Никита был без сознания. С трудом верилось, что это равнодушное ко всем краскам дня, опутанное трубками и проводами тело еще вчера было сильным и чутким. На лице юноши, даже не бледном, а каком-то сероватом, казалось, уже отметилось своими жуткими мазками нечто страшное и потустороннее. И это был Никита, сгусток энергии, олицетворявший саму жажду жизни
В силу своего возраста Вареньке никогда еще не приходилось близко видеть смерть или неизлечимые страдания. Поэтому она никак не могла постигнуть жестокого предательства такой многообещающей, такой щедрой жизни. «Нет! билась в голове одна мысль. Нет! Нет! Нет!»
Деньги? На операцию? переспросил Челентано, глядя, как всегда, куда-то мимо Вареньки. Сочувствую. Всем нам нужны деньги И всем почему-то срочно.
Менеджер лениво подвигал челюстями, перемалывая жвачку, и процедил:
Единственное, что могу предложить, выступление в VIP-кабинках. Топлесспятьдесят баксов, обнаженкасто. Все, как говорится, в ваших руках. Некоторые умудряются за ночь по полтора куска наколбасить. Но учтите: хотя девочки и называют такие танцы «за пять минут до секса», сам секс должен быть все-таки исключен
В ресторанном зале «Титаника» тем временем отец и сын Славские, уютно расслабившись и потягивая мартини, с увлечением обсуждали какие-то свои внутрикутюрьевские дела. Обычно эти представители двух поколений отечественного модельного бизнеса не особенно стремились к обществу друг друга. Поэтому родившаяся прямо на глазах у изумленной публики традиция демонстрировать родственную приязнь, каждый день (вернее, каждую ночь) встречаясь в «Титанике», несколько озадачила всезнающую тусовку.
К столику Славских подошел официант и передал каждому из представителей славного семейства по пластиковому пакету. В одном из них лежала фирменная куртка, в другомбледно-зеленое, словно сшитое из бумажек достоинством в сто баксов, платье. Отец и сын посмотрели сначала в пакеты, потом друг на другаи весело расхохотались.
Варенька в кабинете Челентано молчала, опустив глаза.
Хорошо, я согласна, сказала она наконец.
Ну и ладненько, рассеянно резюмировал менеджер, набирая по сотовому очередной номер, сегодня и приступайте.
Выйдя из кабинета, Варенька была неприятно удивлена, нос к носу столкнувшись с Климом. Кутюрье как бы ненароком загородил девушке дорогу свои тучным телом. Он явно был настроен основательно пообщаться.
Я слышал вашу историю, покровительственно начал воротила модельного бизнеса, прямо страничка из Достоевского.
Возможно, не возражала Варенька, отметив про себя между прочим, что модельер все-таки счел нужным называть ее на «вы».
Напрасно, напрасно вы себя так изводите, проникновенно продолжал Клим, уверяю, вашу проблему можно решить куда проще
Благодарю, слегка перебила Варенька. Я думаю, что сумею справиться сама.
Ну, а если нет?
«Тогда и поговорим», подумала Варенька, но решила не афишировать эту мысль.
Извините, мне пора, она аккуратно обошла Славского-младшего и направилась в гримерку.
Клим смотрел вслед затуманенным взором. Словно провожал глазами не стройные ноги в колготках фирмы «Леванте», а плавно стекающий по мраморным ступеням шлейф
Варенька сидела на кухне, гипнотически уставившись в одну, видимую только ей, точку и неумело затягиваясь сигаретой из Лолкиной пачки.
Вошла Лолка и, застав подругу за столь нетипичным для нее занятием, сочувственно осведомилась:
Что, паскудно?
Ох, не то слово, не сразу отозвалась Варенька, морщась то ли от своих раздумий, то ли от сигаретного дыма. Слушай, Лолка, я вот думаю одну мысль Когда мы про Сонечку Мармеладову в школе проходили, точно помню, усвоила, что она была порочна телом, а душой вроде как невинна Но разве может такое быть? Ведь душа и тело всегда вместе. Слитно. Как получится у них житькаждый по себе? Когда душа отделяется от тела, человек умирает
Ну знаешь! возмутилась подруга. Кончай свою никому не нужную философию! Она тебя до добра не доведет. Противно, да! Но за это «противно» какие бабки отваливают! Да в конце концов, если тебе нужно
Если бы было нужно мне, перебила Варенька, я бы лучше удавилась
Ах, ну как же, как же! еще больше взъерепенилась Лолка. Русская, блин, женщина из одноименной поэмы А.Н. Некрасова! Ясное дело! «ЖизньРодине, честьникому»!
Н.А. Некрасова, Николая Алексеевича, машинально поправила Варенька. И вообще, что ты несешь, Лолка! У тебя же каша в голове! Это совсем из другой оперы.
Плевала я на твои оперы! не унималась подруга. Да, пусть у меня в голове каша! Зато ее лопать можно! Ложками! неожиданно поднялась она до афоризма. А с твоими операмитолько подохнуть! Под них и похоронят
Варенька помолчала, зажигая вторую сигарету. Лолка забрала у нее пачку и как могла утешила.
Ладно, не горюй, подруга. Главное, запомни: если ты беременна, то это временно. Если не беременнато это тоже временно.
Все проходит и это пройдет, перевела на свой язык Варенька.
Все пройдет, замурлыкала Лолка старую, из детства, песенку, и печаль, и радость Все пройдет, так устроен свет
все пройдет, только верить надо, что любовь не проходит, нетподхватила Варенька.
Коли это так, то можно было жить дальше.
Навстречу Вареньке по больничному, ставшему к этому времени родным, коридору шла женщина с некогда красивым, но, казалось, уже навеки заплаканным лицом. Это была мать Никиты.
Все хорошо, сказала она, обнимая девушку, Никите сегодня сделали операцию
Варенька ахнула и вся обратилась в немой вопрос.
Все хорошо, заклинающе повторила женщина и заплакала, привычно поднеся к глазам платок, ставший, видимо, в ее руках несменяемым атрибутом. Операцию, главврач сказал, делал талантливый хирург. Он где-то заграницей стажировался, поэтому и стоит так дорого: за учебу еще не заплатил. Слава Богу, все удачно совпало: молодой организм, травма ничем не осложнена. Говорят, после такой операции все функции должны обязательно восстановиться Дай-то Бог
Здесь Варенька не выдержала и тоже заплакала.
Господи, деточка, сказала мать Никиты, утирая девушке слезы своим платком, где ты деньги-то такие достала, чтобы задаток заплатить? Это ж фантастикатакие деньжищи!
«Как заплатить? ахнула про себя Варенька, при этом что-то довольно складно (актриса!) сочиняя вслухЯ же их вот только что несу Но кто же тогда заплатил? Кто же из тех двух?!»
На какое-то время работа в ночном клубе стала для Вареньки рутинной повседневностью (вернееповсеночностью). Львиную долю времени занимали репетиции новых номеров, поэтому в театре пришлось взять отпуск за свой счет.
Для того, чтобы составить репертуар, Вареньке сутки напролет приходилось проводить в «Титанике». Основываясь на успехе премьеры, ей совместно с тамошним режиссером удалось придумать чрезвычайно удачный имидж прелестной «динамовки», которая ловко заводит зал, но никогда, под разными предлогами, до конца не раздевается. Уловки с каждым разом изобретать было все трудней. Но девушка, зная, что это ненадолготолько день простоять да ночь продержатьсяфантазию не экономила. То она танцевала с партнером ожившую индийскую фреску (которые известны своей эротичностью), то весталку в античном храме, то скромницу, впервые попавшую на нудистский пляж (в окружении обнаженного кордебалета), то фантастически гибкую тигрицу, буквально выпрыгивающую из шкуры под лучами тропического солнца и убегающую, услышав выстрелы.
Номер с тигрицей Вареньке нравился. Девушка отличалась нерядовой пластичностью, поэтому еще в институте обожала изображать всякого рода и вида кошачьих.
Был еще сложный номер, который придумал режиссер, чтобы показать все таланты новоявленной стриптизерки. В нем девушка играла статистку, вообразившую себя порнозвездой. Она музицировала на рояле, пела, танцевала, при этом как бы между прочим скидывая с себя предметы туалета. Появлялись рабочие сцены, девушка пряталась в рояле, который вместе с ней укатывался за кулисы.
Казалось, такой имидж не может иметь стабильный успех, но он держался. Впрочем, режиссер любил поучать бездарных стриптизёрок: чтобы быть сексапильной, не обязательно оголяться. Эротично можно выглядеть и в скафандре космонавта. Таким образом, Варенька служила живым подтверждением творческого кредо создателя ночных шоу.