Лизетт поднялась на крыльцо, набрала код, открыла парадную дверь и прошла в дом. В холле царила тишина. Может, Джонатана все же нет дома? Может, он уехал с кем-нибудь из знакомых?
Лизетт на цыпочках прошла мимо дремлющего в шезлонге Джеральда. Может, если Джонатана нет дома или он наверху, ей все же удастся проскочить в его кабинет и сбежать незамеченной?
На втором этаже располагались личные покои членов семьи, а на первом этаже две комнаты, выходящие на подъездную аллею, были оборудованы под рабочие кабинеты. Меньший из двух и был вотчиной Лизетт. Работу в компании она начала в качестве сотрудника бухгалтерии, но потом быстро поднялась до должности исполнительного помощника Джонатана. Ее обязанности состояли в том, чтобы обеспечить гладкое и ровное течение жизни своего босса.
И у нее это хорошо получалось. Очень хорошо.
Лизетт убедилась, что ни в одном из кабинетов никого нет, и достала из своей сумки конверт. Заявление она составила прошлым вечером, хотя и понимала, что увольняться таким вот образом, без личной встречи, это трусость. Но она опасалась, что Джонатан заставит ее передумать.
С конвертом в руке она уже двинулась к письменному столу своего начальника, как услышала голос позади себя:
Лизетт? Что ты здесь делаешь?
Вздрогнув, она обернулась и быстро спрятала конверт в карман юбки.
Джонатан? Ты меня напугал. Я думала, тебя нет дома.
Но я здесь живу, напомнил он ей.
Конечно. У Лизетт вспотели ладони. Тебя не было в офисе, и я решила приехать сюда. Ну, если вдруг понадоблюсь тебе. Ложь легко слетела с ее губ.
Джонатан, кажется, не замечал ее смущения. Лизетт обратила внимание на то, что он очень бледен. И напряжен.
Джонатан? Что случилось?
Он посмотрел на нее:
Сегодня не самый хороший день.
Сожалею. Я чем-нибудь могу помочь? А вдруг судьба спасла ее от неверного шага, подумала Лизетт. Едва ли в таком состоянии босс спокойно принял бы ее увольнение.
Не знаю. Джонатан произносил слова медленно, словно в оцепенении.
Лизетт забеспокоилась.
Что происходит? У нас сорвалась сделка с Портером?
Джонатан покачал головой:
Нет. Он подошел к письменному столу и принялся перекладывать на нем бумаги. Вчера вечером я отправил тебе электронные письма. Поработай с ними. А потом, возможно, я надиктую несколько писем. Он потер рукой висок.
Лизетт знала о том, что он уже несколько месяцев страдает от сильных головных болей.
Ты что-нибудь принимал? спросила она. Я же вижу, что тебе нехорошо.
Джонатан поморщился:
Да. Недавно.
Может, поднимешься наверх и ляжешь? А звонки с мобильного перенаправишь сюда. Я сообщу, если будет что-нибудь срочное.
Дай мне час, сдался он. Не больше. Я поставлю будильник.
Джонатан медленно поднимался по лестнице. К нему постепенно приходило осознание реальности. Ситуация уже не изменится в лучшую сторону. Можно проконсультироваться у другого врача, но какой в этом смысл? Он и так побывал у множества докторов. После последнего обследования он впервые получил четкий диагноз.
Поднявшись в спальню, он вынужден был признать, что ему опять нужно обезболивающее. Он нуждается в ясном сознании, а его голова сейчас напоминает там-там.
Растянувшись на кровати, он стал ждать, когда препарат подействует. Сознание, что внизу работает Лизетт, успокаивало. Постепенно он расслабился и погрузился в легкую полудрему. Его мысли сами по себе вернулись к Лизетт, которая уже давно стала частью его жизни и вызывала у него довольно бурные эмоции, однако собственный жесткий этический кодекс требовал, чтобы он всячески скрывал свое влечение к ней. Они просто коллеги. Не более. Он доверяет Лизетт во всем, не скрывает от нее ни конфиденциальную информацию, ни финансовые секреты. Она, как и он, наделена управленческими талантами, однако надо отдать ей должное: она всегда тщательно соблюдает границы и старается не заступать на его территорию. Хотя он не возражал бы против этого.
Она не отличалась яркой внешностью, и многие мужчины едва ли обратили бы на нее внимание. Свои женственные формы она скрывала под скромными деловыми нарядами. Самой сексуальной ее чертой были мозги. Она бросала ему вызов и тем самым держала в постоянном напряжении. И чтобы она не ушла в другую компанию на какую-нибудь престижную должность, он повысил ей зарплату, стремясь тем самым показать, как высоко ценит ее.
Головная боль начала отступать и утратила свою остроту. Когда сознание полностью прояснилось, результатом недолгих размышлений стала одна идея. А что, если попросить Лизетт заменить его на те месяцы, когда он уже не сможет работать? Ведь он не знает, каково будет его состояние. Вдруг ему резко станет плохо, а если у нее будут полномочия принимать решения, он сможет спокойно ждать, когда наступит улучшение.
И вообще, может оказаться, что ей, единственной, будет по силам спасти «Судоходную компанию Тарлтон» для следующих поколений. Она умна, у нее есть опыт общения с людьми, и она искренне ратует за процветание компании. Тогда у него появится возможность на время отложить разговор с семьей. У Мэйзи никак не получается забеременеть, и они с Джей Би прилагают все силы к тому, чтобы решить этот вопрос. А тут он еще взвалит на них свои проблемы. Что до отца, то печальная весть убьет его.
Врач сказал, что он может прожить дольше полугода. И что этому во многом будут способствовать хорошее питание и полноценный отдых. Да, он настроен на борьбу, однако понимает, что шансы не в его пользу. Так как лечения не существует, остается надеяться на то, что ему хватит времени, чтобы сохранить наследие и обеспечить будущее компании.
Чем дольше Джонатан размышлял, тем сильнее убеждался в том, что Лизеттэто спасение. Наконец он встал, провел руками по волосам и прикинул, как открыть ей свой секрет и какими словами изложить свою просьбу. И нужно обязательно дать ей понять, что она имеет право выбора. Если она откажется, что ж, он понесет свой груз в одиночестве.
Прошло почти два часа к тому моменту, когда Джонатан спустился вниз. В обоих кабинетах никого не было. Лизетт он нашел у отца, они оживленно о чем-то болтали. Он прошел в комнату и внимательно взглянул на их лица. Лицо Лизетт было спокойным. Лицо же отцавстревоженным.
Решил поспать в середине дня, а, сынок? Вообще-то, это моя работаспать днем, сказал отец.
Джонатан присел на подлокотник дивана.
У меня дико разболелась голова, но сейчас мне уже лучше.
Точно? спросила Лизетт.
Джонатан кивнул:
Точно. Они поговорили о погоде, потом он встал. Папа, прошу нас извинить. Нам с Лизетт нужно обсудить кое-какие вопросы, прежде чем она уедет домой.
Конечно. А мне нужно убедиться, что у экономки готов ужин. Ребята соберутся на покер в шесть.
Все «ребята» были возраста Джеральда. Джонатан радовался тому, что отец не утратил интереса к общению. Уступая настойчивым уговорам сына и дочери, он даже стал чаще выходить из дому.
Лизетт проследовала за Джонатаном в кабинет.
Я выполнила все твои задания. Я еще тебе понадоблюсь сегодня? Если нет, увидимся завтра утром.
Джонатан повернулся к ней. Лизетт олицетворяет все, что ему нравится в женщинах, и даже больше. Красивая, проницательная, с хорошим чувством юмора. И очень сексуальная. Интересно, чем он руководствуется в своем решении: желанием спасти компанию или своим либидо?
Вот сейчас и выясним.
Глава 2
Джонатан понимал всю неизбежность предстоящего разговора, однако не представлял, как на все отреагирует Лизетт. До сегодняшнего дня ему было легко и спокойно в ее обществе, но раньше у него не было оснований перевести их отношения в другую плоскость. Чтобы его план сработал, ему придется раскрыть перед ней те цели, которые он ставит перед компанией, и наделить ее властными полномочиями. Ведь она единственная, если не считать членов семьи, кому он безгранично доверяет.
Не исключено, что его идея окажется провальной.
Лизетт с любопытством смотрела на него.
Мне надо поговорить с тобой, наконец нарушил молчание Джонатан. Но не здесь. Разговор будет не о работе. Вернее, не совсем о работе.
Любопытство в ее глазах сменилось озабоченностью.