Позже.
Атмосферное заведение на первом этаже, погрузило меня в некую дрему. Мне казалось, что все, что происходит со мной, это приятный сон, от которого мне не хотелось просыпаться.
Оказалось, что первый заказ посетителей был за счет заведения. Заказав себе Дайкири, а Славе чешское пиво, мы приятно расслабились на мягких диванах заведения.
Куда пойдем сначала? поинтересовалась я, полная энтузиазма. Или ты хочешь закрыться в нашем номере и пошалить? сказав это, мы громко рассмеялись в унисон.
Любой каприз леди, ответил Слава. Но сначала я хочу тебе сказать, что отвезу тебя в одно место, завтра.
Куда, если не секрет?
Секрет.
Опять, Слава? рассердилась я на него.
Да, опять, Кира, устав от моих приставаний, заявил Слава. Помнишь, ты сказала, что веришь мне? Хочешь сейчас заверить меня, что изменила свое мнение?
Нет.
Тогда в чем дело Кира? раздраженно спросил он, стараясь не сорваться на крик. Если ты мне веришь, я хочу, чтобы ты верила каждому моему слову.
Успокойся, Слава. Я больше не буду, обещаю.
Я разрывалась между ним и его недосказанными репликами, которые взрывали в мои мысли.
Он, молча, курил сигарету, отведя свой взор куда-то в сторону. Я знала, что его гложет какая-то мысль, не дающая ему покоя.
Я вспомнила нашу первую с ним встречу. Это было летом, десять лет назад, в Лионе. Десять лет, как это было давно и как будто лишь вчера. Мне было тогда 20 лет.
Как вспомню те годы, все в тумане и в бреду. Еще совсем маленькая Кира Свиридова, студентка истфака, в будущем (конечно в светлом) искусствовед.
Вечером, в общежитии Лионского университета имени Клода Бернара, собирались все сливки последнего курса исторического факультета. В эту шумную компанию, меня забросило по воле случая. Выиграв в родном университете престижную стипендию, я уехала на один семестр по рекомендации своего декана, в Лионский университет для изучения французского искусства.
Почти каждые выходные, студенты устраивали шумные вечеринки в общежитии. Однако «попойкой» это было трудно назвать, так как в основном молодые люди собирались и обсуждали модные течения, музыку, кино, искусство в конце то концов.
Слава не был студентом нашего университета, он был обычным парнем, приглашенным одной из студенток (имя которой не помню) на наши вечеринки.
Я тогда была удивлена, что он оказался русским. Слава был душой компании, играл на гитаре, пел песни, рассказывал умопомрачительные истории на прекрасно отточенном французском языке. А его копна темных волос, небрежно спадала на его лоб. Одет был обычно, джинсы и футболки, но всегда со вкусом. Он был уникален. Знал то, что ему нужно от жизни, и брал это.
Все девушки курса были просто очарованы. А по-другому никак. Я, конечно, тоже была заинтригована, но мой парень, оставшийся в России, невольно напоминал мне о моих обязанностях перед ним. Я ценила Славу как друга, но не больше.
Классные кеды, это была первая фраза, сказанная им мне.
Спасибо, чего не скажу о твоей футболке, рассмеявшись, ответила я.
На его футболке было какое-то неприличное выражение на русском языке.
Только никому не говори, прошептал он мне и поднес свой указательный палец ко рту. Типа ни слова.
И про его русское имя тоже.
Я только сейчас, сидя в баре, вспомнила, как назвался тогда Слава. Он был Сэмом. Для французов.
А ты сентиментальный, сказала я, прервав его размышления.
В каком это смысле? растерявшись, спросил он. Ты хочешь еще что-нибудь заказать или повторим?
Повторим.
Пока Слава заказывал в баре еще алкоголя. Я снова вспоминала наше с ним знакомство и как оно переросло с годами в то, что сейчас было между нами. А что именно было, я теперь сама не понимала.
Так что там насчет сентиментальности? спросил Слава.
Я сделала большой глоток Дайкири.
Ну, я про то, что ты сменил себе паспорт и теперь ты Самюэлл.
И как это связано? не понимал он.
Ты разве не помнишь, когда мы с тобой знакомились, ты сказал, что тебя зовут Сэм, теперь я уже точно не верила его невинным глазкам, которые он состроил, когда я задала вопрос.
Помню. Возможно, я сентиментален, немного поразмыслив, ответил он. А ты разве нет?
Женщины вообще по природе сентиментальны, так что глупо это спрашивать.
Мы допили наши напитки и поднялись в свой номер.
Я, расслабившись окончательно из-за алкоголя, лежала на кровати, считая количество звезд, прилепленных на потолке. Слава углубился в свой ноутбук, занимаясь какими-то хакерскими делами. В чем я ничего не смыслила, по-правде говоря.
Ты не хочешь ко мне присоединиться? спросила я игриво, видимо под действием легкого опьянения.
Прости, малыш. Мне сейчас, правда, некогда. Мне нужно закончить свои дела, не поднимая своей головы от монитора, сказал он.
Какие к черту дела? Мы же отдыхать приехали! не унималась я.
Я понимаю, любимая, но подожди чуть-чуть. Как только, так сразу.
Пфф, фыркнула я. Вечно ты.
Обидевшись на него, я отвернулась к окну.
Тяжкие мысли не переставали преследовать меня ни на секунду. Что-то должно было случиться, я чувствовала.
Нервная дрожь прокатилась по моей спине и отдалась в руки. Я посмотрела на пальцы и поняла, что это снова начиналось. Это все от этих проклятых мыслей, не оставляющих меня в покое.
Слава, мне плохо, сказала я, сквозь скрежет своих зубов.
Слава подскочил со стола и подбежал ко мне.
Любимая, успокойся, расслабься, все пройдет, успокаивал он меня.
Однако мы оба знали, что я не смогу расслабиться. Пока не получу таблетку.
Сейчас. Подожди, родная, сказал он и кинулся к своему багажу.
Пока он искал таблетки, меня трясло с такой жестокостью, что казалось еще чуть-чуть и мне конец. Мои глаза уставились на потолок и отказывались смотреть в другую сторону. Руки и ноги парализовало. Из носа потекла кровь.
О, Боже, мой, кричал Слава. Кира! Кира! Господи!
Со всей поспешностью, он отыскал в кармане своего чемодана таблетки. Разорвал почти с мясом упаковку и кинулся ко мне.
Кира, любимая, открой рот, умолял меня Слава.
Но я ничего не могла поделать со своим телом, меня просто парализовало и тело отказывалось подчиняться мне. Тогда он силой разомкнул мою челюсть и быстро закинул мне в рот таблетку. Со второй попытки, он умудрился плеснуть воды.
Глотай, таблетку! Кира! Ты меня слышишь? приказывал он мне. Ты сможешь это сделать! Слышишь? Я сказал, глотай!
Кое-как, но мне удалось это сделать. Через пару минут, судороги прекратились и мое тело расслабилось.
Как же ты меня напугала, устало произнес Слава.
Прости, хрипло отозвалась я.
Полежи, тебе надо отдохнуть.
Слава снял с меня туфли, свитер и джинсы. Вытерев кровь с моего лица и, укрыв меня одеялом, он лег рядом со мной.
Я еще долго не могла отойти после случившегося приступа. Дрожь давала о себе знать в моих конечностях.
Тише, тише, милая. Все пройдет. Обещаю.
Я так рада, что мы приехали сюда, сказала я, немного дрожащим голосом.
Я тоже бесконечно рад.
Казалось Слава тоже, немного успокоился, после произошедшего. Он обнимал меня нежно, гладя по волосам, что особенно меня успокаивало. Его взгляд был опять устремлен куда-то вдаль, как-будто он осмысливал мое состояние и наше с ним будущее.
Будущее. Оно было так смутно и неясно. Я боялась мыслей о будущем, как и впрочем, о настоящем тоже.
Я боялась оставить Славу одного. Было ясно что, я не проживу больше года. Если бы не эти чертовы таблетки, которые с каждым приемом улучшали мое состояние, лишь на некоторое время.
* * *
Слава.
Хорошо, когда есть человек,
К которому на чай и за советом в 2 часа ночи.
Которого ты больше, чем сильно,
А он тебя сильнее, чем очень.
* * *
Я много раз в своей жизни ошибалась и падала в бездну страстей, но я, все же, хочу очистить свои мысли и душу. Я знаю как это тяжело, а порой невозможно, но все же
Готова тысячи-тысячи раз молить у него о прощении. Я верю, что он найдет в своем сердечке уголок для моих слов.
Я проснулась поздним вечером. Комната спала в отличие от города за окном. Слава уютно примостился рядом на подушке с таким милым выражением лица, что я невольно улыбнулась.