Ради бога, Виола, Филипп поморщился, не повторяй эти глупости вслед за официальными учебниками истории. Твоим разлюбезным северянам было абсолютно плевать на негров. Они развязали войну, потому что позавидовали южанам. Нашему богатству, нашему привольному житью. А освобождение негров от рабства было только предлогом. И потом, вспомни историю и ответь мне, как повели себя северяне, когда освобожденные негры подались в северные штаты? Они пришли в ужас от такого соседства и стали притеснять негров как только могли. Лишь в последние двадцать-тридцать лет на севере, и в том числе в твоей родной Филадельфии, стали по-человечески относиться к темнокожим и цветным.
Да, к сожалению, это так, смущенно признала Виола. Наверное, Север просто оказался не готов к тому, чтобы принять освобожденных рабов.
Конечно, съязвил Филипп, любить ближнего на расстоянии гораздо легче, чем вблизи. Кстати, прибавил он с лукавой улыбкой, у меня есть дальние родственники, в жилах которых течет негритянская кровь.
Не может быть!
Однако это правда. В середине девятнадцатого века мой прапрадедушка влюбился в свою рабыню-мулатку. Она родила ему сына. Мой предок был вдовец, но жениться на бывшей рабыне он не мог: в этом случае наша семья оказалась бы в общественной изоляции, от нее бы все отвернулись. И дедушка отправил любовницу с ребенком во Францию. Там он купил ей небольшое имение и добился, чтобы сыну разрешили носить его фамилию. Когда молодой человек вырос, он занялся политикой, и вскоре император Наполеон Третий пожаловал ему дворянство. Впрочем, в этом не было ничего из ряда вон выходящего, потому что наша семья действительно имеет аристократические корни.
В глазах Виолы вспыхнуло неприкрытое любопытство.
Ну-ка, расскажи мне об этом подробнее! А то Натали все строит из себя скромницу, все боится показаться зазнайкой. Так, значит, твои предки были дворянами? И когда же они перебрались в Америку? Впрочем, я сейчас попробую угадать. Она на мгновение задумалась, сосредоточенно наморщив лоб. Я думаю, это произошло в девяностых годах восемнадцатого века, во время Французской революции, когда дворян пачками отправляли на гильотину.
Верно. Филипп улыбнулся. Мой предок, граф Антуан де Ланже, эмигрировал в Соединенные Штаты в тысяча семьсот девяносто втором году. Тогда еще можно было выехать из Франции, прихватив с собой немного деньжат. На эти деньги Антуан Ланже купил небольшую плантацию в Джорджии и занялся разведением хлопка. Дела шли хорошо, и через десять лет он стал одним из самых богатых и влиятельных людей Саванны.
Да-а, с усмешкой протянула Виола, семейка у вас весьма неординарная. Кстати, а почему Антуан Ланже или его дети не вернулись во Францию, когда на престоле снова воцарились Бурбоны?
Наверное, потому что они уже прижились здесь. И потом, чем Франция лучше американского Юга?
Думаю, что ничем, задумчиво ответила Виола. И тихо, словно про себя, добавила:Честно говоря, мне тоже нравится Саванна, и я бы очень хотела здесь жить.
Филипп посмотрел на нее изумленно:
Прости, Виола, я не ослышался? Ты сказала, что тебе нравится Саванна и ты хотела бы здесь жить? Но тогда зачем ты продаешь коттедж и земельный участок? Я не понимаю у тебя что, какие-то крупные материальные проблемы?
Нет, ответила она, вспыхнув до корней волос и отводя глаза. Нет, Филипп, дело не в этом. Все гораздо серьезнее.
Серьезнее? Бог мой, ты что, больна?! Тебе противопоказан южный климат?
Виола покачала головой.
Нет, Филипп, дело не в климате и не в моем здоровье. Есть другая причина, но я не хочу об этом говорить.
Интересно, протянул Филипп, и в его глазах появились тревожные огоньки. Какая же может быть причина, если это не материальные трудности и не здоровье? Может, у тебя жених в Филадельфии?
Да нет у меня никакого жениха! И, пожалуйста, Филипп, перестань выпытывать у меня причину. Я же сказала, что не хочу об этом говорить!
Ладно, успокойся, торопливо промолвил он. Не хочешьне говори. Просто я хотел сказать, что если тебе нужна моя помощь
Спасибо, Филипп. Виола признательно улыбнулась. Но здесь ты мне не помощник.
В этот момент вошла горничная и доложила, что обед готов. Филипп предложил Виоле руку и повел ее в столовую. Вопреки ожиданиям Виолы столовая оказалась небольшой комнатой с двумя высокими окнами, задрапированными занавесками из золотистого шелка, и светло-зелеными стенами. В центре помещения стоял прямоугольный стол, покрытый белой скатертью из тонкого хлопка, вышитой по краям узорами в виде виноградной лозы. На столе находился симпатичный, но довольно простой обеденный сервиз из белого фарфора с розовыми цветочками. В середине стола стояла фарфоровая вазочка с букетиком маленьких желтых цветов, источавших едва уловимый приятный аромат.
Симпатичная комнатка, сказала Виола, присаживаясь на стул, обитый золотистым шелком. Только я удивлена, что она такая маленькая. Я думала, что она будет такой же огромной, как гостиная.
Эта столовая предназначена для трапез в кругу семьи, с улыбкой пояснил Филипп. А для приема большого количества гостей в доме есть банкетный зал. Впрочем, за последние десять лет его открывали всего два-три раза. Мне не по душе устраивать здесь приемы. Я предпочитаю отдыхать в одиночестве или в небольшой компании близких друзей.
А Натали?
Разумеется, я всегда беру ее с собой. Только прошу, чтобы она не притаскивала сюда своих приятельниц.
Значит, тебе можно привозить сюда друзей, а ей нельзя?
Филипп немного помолчал, подыскивая обстоятельный ответ.
Видишь ли, Виола это не одно и то же. У меня всего трое близких друзей, они все проверенные люди, от которых я не жду ничего дурного. А Натали она не слишком-то разборчива в знакомствах. Ей довольно часто навязываются в подруги всякие аферистки. Я не имею в виду девушек с улицы, нет. Я говорю о не слишком порядочных девушках нашего круга. Расчетливых юных леди, которые охотятся за богатыми женихами.
То есть ты хочешь сказать, что Натали интересует их не сама по себе, а как средство для знакомства с тобой?
Именно так. Филипп грустно улыбнулся. И, как ты понимаешь, мне совершенно не нужны такие гости.
А я? спросила Виола, посмотрев на него с легким прищуром. От меня ты не ждешь подвоха?
Нет. Видишь ли, у меня сильно развито чутье на такие вещи. Грубо говоря, я носом чую, когда женщина намерена захомутать меня. И потом, все твое поведение говорит, что у тебя нет такой цели. Ты ведь общалась с Натали целых две недели. И не просто общалась, а ездила в наш дом. И ни разу не попыталась увидеться со мной. Хотя для этого можно было придумать много различных предлогов.
Например?
Например, притвориться, что ты перегрелась на солнце и тебе стало плохо. Или попросту «забыть» о времени и задержаться в моем доме до самого вечера. Но, похоже, тебе даже в голову ничего подобного не приходит. И за это я проникся к тебе глубоким уважением, хотя, признаюсь откровенно, мне немного досадно. Ведь ты-то мне действительно нравишься Однако давай пока прервем нашу милую беседу. Иначе все остынет и старания моей заботливой кухарки пропадут даром.
Обед оказался восхитительным. Был подан пикантный крабовый суп, потомтушеные овощи с телятиной. А еще несколько салатов, отличное красное вино, на десертананасовый торт с суфле, посыпанный тертым миндалем, и мороженое с ромом и абрикосовым джемом. Еще, разумеется, всевозможные фрукты. Проголодавшаяся Виола набросилась на еду с необычайным для нее энтузиазмом, а когда обед закончился, с трудом смогла встать из-за стола.
Похоже, я объелась, смущенно призналась она. Объелась, как удав, и теперь едва передвигаю ноги.
Думаю, это не страшно, успокоил ее Филипп. Ты можешь пойти наверх и подремать пару часочков. А я пока побеседую с управляющим.
Так они и сделали. Виола отправилась в спальню, где тотчас погрузилась в блаженный сон на сытый желудок, а Филипп пошел в контору управляющего плантациями.
Когда Виола проснулась, солнце клонилось к закату. Понежившись немного в постели, Виола встала, привела себя в порядок и подошла к окну. Отсюда обширный сад с цветниками, деревьями и прудом был виден, как на ладони.