Я бы послушал что-то восточное, метательное протягивает Роберт.
Да погоди ты, Роб, обрывает его Ланка. Впивается беспомощным взглядом в костер и перебирает пальцы, словно раздумывая, какую выбрать песню? Наша мажорка, наверное, только зарубежку знает? Русские песни не для нее. А уж русские народные она и не слышала.
Такая подойдет? отвечает Злата и затягивает куплет.
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
А через дорогу, за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокий
Кабы мне, рябине к дубу перебраться?
Я тогда б не стала гнуться и качаться
Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листвою день и ночь шепталась
Но нельзя рябине к дубу перебраться
Знать ей, сиротине, век одной качаться
Шо стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
Ее нежный высокий голосок льется по воздуху и ласкает слух. Будоражит душу и заставляет сердце биться чаще. По коже проносится толпа мурашек, когда я смотрю на поющую девчонку. Радость и боль Счастье и скорая разлука Как же нам быть, господи? И почему мы встретились так не вовремя? Золотко прикрывает глаза, отдаваясь пению, а я обвожу взглядом ребятпарни восхищённо пялятся на Злату, девчонки приоткрывают рты от удивления. Даже Ланка ошарашенно молчит, позабыв о своей неприязни.
Браво! орет Роб мне в ухо. Злата, это было крышесносно. Теперь мы знаем, кто будет развлекать нас по вечерам.
Круто, Златка. Где ты научилась так петь? вторит ему Игорь.
Я с детства пою и танцую. Сначала родители заставляли, а потом я втянулась.
Умница, шепчу ей в ухо, когда моя девочка возвращается на место.
А теперь очередь Никиты тянуть карточку, переключается на меня Ланка. Она еще не отошла от потрясения, но упорно пытается сделать вид, что ничего не случилось. Хотя я-то ее давно знаюбледность ее щек не скрывают даже пляшущие тени от костра.
Мне досталась правда, говорю я, читая криво нацарапанный Робертом текст.
Ты любишь Злату? опережая участника, который должен задавать мне вопрос, выпаливает Лана.
Что я должен ответить? Признаться своей девчонке в любви при всех, лишив романтического момента? Выставить наши отношения на всеобщее обозрение?
Нет, отвечаю твердо.
Наконец, на лице Ланы появляется искренняя радость. Она довольно потирает руки и передает бразды правления другому. Ну а почему нет? Добилась своего, теперь можно и отдохнуть.
На вопрос отвечает мой скромник Степка, потом очередь настигает ЗоюРоберту все-таки удается заставить девчонку согласится мыть посуду вместо Златы.
Снова я? спохватывается Злата, вытягиваю карточку дрожащими пальчиками. Правда.
Злата, ты будешь скучать, когда Никита уедет? детский вопрос, наивный, но Степка задает его, несмотря на мое недавнее ультимативное «нет».
Да, буду, без раздумий отвечает девчонка.
Так тебе и надо Никита. Она не побоялась выставить свои чувства напоказ. А ты струсил Перед какой-то там Ланой, давно влюблённой в тебя и парнями. Слизяк и трус, вот ты кто.
Давайте выпьем, что мы зря брали настоящее вино? предлагает Роберт. И тарелки свои тяните, сейчас каждому положу ужин.
Я чувствую, как изменилось настроение Золотко. Она улыбается и общается с девчонками и моим любопытным Степкой, но ее глаза Они остаются потухшими и пустыми. Своим нелепым «нет» я сразил ее наповал. Ее веру в наше будущее.
Спасибо, Роберт, это было очень вкусно. Спасибо, девчонки, салат просто пальчики оближешь. Если позволите, я пойду в душ, пока вода не успела остыть. А потом вернусь и еще что-нибудь спою.
Иди, Злата, мы тебя ждем. За буйки не заплывай! блещет остроумием Роберт, а я провожаю девчонку тоскливым взглядом.
Глава 17
Злата
«Нет, нет, нет», признание Никиты ранит душу, как острое лезвие. Кажется, от нее уже и не осталось ничего Пепел костра или унылое трепыхание раненых крыльев. Я с трудом сдерживаю истинные эмоции, пряча их за маской учтивости и дружелюбности. Смеюсь, нахваливаю стряпню Роба, общаюсь с девчонками, почти физически ощущая сердечную боль. Как же тяжело И ведь знаю, что Никита уедет, а мы расстанемся. Так почему его порывистое признание я воспринимаю так остро? Ну не любит он меня, и хорошо. Радуйся, Златка, что отделалась малой кровью.
Подхватываю рюкзак, лежащий в общей куче, и бреду в душ, если так можно назвать зловещую конструкцию, виднеющуюся в темноте. Синий огромный бак неуклюже стоит на высоких металлических подпорках, а стенами служат толстые клеенчатые занавеси. Поворачиваю рычаг и становлюсь под теплые струи. Только бы не расплакаться Еще не хватает проявить перед этой выдрой Ланой свою слабость. Выжимаю мокрые волосы, надеваю чистое белье, белый длинный сарафан и выхожу из кабинки, чуть не столкнувшись нос к носу с Никитой.
Ой, а ты здесь откуда? И ты мокрый.
С его головы капает вода, а в больших карих глазах отражается луна. Сердце пропускает удар от волнения и любви Тяжело тебе будет, Златка. Забудешь ли ты его глаза? Улыбку и ямочку на щеке, прикосновения больших горячих ладоней.
Я в море купался. Вода теплая. Не хочешь посмотреть на качели? Говорят, там красиво. Виден обрыв и ветер воет так, словно разговаривает. Кажется, в нем обрывки слов, песен, звуки музыки, шум дождя.
Ты так красиво говоришь, улыбаюсь, ловя его блестящий взгляд. Идем.
Никита берет меня за руку и ведет к обрыву. Ветер треплет полы длинного сарафана и мои распущенные волосы, а вместе с ними и мое сердечко трепыхается в груди как глупая бабочка.
Никита садится на качели и притягивает меня к себе. Сажусь к нему на колени, даже через одежду чувствуя, как сильно бьется его сердце.
Золотко, шепчет он и гладит мое лицо ладонями. Злата
Не знаю, что будит во мне смелостьего возбужденный взгляд или слова, слетающие с губ, горячие касания ладоней или частое взволнованное дыхание. Я разворачиваюсь и сажусь на Никиту верхом. Припадаю к его губам и жадно целую. Пью его и не могу напиться Мы целуемся, не жалея губ, так, что становится больно. Никита замирает, словно раздумывая, остановиться или переступить черту. Часто дышит, упираясь лбом в мой лоб, а потом толкает в пропасть нас двоих Поддевает края моего сарафана и ползет ладонями по бедрам, стягивает белье и спускает с моих плеч лямки
Злата, если хочешь, останови меня, шепчет он хрипло.
Нет, что ты. У нас мажоров это нормально. Я не против.
Дурацкая реплика, знаю, но Никиту она не останавливает. Он целует мои губы, плечи, грудь, съезжает ладонями по животу, ниже
Боже, Златка Ты такая
Да, я чуть дышу от волнения и возбуждения. Подаюсь вперед, навстречу ласкающей меня руке и целую Никиту. Его губы, скулы, веки Встречаю одурманенный взгляд, ловлю горячее дыхание и прикусываю губы, чтобы не стонать в голос. Воздух превращается в горячую пульсирующую лаву, в глазах темнеет, в ушах гулко стучит пульс Мне страшно срываться в оглушительную мощь удовольствия, приближающуюся ко мне, как лавина. Что-то меня останавливает Поздно, Златка Поздно бояться
Золотко мое, не бойся, Никита угадывает мои мысли, не переставая целовать и ласкать меня. Расслабься. Я тебя держу.
Хорошо, что у него хватит сил удержать меня. Потому что я боюсь упасть. Вздрагиваю от раскроившего меня надвое удовольствия и валюсь на грудь Ника, постанывая и задыхаясь. А потом на смену удовольствия приходит пронзительная больв тот момент, когда Никита делает меня своей. Я кусаю губу так, что чувствую металлический привкус крови во рту, но не сдерживаюсь и громко всхлипываю. Никита застывает и слегка отстраняется.
Это то, о чем я думаю?
Да, у меня это в первый раз. Прости, но я боялась Боялась, что оттолкнешь. Я Я люблю тебя, и ничего не говори, я-то знаю, что ты меня нет, да это не нужно
Мелкая, ты меня с ума сведешь, шепчет он, крепче прижимая меня к себе.
Гладит успокаивающе, целует, боясь причинить большую боль, а потом замирает, крепко сжимая мои бедра и шепчет в самое ухо:
И я тебя, похоже, люблю.