Так не пойдет, тихо сказал Норт. По фасону на тебе платье простолюдинки.
Что-то подобное я и подозревала.
Ты знаешь Эдвина, вздохнула я.
Мы оба знали Эдвина, но я не знала об одном нюансе:
Эдвин Харн не принадлежит к аристократии, Риа, как и сам клан Меча и все подвластные ему младшие кланы. Я не понимаю лишь одного, почему ни слова не сказала модистка? Я даже не знала, как ответить на этот вопрос. Дело в том, что стоило Эдвину появиться со мной в самом фешенебельном ателье столицы, как из этого ателье испарились абсолютно все представители мужского пола. Совершенно все. От продавцов до туфельных дел мастеров, у которых мне, к слову, требовалось заказать туфли. Но все ушли. Не поднимая глаз. Кланяясь Эдвину и мне и даже не делая попытки сказать хоть слово. Женщины вели себя не лучшеникакой критики и в то же время ни единого хвалебного слова в мой адрес. Клан Меча видимо знали, причем знали с какой-то другой и совершенно неизвестной мне стороны. Далее нам молча вынесли на выбор около двадцати вариантов платья. Эдвин указал на лимонно-золотое, и платья унесли.
Через пол часа принесли уже ушитое по мне, и я не знаю, как они это провернули, потому как с меня даже мерок не снимали.
Скажем так модистка даже не пыталась что-либо говорить.
Мрачно посмотрев на меня в отражении, Норт спросил:
А Дан?
Я приподняла край юбки и продемонстрировала самые сказочные на свете туфельки.
Дан был вынужден догнать сапожника, в прямом смысле этого слова. Дан же снимал мерки с моей ноги и вот результат.
Туфельки были отменныеиз золотой парчи, с удобной колодкой, абсолютно неощутимым каблуком и в целом мастер туфель был на самом деле мастером своего дела. Жаль, Эдвин пресек мою попытку поблагодарить сапожника.
Знаешь, когда Гобби писал про Харна что он суровый, я даже не подозревала, что настолько.
Клан Меча и подвластные ему кланы живут несколько изолировано, так что ничего удивительного, что их побаиваются. Люди в принципе склонны бояться всего неизвестного.
Да? я несколько удивилась и заметила: Ты знаешь, мне кажется, Эдвина они точно знали. Именно Эдвина.
Все может быть, задумчиво отозвался Норт, у Эдвина сестра вышла замуж около полугода назад.
Я повернулась и потрясенно посмотрела на Норта.
Что? не понял он.
Хороший вопрос, вот только я даже не знала, что у Эдвина есть сестра.
Ничего, сказала, вновь повернувшись к зеркалу. Что делать будем?
Норт молча вскинул рукузамок в двери щелкнул, запираясь. Затем по всему будуару растянулись лучи поискового заклинания, и мы обнаружили даже не одного, а четырех любителей подглядывать и подслушивать. Одному из этих любителей Норт укоризненно сказал:
Мама!
Я ничего говорить не стала, просто указала на расческуэто был амулет. Не слишком хорошего качества, не слишком сильный, и в целом не без огрехов, но чего еще можно было ожидать от артефактора обучавшегося платно.
Понял, сдержанно ответил Норт.
И не сдержанно спалил артефакт.
Синее пламя пробудившегося темного лорда меня пугало, слишком хорошо я запомнила то, другое синее пламя, бесконтрольно и угрожающе разливающееся в воздухе, но та ситуация многому меня научила, и взяв Норта за руку, прижалась к нему спиной. И синее пламя мгновенно сменилось черно-зеленым.
Психанул, извини, Норт устало закрыл глаза.
Я понимала, как тяжело ему сейчас, и мы оба знали, что дальше будет только тяжелее.
Что с присягой? спросила я, уже не остерегаясь того, что нас могут подслушать.
Упырь клыка не подточит, мрачно ответил Дастел.
Открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся.
Смотря какой, не согласилась я, если ты о Никасе или Людвиге, то те придерутся к чему угодно и когда угодно.
Хорошо, весело согласился Норт, в таком случаелюбой упырь, кроме Блаэдов, клыка не подточит.
И я улыбнулась в ответ, стараясь скрыть собственную нервозность.
Платье нужно переделать, некромант вздохнул, наклонившись, прикоснулся губами к моему плечу, и пояснил: Я не могу представить тебя в таком виде обществу. Это все равно что напялить на тебя наряд горничной. Даже не являйся ты леди по праву рождения, это было бы унизительно для тебя.
Я кивнула, принимая ситуацию, и сказала:
Командуй.
Норт для начала активировал еще одно защитное плетение, и лишь после достал из кармана футляр. Молча открылна черном бархате переливались зеленью темные бриллианты. Ожерелье, диадема, браслет, кольцо и тонкий золотой пояс с застежкой в виде оскаленной морды демонасимвол рода Дастел.
Сами по себе украшения были изумительно прекрасными, но в сочетании с моим платьем У этого платья не было пояса, от груди и ниже ниспадала лимонная ткань, скрывая фигуру полностью, длинные широкие рукава не оставляли простора для браслета, ворот не был рассчитан ни на какое ожерелье. Ну, это черно-зеленые бриллианты, а у меня лимонно-желтое платье, произнесла я очевидное, с хрустом разминая пальцы.
Норт кивнул, с интересом следя за каждым моим движением.
Я улыбнулась ему и раскинула руки.
Упоительное ощущение силы творения. Я словно ребенок, держащий кисть и собирающийся рисовать на чистом белом зовущем листке бумаги, и у меня в руках вся палитра красок.
Треск ткани, и ворот вместе с вставками на плечах отрывается от платья.
Только не увлекайся, попросил Норт.
Не могу ничего обещать, я вошла во вкус, отшутилась, сосредоточившись на своем отражении.
Идеальной в нем была только прическазаколка для волос от полуэльфа работала отлично, и у меня всегда с собой имелась теперь отличная прическа. А вот с остальным нужно было работать.
Треск рвущейся ткани и верхний слой платья отделяется, повиснув в воздухе справа. На мне осталась золотая основакорсет и чрезмерно длинная золотая юбка. И из этого нужно было сделать что-то приличное.
Мне нравится ткань, произнес Норт, оценивающе оглядывая имеющееся.
Мне тоже, задумчиво отозвалась я.
Движение, и юбка была обрезана по полу, оставаясь длинной, но уже не волочащейся, а отрез золотой ткани я подняла выше, и, примерившись, обернула ею плечи и верхнюю часть корсета, превращая в часть платья. Получилось стильно, но слишком смело и походило больше на заготовку платья, нежели на сам наряд.
Мне бы золото, решила, разглядывая получившееся.
Норт кивнул и исчез в гардеробной своей матери. Вскоре он вернулся с массивной золотой цепью.
Подарок маме от императора гоблинов, носить она его, естественно, не будет.
Подарок портить не хотелось, но лимонно-желтая ткань к украшениям рода Дастелов абсолютно точно не подходила. И я расплавила золотую цепь, растягивая ее в мотки нитей из чистейшего золота. В следующий миг я стянула у Норта тот самый золотой оскал демона, поместив его перед собой для наглядного примера. У Норта на камзоле после моих манипуляций осталась внушительная дыра, но Дастел лишь улыбнулся, не вмешиваясь в мой творческий процесс. А процесс был поистине творческим. Я пустила золотую нить по подолу платья, вышивая незатейливый знак рода Норта, затем вышивка полностью закрыла корсет монолитом золотого полотна, и вновь повторила рисунок рода на ткани, покрывающей плечи. Когда я закончила, на мне было золотое платье, а у Норта остаток цепи.
Это же сколько тут было золота? взвесив остатки, произнес он.
Император гоблинов определенно не поскупился, была вынуждена признать я.
Определенно, согласился он. И добавил непререкаемое: Тебе нужны перчатки.
Как скажешь, отозвалась я и Норт слегка остался без рукавов.
Под камзолом в принципе не видно, но, когда Норт приподнял рукав камзола, и увидел, что вместо рубашки у него остались только ошметки рукава и запонки эти ошметки удерживающие, вид у него стал крайне озадаченный.
А по-моему неплохо, сказала я, с трудом пряча улыбку.
Нннеплохо, кивнул Норт, но я полагаю, это вызовет некоторые вопросы у тех, кому я буду пожимать руку.
Ничего не знаю, ты сам сказал, что мне нужны перчатки, сшивая эти самые перчатки, заявила я.
Да, но я предполагал что-нибудь более обычное под этим, например, я мог бы принести тебе уже готовые.
Надень другую рубашку, посоветовала я, пуская золотую нить виться по уже законченным перчаткам.