На самом деле он старше, чем деревья, чем горы, чем весь наш мир... Ну, принцесса, разве это плохая загадка? Попробуй-ка разгадать ее!
Ведьма говорила напевно, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, и волшебный дым колыхался и раскачивался вместе с нею, уплотняясь в неясный еще образ. Перед глазами принцессы вставало видение: темная расселина, словно вход в штольню или гробницу. В глубине расселины виднелась дверь. Вот она начала раскрываться, и из нее поползло нечто черное и страшное, чернее и страшнее самой тьмы. Это нечто неумолимо надвигалась на оцепеневшую принцессу.
- Он приближается! Он приближается! - триумфально пела ведьма. - Он всегда найдет дорогу к тебе, как всегда находил ее к невинным девам, что были обещаны ему! Юная принцесса, нетронутая и девственная, - вот дар, достойный его величия! Ну посмотри, неужели же он не прекрасен?! Не страдай, не мучайся, дитя мое, он не заставит тебя ждать! Не пройдет и года, как он заключит тебя в свои объятья.
Уставясь невидящими глазами в огонь, Исмаэла видела, как неясное нечто подходит к ней все ближе и ближе. Вот оно уже почти обрело форму; еще мгновение и она увидела бы его лицо... Но внезапно наплывающий мрак сгинул бесследно, а вместо него появилось лицо ее матери, сидящей над ней на краю постели. И тогда принцесса закричала - тонко и пронзительно.
Глава 7
В ПОХОДЕ
Конан воспользовался советом Каспиуса и увеличил темп, рассудив, что уставший человек меньше думает и лучше спит. Какая бы ни стояла погода, он поднимал войско еще до рассвета. Они ехали и в дождь, и в жару одинаково мерным и скорым шагом, делая лишь редкие и короткие остановки для приготовления пищи. Полуденный отдых Конан счел ненужным излишеством.
Памятуя о том, что их ждут домой не позже середины зимы, солдаты не слишком роптали на эти нововведения. Гораздо больше и охотнее обсуждались неисчислимые неведомые опасности, что поджидали их впереди. Но и это не заставляло их пожалеть о том, что они не остались в Баалуре, охваченном чумой ночных кошмаров. Теперь в лагере спали спокойно все до единого, исключая лишь часовых. Как сказал Конану, посмеиваясь, Каспиус: .
Дорога оставалась вполне сносной - Вонючий Тракт, как ни был он труднопроходим в предгорьях, все же был основным торговым путем северо-запада Шема. В степях его не слишком благозвучное название объяснялось изобилием верблюжьих и бычьих лепешек, что наслаивались здесь веками, пропитав насквозь едкую пыль. Дышать на нем и в самом деле было трудно, особенно в жаркий полдень. Но через несколько дней пути носы и людей, и животных привыкли к постоянному зловонию и перестали его чувствовать.
То же говорили и другие, путешествующие в этих землях. Ибо Тракт не был пустынен, несмотря на жару и летний застой в торговле. Войску Конана встречалось по два-три каравана ежедневно, а небольшим компаниям и даже одиночным путникам и вовсе не было числа.
Все они старались отойти в сторонку и переждать, пока по дороге пройдет громыхающая железом колонна, и даже большие караваны верблюдов, степенно вздымающих пыль своими шаркающими ногами, жались к обочине, завидев огромную армию на марше.
Большая часть , следовавшая за ними из Баалура, и иные, пытавшиеся присоединиться к ним на ночлегах и стоянках, постепенно отстали, не выдерживая той скорости, с какой передвигалась армия Конана. Но те немногие верховые, которые могли тягаться с могучими быками и тонконогими лошадьми кавалерии Конана, держались поблизости. Одинокий путник по ночам становился легкой добычей для разбойников, промышляющих на дорогах Шема.