Недвижимость в районе Ноттинг-Хилл стоит приличных денег, хотя дом Розмари и нуждался в реновации, о чем Хьюго не раз ей говорил, но она все отнекивалась. У Хьюго возникли нехорошие предчувствия. Он уже проходил через подобное. Некая Шантель, художник по керамике, подружилась с Розмари, втерлась к ней в доверие и рассказывала душещипательные истории из своей жизни. Добрая Розмари подарила Шантель старинный чайный сервиз работы известного керамиста Уильяма Муркрофта. Та задорого продала его торговцу антиквариатом и, что было хуже всего, в глазах Хьюго, перестала навещать Розмари. Хьюго втихую выкупил чайный сервиз за собственные деньги, вернул его бабушке и с тех пор внимательно следил за теми, кто навещал Розмари.
Но вот таинственная доктор Уолтерс выпала из его поля зрения.
Хотя Не та ли это женщина, о которой несколько раз упоминала Розмари и с которой хотела его познакомить? Но Хьюго так скорбел по Эмме, что отвергал любые попытки близких познакомить его с кем-либо. К счастью, девушка ни разу не появилась в доме Розмари в дни его визитов.
Сейчас он жалел, что был таким эгоистом. Он должен был познакомиться с тетиной протеже. Ему следовало подумать о том, как уязвима Розмари, а не погружаться в собственное горе и жизнь вдовца.
Мисс Грей изменила свое завещание три месяца назад, подтвердил адвокат, и она была в здравом уме, когда составляла завещание.
«Любого можно заставить что-то сделать, когда он в здравом уме», подумал Хьюго. А Розмари нравилось делать людей счастливыми. Интересно, какую печальную историю выдумала эта мадам, чтобы заставить его двоюродную бабушку завещать ей дом?
В завещании есть определенные условия, продолжал адвокат. Доктор Уолтерс, вы должны закончить проект «бабочка», превратить дом в образовательный центр и стать его директором, если захотите, и возродить сад.
Сад действительно одичал и нуждался в обновлении. Хьюго мог это понять, потому что знал, как важен был сад для бабушки. И образовательный центр его не смущал. Он всегда считал, что Розмари могла бы стать блестящей учительницей. Но почему она отдала дом в чужие руки?
И что это за совместный проект? поинтересовался он.
Мы работали над дневниками Виолы Феррерс и составляли ее биографию.
Она впервые заговорила. Голос приятный, с едва заметным северным акцентом. В ее серых глазах сверкнул вызов.
Неужели она думает, что он не знает, кто такая Виола Феррерс?
Моей прапрабабушки, твердо заявил он.
Глаза Элис расширились, и он понял, что выиграл. Это его семья и его наследие. И эта самозванка не имеет никакого права вторгаться в его жизнь.
Мисс Грей также поставила условие о строительстве павильона бабочек, продолжил стряпчий. И построить его в соответствии с завещанием предстоит вам, мистер Грей.
Ага, значит Розмари оставила ему лазейку для маневра.
Хьюго из практики архитектора прекрасно знал, что означает нарушение условий контракта.
И во что выльется нарушение условий завещания? нарочито небрежно поинтересовался Хьюго. Если я, к примеру, откажусь проектировать павильон?
В таком случае дом будет продан, а средства поступят в дом престарелых, как благотворительный взнос, пояснил адвокат.
Хьюго вполне устраивал подобный расклад. Это положит конец коварным замыслам так называемой партнерши по бизнесу, которая втерлась в доверие к Розмари. Конечно, за дом на аукционе можно выручить приличную сумму. Но не в деньгах счастье. Хьюго хотел в первую очередь избавиться от самозванки.
Понятно. Значит, я не буду проектировать и строить павильон бабочек.
Но вы должны, вмешалась доктор Уолтерс. Она этого хотела.
Или ее убедили, что она этого хочет. А это совсем разные вещи, подумалось Хьюго. Вслух же он небрежно заметил:
Мы не всегда получаем то, что хотим.
Розмари хотела закончить книгу и превратить дом в мемориал Виолы. Доктор Уолтерс скрестила на груди руки и уставилась на Хьюго.
Неужели она хочет запугать его? Но он уже пережил самое страшное, и теперь ему нечего терять.
Филипп Хэмингфорд смущенно кашлянул.
Я пригласил вас для оглашения завещания мисс Грей, а не для дискуссии.
Хорошо, кивнул Хьюго. Мне больше нечего добавить. Он не позволит этой мошеннице воспользоваться доверием двоюродной бабушки. И легко добьется своего простым отказом проектировать павильон бабочек.
Но вы не имеете права подвести Розмари, возмущенно сказала доктор Уолтерс, буравя его гневным взглядом.
О да, она еще притворяется, что желания Розмари ей небезразличны.
Не соизволите ли, доктор Уолтерс, объяснить поподробнее, какие именно деловые отношения связывали вас с моей двоюродной бабушкой? вежливо-ледяным тоном спросил Хьюго.
Я уже говорила, что мы вместе работали над дневниками Виолы. Я энтомолог, занимаюсь изучением бабочек.
Да неужели? Что за причуда? насмешливо обронил он.
Элис с трудом себя сдерживала, тем не менее спокойно ответила:
К вашему сведению, я читаю курс лекций, посвященный чешуекрылым, в университете Лондона. Ваша двоюродная бабушка обратилась на наш факультет с просьбой о помощи, и последние полгода мы совместно работали над осуществлением ее проекта.
Она ничего мне не говорила про этот проект, заявил Хьюго.
Элис вздернула бровь:
Вероятно, вы редко с ней беседовали.
Какую игру она затеяла? Хьюго зло прищурился:
Я с прошлого октября работал в Шотландии. И регулярно с ней созванивался. Но последние три месяца навещал Розмари по понедельникам и четвергам, отчеканил он, удивляясь, зачем перед ней отчитывается.
Может быть, она считала, что вы не одобрите ее проект, потому и молчала.
Господа, данная дискуссия не имеет смысла, снова осторожно вмешался адвокат.
Ради всего святого, ну почему все адвокаты такие смиренные? Если Хэмингфорд не может постоять за Розмари, тогда Хьюго сделает это сам.
А я думаю, имеет, возразил Хьюго. Считаю, вы профессионально заинтересованы в том, чтобы на клиента не оказывалось давление при составлении завещания. Уверен, что на этот счет есть закон.
Если вы такой знаток юриспруденции, мистер Грей, решительно вмешалась Элис, не дав адвокату ответить, вам должен быть известен закон о клевете. Я понятия не имела, что ваша двоюродная бабушка намерена завещать мне дом. Смею вас заверить, я ее об этом не просила.
Я на ваших встречах не присутствовал, так что не мне судить, едко заметил Хьюго.
Совершенно верно, вас там не было.
Хьюго в изумлении уставился на собеседницу. На что это она намекает? Неужели на то, что он не уделял Розмари должного внимания? Что же, вызов принят.
Стало быть, по завершении проекта вы будете пожинать лавры, вкрадчиво сказал он и стал загибать пальцы. Во-первых, вы представите миру наследие Виолы Феррерс и ее открытия. Во-вторых, ваше имя появится на обложке ее дневников, как редактора, и вы же станете автором ее биографии. И наконец, вы получите должность директора образовательного центра. Неплохой скачок в карьере, согласитесь, доктор Уолтерс. И все за счет Розмари.
Смею заверить вас, мистер Грей, что имя мисс Грей будет значиться на обложках как соавтора, поправила его Элис. И в случае создания образовательного центра, он будет носить имя Розмари Грей. Она пристально посмотрела на Хьюго. И ваше имя станет публично известным, если вы создадите павильон бабочек.
Не станет, немедленно возразил он. Я не буду строить павильон. А это означает нарушение условий завещания, и, как следствие, продажу дома с молотка и передачу вырученных средств на благотворительность.
Какой самодовольный и отвратительный тип, подумалось Элис.
И совсем не похож на заботливого внучатого племянника, о котором ей рассказывала Розмари. А она еще хотела пожалеть его в приемной. На самом же деле он ничем не лучше Барни и его дружков.
В открытую обвинять ее в корыстных помыслахэто уж слишком. Элис в своем негодовании даже забыла о шоке, который пережила, узнав о наследстве, свалившемся как снег на голову. Она во что бы то ни стало осуществит желание Розмари, несмотря на происки Хьюго Грея. Да, по условиям завещания, он может выставить дом на торги, но не властен повлиять на его покупку.