Ты так приятно пахнешь. Ванилью.
Это называется мылом.
А я не стал принимать душ. Боялся разбудить тебя.
Она наклонила голову набок и лукаво посмотрела на него.
Ну, теперь я уже проснулась.
Он изучающе посмотрел на ее лицо, которое покрывал поцелуями прошлой ночью. Но потом вспомнил о своем Винне и о ее брате.
Но это не имело значения. По крайней мере, сейчас.
Он наклонился и потерся кончиком носа о ее нос. А потом пробормотал:
Этот халат только мешает.
В ее прекрасных глазах появилась усмешка, и она развязала пояс халата. Он упал на пол, а они снова направились в спальню.
Глава 4
Когда они стояли в душе и он намыленными руками гладил ее тело, Тиган чувствовала себя полностью удовлетворенной. И бесконечно обожаемой.
И кто она была такая, чтобы жаловаться?
Но она еще многого хотела от него, а времени у них оставалось все меньше. Она провела рукой по его мускулистому торсу и обхватила пальцами ту часть его тела, которая так и рвалась в бой.
Он застонал.
Пожалуйста, скажи, что мы никуда не летим сегодня.
У нас есть еще час.
Она сильнее сжала его член.
Но часа будет недостаточно.
Она улыбнулась.
Значит, мы не будем больше делать это.
Но когда он прижал ее к мраморной стене, упершись в нее ладонями по обе стороны от ее головы, Тиган всерьез задумалась над тем, чтобы изменить свое решение.
Она продолжала ласкать его член, а он начал покрывать поцелуями ее мокрые плечи и шею. К тому моменту, когда он добрался до ее уха, он уже едва сдерживал себя.
Тиа Господи Ты убиваешь меня
Прости.
Не за что.
Ты же знаешь, что я отплачу тебе тем же.
Надеюсь, прошептала она ему на ухо.
Когда их обнаженные тела соприкасались, она чувствовала, как желание полностью захлестывает ее. И это помогало ей прогнать мысли, которые зародились у нее за завтраком.
Тот их разговор об их семьях не шел у нее из ума. Он задавал вопросы, и она отвечала на них. Но он не стал ей рассказывать об этом Винне. Да, это было необычное имя, к тому же она была уверена, что адвокатам их компании и раньше приходилось иметь дело с обвинениями в клевете. Но Винн был таким поборником нравственности, что это подчас сводило окружающих с ума. И в чем бы его ни обвиняли, ее мнение о нем нельзя было поколебать.
Но сейчас, когда Джейкоб страстно поцеловал ее, она постаралась выбросить из головы все мысли о брате. А когда Джейкоб поднял голову и заглянул ей в глаза, Тиган захотелось навсегда запечатлеть в памяти этот взгляд, который, казалось, говорил о том, что он сделает все, что угодно, лишь бы не разлучаться с ней.
Мы вчера потратили слишком много времени на сон, пробормотал он. А сейчас я хочу оказаться внутри тебя.
Она тоже этого хотела.
Но существовала одна проблема.
Безопасность была прежде всего.
Очевидно, Джейкоб думал так же.
Презервативы остались в спальне.
Так что нужно выключить воду.
Или мы придумаем кое-что другое.
Она улыбнулась.
Что-то новенькое?
Не новенькое. А кое-что получше.
Он поменялся с ней местами, а потом развернул ее так, что его плечи упирались в стену, а ее спина была прижата к его груди. Он начал целовать ее шею, ласкать ее груди, потом его рука скользнула по ее животу, и он на мгновение замер, коснувшись ее шрама
Это, должно быть, было больно.
Я в детстве неудачно упала с велосипеда.
Нам нужно как-нибудь сравнить наши шрамы. У меня тоже есть несколько.
Его рука скользнула ниже, и, когда он начал нежно массировать ее клитор, она забыла обо всеми о несчастных случаях из своего детства, и о том, что их время уже на исходе. Ей хотелось лишь одногососредоточиться на своих ощущениях.
Очень скоро по ее телу пробежала дрожь, а ее внутренние мышцы начали сокращаться.
Это была хорошая идея, прошептал он ей на ухо.
Нет, перевела она дыхание. Не говори ничего.
Она ни о чем не хотела думать. Она утратила всякую способность размышлять.
И она безоговорочно в этот момент принадлежала ему.
Но когда он подхватил ее на руки и понес в спальню, Тиган знала, что это еще не конец. Джейкоб Стоун еще не закончил с ней. Даже близко.
Ничто в мире не совершенно, но, если бы ему пришлось выбирать, эти часы, проведенные с Тиган, были близки к совершенству.
И теперь, после потрясающего секса, они лежали и смотрели друг другу в глаза. Джейкоб не переставал думать о том, как мало времени у них осталось. Он должен был признаться, что хотел снова увидеться с ней. Но если его догадка верна, их дальнейшие отношения невозможны.
И ему нужно было кое-что сказать ей. То, что сделает их разрыв окончательным.
Нам пора собираться, сказала она.
Как мы сможем это сделать? спросил он, и его сердце сжалось от сожаления.
Мы вылезем из кровати и попрощаемся у двери.
Мне не нравится этот план.
Хорошо. Ты оставайся в кровати, а я тихонько оденусь и уйду.
Это меня тоже не устраивает.
Она улыбнулась.
Других вариантов у нас, похоже, нет.
Он коснулся губами ее губ.
Это не совсем так.
Отодвинувшись, она лукаво посмотрела на него.
У нас нет времени, чтобы принять душ еще раз.
Хорошо. Тогда приготовься услышать другой вариант от Джейкоба Стоуна.
Я слушаю, сказала она, вылезая из постели.
Твое платье.
А что с моим платьем?
Мне, конечно, очень хочется снова увидеть тебя в нем. Но неловко разгуливать утром в вечернем туалете. Мы можем позвонить в бутик, расположенный внизу, и попросить прислать что-нибудь твоего размера. И туфли.
Это очень мило с твоей стороны, но мне не нужен Эдвард Льюис.
Она исчезла в ванной, а спустя несколько мгновений снова появилась, одетая в его футболку, доходившую ей почти до колен.
Он все еще размышлял над тем, кто такой Эдвард Льюис, когда она уперлась руками в бока и спросила:
Как я выгляжу?
Как богиня.
Она моргнула, а потом рассмеялась. Но он никогда в жизни не был таким серьезным. И это делало то, что ему предстояло сделать, еще более тяжелым. Им нужно кое о чем поговорить. Лучше будет, если она узнает обо всем от него.
Пока Тиган искала свои туфли, он вытащил из чемодана накрахмаленную сорочку, темно-синий пиджак и брюки. Именно так одевались адвокаты. По крайней мере, те, чья компания располагалась на Лексингтон-авеню.
Тиган оделась, но прежде, чем она успела сказать: «Это было славно увидимся на следующей свадьбе», Джейкоб заговорил:
Я провожу тебя в твой номер.
Ты не обязан делать это.
Я так хочу.
Я уже большая девочка. Мне не нужно, чтобы кто-то держал меня за руку.
Тогда ты держи меня. Я не стану просить, если ты не вынудишь меня.
Она сдалась и улыбнулась.
Хорошо. Но помни, что мы должны успеть на наши рейсы.
Он поднял руку.
Клянусь на Библии. Я буду вести себя хорошо.
Она чуть нахмурилась, словно он был слишком настойчив. Но он не старался произвести на нее впечатление, хотя она нравилась ему больше всех женщин, которых он когда-либо знал. Но когда скажет Тиган то, что должно быть сказано, он хотел, чтобы она была на своей территории. И могла захлопнуть перед его носом дверь, если ей так захочется этого.
Проходя через гостиную, Тиган взяла со столика свою вечернюю сумочку, а онэлектронный ключ-карту. Они спустились на лифте на ее этаж и пошли по коридору. Когда она вошла в свой номер, Джейкоб вошел следом за ней.
Он решил во всем признаться прямо на пороге.
Мне нужно кое о чем спросить тебя. Подтвердить кое-что. Твою фамилию. Хантер, верно?
Она натянуто улыбнулась.
Джейкоб, я сказала тебе это еще вчера вечером, когда мы познакомились.
Я я не расслышал.
Хорошо. Ты прощен.
Он потер рукой висок и пробормотал:
Хотел бы я, чтобы так было.
Ты о чем?
Я этого не осознавал до тех пор, пока мы не начали этот разговор за завтраком. О твоей семье. О твоем брате Винне Хантере. Пора раскрыть все карты. Это тот самый Винн, на которого я подаю жалобу в суд.
Тиган сгорбилась и выдохнула:
Какой дерьмовый конец.
Мне жаль.