Открываю дверь и замираю на месте, передо мной стоит мистер Дэвис. Он одет в обычную футболку и потертые джинсы, он осматривает меня, а затем мою комнату. Я смотрю на него и не могу произнести ни слова, воспоминания обрушились на меня и теперь я, кажется, понял, что Эли приехала учиться. В горле появляется ком, который я сглатываю. Как я могу жить дальше, если прошлое буквально ворвалось в мою жизнь и сейчас стоит на моем пороге.
Привет, Алекс, впустишь? спрашивает он.
Здравствуйте, мистер Дэвис, да конечно, проходите, я направляюсь назад к комоду и достаю футболку, быстро натягиваю и возвращаю своё внимание на утреннего гостя.
Как ваши дела? спрашиваю я, чтобы нарушить угнетающую тишину, которая давит мне на барабанные перепонки. Иногда тишина может быть страшнее самых громких звуков.
Все хорошо, как твои?
Тоже все хорошо, вот готовлюсь к футбольному сезону, показываю на экипировку, о которой я всегда мечтал. Я добился своей цели, только вот потерял Эли.
У меня к тебе просьба. Я знаю, что с Элисон вы больше не общаетесь, но сегодня она приехала в ваш университет, после этих слов он тяжело вздыхает, а мое дыхание пропадает. Так вот, не мог бы ты за ней присмотреть?
С удовольствием, растерянно произношу я, а сердце в груди стучит с бешеной скоростью. Оно отбивает чечетку прямо об мои ребра.
Алекс, Элисон которую ты знал, больше нет. Это совершенно другой человек. Хоть она и не хотела ехать сюда, в другое место без контроля я не мог её отпустить, в его лице видна боль, что же случилось с ней? Он берет с полки нашу с ней фотографию, а затем смотрит на меня.
Я понял.
Не знаю, что произошло между вами или это твой отъезд так сказался, но своей дочери я больше не вижу, мистер Девис бросает последний взгляд на фотографию, а затем ставит ее обратно. От этого взгляда мое сердце сжимается.
Что это значит? спрашиваю я.
Спасибо, Алекс. Мне пора ехать, я привёз Элис и помог с вещами. До встречи, после этих слов он уходит, оставив без ответа мой вопрос.
Сажусь на кровать, пальцы дрожат. К такому я не был готов, я только начал забываться, начал другие отношения. И что черт возьми значит, что она больше не та Элисон. Сердце бешено стучит, а нутро тянется быстрее увидеть её.
В дверь начинают барабанить, от чего я закатываю глаза, так может делать только Дин. Как и планировали мы с ним вместе здесь и играем за одну команду. Сегодня у меня какой-то проходной двор, может он увидел мистера Дэвиса, но он не сказал в какой комнате живет его дочь, как же мне ее найти.
Алекс, ты не поверишь, Дин забегает в комнату. Мы сейчас разговаривали с Меган, она сказала, что у неё новая соседка и это Элисон.
Я сжимаю кулаки и мышцы напрягаются, в моей комнате на полке до сих пор стоит наша фотография с моего выпускного, где мы смотрим друг другу в глаза. Это был неожиданный кадр, но такой живой и такой естественный. Когда я приходил поговорить с ней перед своим отъездом, миссис Девис протянула мне эту фотографию, на глаза навернулись слезы. Я должен уважать ее желание, и если Эли не хочет меня видеть я должен был уйти, так я и поступил. Бросаю взгляд туда, где стоит та самая фотография, которую несколько минут назад рассматривал мистер Девис. Какая же она красивая, эти изумрудные глаза полные любви. Смотрю на фотографию и сразу же рукой на шеи нахожу кулон, тот самый, подаренный ей. Я никому не рассказывал про то, что случилось, просто не мог. На другой фотографии мы с ней ещё дети, но уже тогда я начинал ревновать её, старался задирать всех парней и не давал возможности им приближаться к ней. В её глазах даже в детстве присутствовал озорной огонёк, она и сама всегда была яркой звездой моего сердца.
Приходил её отец и просил присмотреть за ней, поехали? предлагаю я. Весь в предвкушении встречи, я переодеваюсь в джинсы и футболку, и мы идём к моей новенькой машине, которую отец подарил мне на двадцать лет, но в тот день мне не хватало лишь Элисон, только она могла из мелочей делать самые ценные подарки, придавая им особенную значимость.
Через двадцать минут мы подъезжаем к их общежитию, по мере приближения к комнате мои ладошки потеют все больше. Дин открывает дверь, не постучав, и я проскальзываю внутрь следом за ним.
Привет, произношу я, увидев Меган, затем разворачиваюсь, и моя челюсть падает на пол.
Я вижу перед собой девушку, сидящую на окне с сигаретой в зубах. На ней чёрные джинсы с худыми коленками и чёрный кожаный топ с глубоким декольте, видимо ей не нравиться носить нижние белье. Волосы чёрные, как уголь убраны в пучок, а глаза жирно обведены чёрным карандашом. Губы, которые я так когда-то любил, накрашены чёрной помадой. Это не моя Элисон, это нечто. А глаза холодные, словно жизнь в них исчезла, а тот огонёк давным-давно погас. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, во что же она превратила свою жизнь, с какой компанией связалась, надеюсь, хоть наркотики она не принимает. Не об этом мы мечтали, планируя наше будущее.
Привет, протягивает она, делая очередную затяжку, и выпускает дым в виде колечек. Она не смотрит на меня, я же наоборот не могу отвезти взгляд. Где же моя маленькая колдунья, которая околдовала меня?
Здесь не курят, фырчит Дин, на что на лице Эли расплывается широкая улыбка, ей явно на это наплевать.
Это ещё почему?
Для этого есть специальные места, продолжает спорить с ней Дин, скрестив руки на груди.
Элисон встаёт и медленно, словно опасный хищник приближается к нему.
Дин, я тебя умоляю, правила для того, чтобы их нарушать. Приятно оставаться, она хватает свой такой же чёрный рюкзак и выходит. Дин смотрит на меня, а я стою, распахнув широко глаза, я не ожидал увидеть такое. Мистер Девис был прав, сказав, что теперь она совершенно другая, не та милая хорошая девочка.
Эли, кричу ей в след и догоняю её, за локоть останавливаю, и она разворачивается. Как в тот самый вечер, только теперь из ее все таких же прекрасных глаз не текут слезы, они давно высохли.
Мое имя Элисон, Эли я только для близких друзей. Ты не входишь в их число, шипит она сквозь зубы, это удар ниже пояса, потому что я был самым родным для нее человеком.
Эли, не говори так. Теперь я буду рядом с тобой.
Что? Ты спросил нужно ли мне это? Ты мне нужен был тогда, а теперь я научилась жить без тебя, Эли вырывается, но я вновь притягиваю ее к себе. Моя хватка настолько сильна, что я боюсь причинить ей боль, но и отпустить ее вот так я не могу.
Алекс, только не это, к нам приближается Молли. Что ты тут делаешь, милый?
Разговариваю, отвечаю я, на что Эли фыркает и закатывает глаза. Нот я продолжаю смотреть на нее.
С этим убожеством? спрашивает Молли, а Элисон вырывает свой локоть и уходить прочь. Она сказала правду в ту ночь, что для меня она умерла, что моей Эли больше нет. Вновь появляется боль в груди, я думал она уже позади, но нет. Она все еще прожигает меня.
Какого черта, Молли? Пошла на хрен! кричу я и отталкиваю её. Ухожу без каких-либо объяснений.
Я бреду сам не знаю куда, все что я так старался забыть, ворвалось в мою жизнь, и я не готов, не готов к тому, что Эли ненавидит меня. В моих глазах стоит пелена слез, я протираю глаза руками, пытаясь унять чувство растерянности.
Затем на смену всем чувствам приходит гнев, ведь она не дорожила даже нашей дружбой, не выслушала меня, а просто проигнорировала. Мне тоже было тяжело, сердце болело, но я не разбивал ее чертово сердце, ведь она все сделала сама. Но как бы я на нее не сердился, я все равно люблю ее, я хочу, чтобы и она любила меня, и если в нашей истории не будет любви, то хотя бы мы сможем воскресить нашу дружбу. Молли, думаю теперь о ней и мне становится жаль ее, потому что появление Эли перечеркивает все. Она знает о нас, я ей рассказал, но поймет ли она теперь, когда прошлое воскресило то, что я спрятал глубоко внутри себя.
Как же так произошло, что мы все потеряли, так легко отказались друг от друга, ведь мы всегда были честны, ну или почти честны. Когда Эли со слезами на глазах призналась мне в любви, я остолбенел, не мог поверить своим ушам и это тоже одна из моих ошибок. Еще тогда я должен был удержать ее и не позволить зайти в дом. Тогда мы бы договорили, разобрались, но теперь слишком поздно думать об этом.
А может и нет? Ведь она когда то была всем для меня в этом огромном мире, и я хочу, чтобы так оно и было, я должен сделать первые шаги, чтобы вернуть ее в свою жизнь. Даже если ад замерзнет, а рай упадет на землю, я никогда не смогу разлюбить ее.