Глеба я замечаю сразу. Замечаю и офигеваю. Блядь, джек-пот какой-то! Здравствуй, гигантер. Я киваю ему, мы треплемся на отвлеченные темы, сканируя друг друга не хуже, чем рентген. Я демонстративно кручу ключи на пальце и вижу, как темнеют его глаза, чувствую, как тело наливается темной мощью желания.
Пошли?киваю я в сторону лестницы.
Пошли,широкая грудь гигантера вздымается мощными рваными вдохами.
Дверь номера закрывается тихо и аккуратно. Глеб растерянно проходится по комнате и, взъерошив короткий ежик, сообщает мне:
Я первый раз вот так в сети нахожу Словом, я не в курсе, как оно все делается. Поведаешь?
Традиционно,хмыкаю я, стягивая с себя тишку,насколько это возможно в нашей ультрамариновой среде.
Тебе нужно подготовиться?
Я как пионЭр. Всегда готов,стягиваю я уже джинсы и поэтому пыхчу.Ну?подгоняю опешившего «новобранца»,надеюсь, я у тебя не первый опыт?
Нет.
Зашибись. Иди ко мне.
Глеб, наконец, отмирает и в лучших армейских традициях разоблачается за пару секунд. Аккуратно пристроив свои брюки около моих небрежно брошенных, он осторожно вытягивается рядом.
Страшно раздавить тебя,признается он.
Это я бояться должен,ржу в ответ.Секс онли защищенный,выкладываю презервативы рядом с подушкой.
Че-т мне так стремно. Непривычно. Давай я тебя хоть поглажу. Можно?
Можно. И целовать можно, я же не хастлер.
Глеб, пользуясь моим согласием, начинает неторопливо изучать мое тело, я раскидываюсь на кровати, позволяя знакомиться с моими скромными килограммами. У нас впереди вся ночь, можно и не гнать лошадей, вернее, жеребца. Руки становятся увереннее, они уже не столько изучают, сколько вполне недвусмысленно ласкают. Я плавлюсь от желанной ласки и предвкушения. Обрисовывая небрежными движениями мощь нависающего надо мной тела, откровенно кайфую от щедрости природы. Глеб, вполне освоившись, подминает меня под себя. Я, чуть задохнувшись, стучу по спине:
Эй, не переводи меня в режим 2D, трехмерный я лучше.
Давай я тебя потяну немного?
Угум,я развожу ноги и ловлю его губы в затяжной поцелуй. В голове почти осязаемо отщелкивают все зажимы, отпускают желание разливаться жаркой волной по телу, концентрируясь в паху, нагнетая температуру страсти.
Пальцы Глеба неторопливо оглаживают мои ягодицы, с каждым движением приближаясь к анусу. Наконец они, описав колечко плотно сжатых мышц, ласкают его, нанося теплую густую смазку.
Пусти,шепчет он мне в губы.
Велкам, - выгибает меня в желании навстречу. - Ох ты ж бля! - следом после вторжения пальца в заповедную зону. Нихуя се пальчики! Это только один? Когда к первому пальцу присоединяется второй, у меня уже, можно сказать, в наличии полноценный секс, потому как в общем объеме эти «пальчики» вполне соответствуют нормальному такому мужскому органу.
Откинув к черту любые принципы и ограничения, я, захлебываясь в стонах удовольствия, пытаюсь обвить ногами талию и насадиться еще глубже. Глеб, мешая тихий смех с поцелуями, пытается укоротить мое требовательное удовольствие.
Подожди. Подожди. Я тебя точно порву или раздавлю.
Бля раздави, порви. Только давай уже.
Позже, разморенный и довольный, я расползаюсь на Глебе. Вредно дергая темные волоски на груди, прислушиваюсь к довольному шипению.
Уймись, зараза. Дай передохнуть.
Я приподнимаюсь, уперев в его ребра острые локти, и сдуваю челку с глаз.
Я бы съел что-нибудь.
Глеб соглашается:
Если ты меня костями пытать не будешь, я закажу что-нибудь, хочешь?
Пошли подышим. Тут через дорогу есть пиццерия, я хочу жирный бургер с колой, и фри, и мамонта.
Что это за еда? Вот и вырастаете потом такими, на одну ладонь положи, а другой
Я вдавливаю локти посильнее в ребра и мстительно вопрошаю:
Что потом?
Потом погладь,сдается гигантер.
То-то же. Я, может, и мелкий, но ты на мне кончился.
Я кончился?Глеб подминает меня под себя и рывком разводит ноги.
А покормить?успеваю деловито поинтересоваться я.
Собеседование
Слушаю!рявкаю в трубку.
Кхм Александр Ахмедов?
Компания ***, меня заинтересовало ваше резюме. Хотелось бы побеседовать с вами лично. Убедиться в том, что вы нам подходите, так сказать
Я раздраженно сдуваю челку и борюсь с желанием послать собеседника. И только его голос заставляет меня продолжить разговор. Голосмягкий, рокочущий, с легким грассированиемзацепил чем-то мой спинной мозг и переключил в животный режим инстинктов.
Хорошо, я бы тоже хотел убедиться в том, что вы мне подходите,на автомате огрызаюсь я, выплескивая накопившееся раздражение.
В трубкеизумленная пауза. Я жду, когда со мной вежливо попрощаются. И где-то вспыхивает сожаление. Интересно, какой он, обладатель этого голоса?
Логично,слышу я в ответ.Завтра в девять утра вас устроит? Записывайте адрес
Зря я пришел. Точно. Мнусь на пороге под намеренное игнорирование секретарши. Вот стерва, трещит по телефону, будто я прозрачный.
Двери!рявкает мне мегера.Двери за собой закрыть же можно?она даже не поднимает на меня взгляд.
Я, сжав зубы, удерживаю шедевр инвективной лексики и завожу руку за спину, пытаясь дотянуться до ручки двери. Странно Пальцы натыкаются на что-то, по фактуре напоминающее ткань вместо ожидаемого дерева. Я, продолжая свою исследовательскую деятельность, стараюсь прощупать сей странный эффект.
Кхмраздается над моим ухом.
Я поворачиваю голову и встречаюсь с совершенно обалдевшим взглядом. Опускаю глаза вниз и смотрю на то, что поймала моя рука вместо ручки. Моя рука лежит в районе паха обладателя ошалевшего взгляда, и я этот пах усердно... Епт! Краска моментально заливает меня с ног до головы. В этот момент секретарша выпархивает из-за стола, перерождаясь на лету из ведьмы в милое, почти ручное существо, и восторженно щебечет:
Игорь Владимирович, а к вам тут на собеседование пришли.
Александр Ахмедов, я полагаю?интересуется у меня ощупанный Игорь Владимирович.
Даааа,жалобно выдавливаю из себя.
Ну так как? Подходим мы вам?совершенно пошло подмигивает мне... может быть, мой будущий шеф?
Родом из детства
Лето. Запах раскаленного от жары асфальта. Почти невыносимый треск цикад, оккупировавших разросшуюся акацию. И я, загоревший до черноты, ловлю больших синих стрекоз. Нет ничего прекрасней этих стрекоз. Поймав и смяв крылья, я усаживаю их перед собой и любуюсь на неземные переливы инопланетных фасеточных глаз. Стрекоза, замерев на пару минут, дает рассмотреть стройное, покрытое яркими блестящими пластинками тело и потом, с тихим стрекотом распрямив крылья, уносится в синь неба легким вертолетиком. А я крадусь за следующей стрекозой по выгнутой горбом железной лесенке, забыв про шанс нехило навернуться сверху на раскаленный асфальт. Мда суровое детство. Помните эти жуткие конструкции, сваренные из труб различной толщины, выкрашенные в защитно-полевой цвет и вмурованные в бетон?
Медленно-медленно протягиваю руку к застывшей стрекозе, стараясь не спугнуть это переливающееся чудо. Почти коснувшись легких крыльев, дергаюсь вслед за сорвавшейся с места добычей и падаю, стараясь зацепиться пальцами хоть за что-нибудь. И вместо банальной пикировки вниз бреющим полетом вспахиваю коленями асфальт. Больно! Так больно, что волна пронзительного рева моментально вырывается из моей груди, разрезая почти осязаемую тишину полуденного летнего двора. Подтянув колени, я с воем рассматриваю «смертельные раны».
Не реви!передо мной на корточки присел Тимур.
Не могууувою я,меня накажут.
За что?недоумевает мальчик.
За то, что упал. За то, что полез.
Тимур старше меня на несколько лет, у него две младшие сестры, и он, опекая их, невольно опекает и всю остальную мелочь. Это именно он вынужден доставать мячи из луж, выпутывать воздушных змеев из колючей акации, доставать котят с деревьев. Вот и сейчас уже по привычке он, осторожно дуя на ссадины, уговаривает меня:
Терпи, ты же парень.
Я изо всех сил стиснув зубы и глотая слезы, цежу:
Больно, не трогай.
А я подую и поцелую, мигом пройдет.
И он начинает выбирать мелкие камешки, впившиеся в кожу, и налипший на содранные колени мусор, вытирая набухающие капли крови, выступающие из ранок. Уговаривает, утешает, дует и легонько покрывает поцелуями ободранные колени.
Ну, вот и все,Тимур аккуратно вытирает грязь по краям ранки и, подув еще, запечатывает слова утешения легким невесомым поцелуем.Камикадзе. Ты зачем наверх полез?
За стрекозо-оой,икаю я, почти успокаиваясь. За стрекозоооой
Резко качнувшись, автобус останавливается, и я, выныривая в реальность из детских воспоминаний, пробираюсь к выходу. Даже холодный осенний дождь, моментально забравшийся под теплый шарф и щелкнувший по кончику носа ледяной каплей, не стирает теплой улыбки с моих губ.
Ошибочка
Желание надраться было чистым и не замутненным никакими разумными мыслями и муками совести. Да! И еще потрахаться. А уебищно упрямые бруталы пусть идут в лесом. Я даже волшебный клубочек дам, что бы не заплутал ненароком. Как он сказал? Онсвободный человек и не должен отчитываться передо мной за каждый вдох и выдох? И не надо. У нас все взаимно. Я тоже никому ничего не должен. Потом на досуге обменяемся мемуарами Кинув еще раз критический взгляд в зеркало, я одобрил увиденное. Покрутившись, оценил филейную часть и пОшло подмигивающую подвеску в пупке, заметил на загривке начинающие зацветать укусы. Твою ж мать! Спиногрыз хренов, опять пометил! Ничего, мы это тавро собственника под шарф спрячем, так даже круче смотрится. Ну все, погнали.
Клуб встретил меня басами, которые, кажется, тонули в задымленном помещении. Пробираясь сквозь танцующее море, я подводил итог: пару раз меня уже успели пощупать, пару раз прижатьвечер должен получиться. Внезапно меня сгребли и, прикусив ухо, зашипели:
А мы свободные люди, друг перед другом не отчитываемся!
Уау!пропела моя подруга.Да ты никак решил тряхнуть стариной, птенчик? Это дело надо запить,она потащила меня к бару.
Критически оглядев линейку шотов, проглоченных мной за минуту, спросила:
Семейные разногласия?
Я, гордо задрав подбородок, попытался выдать что-нибудь этакое, но алкоголь, обрадованный пустотой моего желудка, резво ринулся наводить порядок. И я лишь счастливо засиял ей пьяной улыбкой.
Мда, пьешь ты все так жевсе сразу и наповал. Давай, пожалуйся мамочке,и Динка, обхватив меня за шею, ткнула носом в свой роскошный третий. Повозив там моей мордочкой и вытерев тонну блеска, которым щедро снабжала декольте, наконец отпустила.
Блядь, Дин, у меня теперь моська в ультрафиолете сияет, как твои буфера.
Мда, это серьезно,констатировала Динка. В ответ я выбесился и прошипел:
Что хочу, то и делаю!
Ну да, ну да, ты у нас мальчик взрослый, проебать свое счастье можешь и без чужой помощи.
Да что б ты понимала!взорвался я.И не тебе, переимевшей половину вашей розовой шоблы, мне морали читать,буйствовал во мне алкоголь.
Я это не пью.
Вас угощают.
Ссора с девушкой?кивнул он мне на танцпол, где отжигала Динка, нагло прижимая к себе интересную блонди.
Что-то было не так. Но я, одурманенный алкоголем, не смог вычленить, что меня смутило, поэтому расцвел улыбкой и сообщил:
Неееее Динка просто друг, понимаешь? Мне нравятся болееи я подарил откровенно ебущий взгляд парню,брутальные.
Понимаю,нервно облизав губы, согласился тот.
Я, вылакав предложенный коктейль, вопросительно уставился на него. Не тормози! Блин!
Еще один мохито,кивнул он бармену и потом пододвинул стакан ко мне.
А ты?настороженно склонил я голову.
А я, если честно, не первый час тут и это уже, пожалуй, перебор.
Тогда чего стоим? Кого ждем?я притянул парня за шею и впился поцелуем в губы. Парень вздрогнул и как-то помявшись уступил.
Ты меня не хочешь?нахмурился я.
Неожиданно просто. Вот так с разбега.
А мы кого-то ждем? Третий нужен?алкоголь во мне вынес планку морали далеко за границы сознания.
Ты пасс?надо же прояснить ситуацию.
Нет,удивился парень,актив.
Т-ты парень!обвиняющее ткнул он в меня пальцем.
Бля ну да! А ты чего ждал в гей-клубе?
Ждала!
Че?
Ждала, говорю! Я девушка.
Я, охренев, сполз по стеночке на пол.
Охуеть!выдавил я из себя.Покажи! А где сиськи? И все такое?
Ну знаешь!вспыхнула она.Ты тоже мало на мальчика похож. Такой стопроцентный сладенький дайк.
Ыыыыыыысогнулся я в истерическом смехе, растирая тушь от выступивших слез.Это, если че, мой первый гетеросексуальный опыт. Реально пить надо меньше.
Девушка скорчилась рядом, сотрясаясь таким же истерическим смехом. Оторжавшись, мы уселись плечом к плечу.
Покурим?предложил я. И вызвал очередную истерику.
Давай,минут через пять, осипнув от ржача, согласилась она.Давай хоть покурим.
Планы «вильнуть налево по дурости и злости» не состоялись. Слышь, ангел, если ты у меня есть, спасибо за такое вмешательство. Я тебе охренеть как благодарен.
Подарок
"Я фетишист". Мысль вяло мелькнула в сознании, когда я в сто первый раз завис на цепочке остро выступающих позвонков Агеева, сидящего впереди меня. Я покатал ее в абсолютно пустой голове, пригляделся к парню и отринул как несостоятельную. Просто первая лекционная неделя до упора забита болтовней, и на пятой паре мозг тупо идет в отстой. Но прикоснуться и пересчитать косточки хотелось.
Историк вяло жужжал за кафедрой, группа откровенно чатилась или отсыпалась после обмывания начала учебного года. Мой взгляд снова приклеился к кнопочкам позвонка. Пиздец какой-то. Пальцы Агеева легли на эти самые косточки и стали разминать шею. Я завис. Длинные пальцы, методично сжимающие и растирающие шею. Это выглядело почти порнографично. К первой руке присоединилась вторая, и теперь пальцы, бесстыже ныряя под ворот кенгурушки, разминали еще и плечи. Агеев, тихонько простонав, выгнул спину, разминая позвоночник. Мое либидо обрадовалось и махом накидало мне полсотни эротических картинок, где и при каких обстоятельствах он мог стонать и изгибаться. Я мысленно проклял неуемную фантазию: "Лежать!" и цыкнул на заинтересованно обозначившийся член: "И не дергаться!"