и не высовываться, - сказал ему Каспар. Пес удовлетворенно засопел, развалившись на спине у Огнебоя и мотая головой из стороны в сторону. Дорога шла теперь среди деревьев, в небо тут и там взлетали стаи испуганных птиц. Отряд приближался к Кабаньему Лову.
- Вроде раньше тут не было столько ворон и грачей, пробормотал Пип. Орлы да, кречеты сколько угодно. От самого Лова было видать, как они кружатся над утесами Желтых гор. А ворон я чего-то не помню.
- И воронов тоже, согласилась Брид. Наверно, неподалеку лежит какая-то падаль.
Огромный ворон медленно описывал круги над долиной, скрытой за стенами ущелья.