Мы оба посмотрели на лежащий у его ног мобильный.
Ой! с самым невинным видом произнесла я. Он, наверно, выскочил из сумки, когда вы паспорт доставали,сыграла я самую «натуральную блондинку».
Наверное,кивнул преподаватель, поднимая телефон.
Было видно, что он не поверил в эту сказку, но промолчал. Будь на его месте Ромка, уже бы давно целую лекцию мне прочитал о том, как бережно и аккуратно нужно обращаться с техникой. Мысль о парне заставила меня еще больше занервничать.
Ладно, пошли,кивнул он мне, в сторону лифта.
Просто ушиб,констатировал врач, осматривая мою ногу.
Синяк на левом бедре «расцвел» всеми цветами радуги.
Я выпишу вам обезболивающую мазь,произнес травматолог, возвращаясь за свой стол.
В кабинете было светло от энергосберегающих ламп и пахло смесью хлорки и лекарств. Я натянула джинсы обратно. Посмотрев на часы, я заволновалась: получил ли Ромка смс-ку? Приедет ли он? Я не сомневалась, что после больницы Андрей Владимирович отвезет меня обратно в детдом. Нет, я хотела хотя бы попытаться осуществить свой план. Мы спустились обратно в холл.
Ну, как Ваше здоровье? с самой вежливой улыбкой поинтересовалась медсестра.
Все хорошо,улыбнулся он в ответ.
Рада за вас,продолжала кокетничать она. Пожалуйста, оплатите счет за прием и лекарство,проговорила девушка.
Пока учитель рассчитывался за медицинское обслуживание, я нервно поглядывала на входные двери, благо они были стеклянными. Счет пошел уже на минуты.
«Ну, Ромка, ну, пожалуйста,»взмолилась я мысленно.
Я переводила взгляд, то на дверь, то на Андрея Владимировича. И тут увидела знакомую машину, притормаживающую возле больницы. Учитель уже заканчивал возиться с чеками.
Моё сердце гулко застучало, я глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то успокоить свой пульс. Я быстро пшикнула ингалятором. И, схватив сумку покрепче, бегом припустила к выходу.
Самойлова, ты куда? услышала я голос учителя за спиной, но лишь прибавила скорость.
Выскочив на улицу, я не останавливаясь запрыгнула на переднее сиденье автомобиля.
Привет, что за спешка? поприветствовал меня парень.
Поехали! Поехали! заверещала я, видя, что учитель уже вышел на улицу в поисках меня.
Ромка нажал на газ, и мы понеслись по шоссе. Я еще раз вдохнула лекарство и пристегнула ремень.
Ты можешь мне объяснить, что происходит? начинал злиться Ромка. Как ты вообще в больницу попала?
Я сбежала из детдома. Меня чуть не сбил мой бывший преподаватель и отвез в больницу,скороговоркой выпалила я. Не уточняя, где я провела сегодняшнюю ночь.
Сбежала? В больницу? казалось выловил всего два слова из моего рассказа парень.
Потом подробно расскажу,улыбнулась я ему.
Дыхание пришло в норму, хотя сердце еще выбивало набат. Машина немного сбавила скорость.
У тебя есть, где перекантоваться? спросила я. Только не дома.
Зачем? пожал плечами Ромка, не понимая к чему я клоню.
«Не тормози-и, сникерсни,»продекламировала я мысленно популярный рекламный слоган.
Повторяю: я из детского дома сбежала. И возвращаться туда не собираюсь,уже с большей серьезностью произнесла я.
Ты что, дура?! автомобиль резко вильнул влево.
Просто я там больше не могла находиться,оправдывалась я. Ты просто не понимаешь, как там плохо.
Тебе надо было потерпеть всего месяц,начинал сердиться Ромка. Неужели так сложно было немного потерпеть?
Потерпеть?! закричала я, не в силах больше сдерживаться. Да, ты знаешь, каково там?! Эта девчонка, она она меня избила! И порвала фотографию моих родителей на мелкие кусочки! Слышишь, порвала! слезы полились сами собой.
Пожалуйся воспитателям или директору,пожал плечами парень, видимо не наблюдая, в моих словах особой трагедии.
«О, да! Здравствуй, любимый эгоист Роман Владиславович».
Я не стала спорить с собой, что до сих пор его люблю, так как в данный момент я его ненавидела. С ним я тоже спорить не стала, по опыту знаю: это все равно, что пинать бетонный столб. А так может успокоится и сменит гнев на милость, во всяком случае, так всегда было, когда мы раньше ссорились. Я отвернулась к окну, провожая взглядом витрины магазинов и проезжающие мимо машины. В автомобиле повисла тягостная тишина.
Куда мы едем? спросила я через десять минут, когда заметила вдалеке подозрительно знакомое здание.
Обратно. В детский дом,как само собой разумеющееся ответил Ромка.
Как?! Нет! закричала я, замолотив кулачками по его плечу. Не надо!
Слушай, мне некогда играть в твои шпионские игры,совсем разозлился парень.
Переживешь пару недель, пока родители будут опекунство оформлять. Если они, конечно, не передумают после твоих закидонов.
От его последних слов стало больно. Глаза защипали слезы.
«Ну, и черт с тобой! Ну, и катитесь вы все!»я пулей вылетела из автомобиля, как только тот остановился. Не обращая внимание на удивленные взгляды охранников, и детворы, бегающей на улице.
Вот и наша пропажа,встретила меня у дверей Людмила Кирилловна. А мы тут собирались уже в полицию звонить,женщина натянула на лицо самую
доброжелательную улыбку, но глаза оставались холодными, и от этого стало страшно.
Спасибо Вам, молодой человек,продолжала она тем же вежливым тоном, обращаясь к Ромке, который вслед за мной вылез из машины.
Тот заважничал, словно только что спас старушку и ее десять кошек из пожара. Он быстро чмокнул меня в щеку:
Ну, пока, котенок, скоро заеду, не скучай,сказал парень тоном с каким родители отправляют ребенка в лагерь.
Предатель,прошипела я, брезгливо вытирая щеку.
Ромка сел обратно в машину. Я не стала ждать, когда он уедет, а хотела зайти в здание, когда меня очень ощутимо схватила под локоть соцработник.
Что вы делаете? Мне больно! возмутилась я, и хотела вырвать руку, но не тут то было.
Что удумала, сучка,прошипела женщина прямо мне на ухо. Ты своими побегами нам всю статистику по району портишь.
Лицо женщины исказилось и превратилось в страшную маску, она тащила меня по коридорам приюта. Я еле поспевала за ней.
Куда мы идем? спросила я, почти задыхаясь.
В изолятор,ответила Людмила Кирилловна, открывая передо мной дверь с небольшим окошком посередине.
Сама комната представляла собой маленькое помещение с уродливым грязно-зеленым цветом на стенах, небольшим окошком под самым потолком и тусклой лампочкой посреди потолка. Ни дать, ни взять камера в какой-нибудь тюрьме строгого режима. Из мебели в комнате была только кровать, правда, застеленная и тумбочка.
Посидишь тут два дня, в следующий раз подумаешь перед тем, как сбегать,сказала женщина буквально вталкивая меня туда.
Скрежет закрывающейся двери, и щелчок замка ударил по ушам. Я подбежала и стала молотить по двери:
Вы не имеете права! Выпустите меня отсюда!
Не знаю, сколько я так стучала, руки уже начали болеть, голос охрип, но снаружи никто не отзывался. Я опустилась на пол и заплакала. Я никогда не была плаксой, наоборот, чтобы довести меня до слез, нужно было найти очень вескую причину. Сейчас меня окружают одни эти причины. Словно весь мир сговорился против меня. Люди, которых я считала своими друзьями, любимыми, предают, а те, кто не внушал никакого доверия, а скорей наоборот, помогают. Вот и пойми, кто есть кто в этом мире. Я устало вздохнула: прошло, наверное, уже полдня, захотелось есть, желудок сжался и болел. Снова забарабанив в дверь теперь и ногами, я добилась, чтобы мне ответили. За дверью послышался знакомый голос:
Что расшумелась, детка? издевательски спросила «атаманша». Не нравится в одиночке сидеть? По мне соскучилась?
Да пошла ты! огрызнулась я на нее.
Ух, ты, какие мы грозные,рассмеялась девчонка из-за двери. Ты лучше сбегать нормально научись и не шуми, когда поймали, а то тебя здесь неделю продержат.
От мысли, что я могу пробыть тут неделю, мне стало плохо. Я умерила пыл и спросила:
А поесть мне когда принесут?
Поесть?! Ты, что шутишь, «домашняя девочка»? У нас наказанным в изоляторе ужин не положен, завтра поешь.
Они еще меня и голодом морить будут?! Сначала я подумала, что Лариска шутит, но когда мне действительно не принесли ужин, поняла: никаких шуток. Тоже мне работники по охране детей, от них самих детей охранять надо. От нечего делать я легла на кровать. Есть хотелось, сон не шел. Разглядывая узоры на потолке, появляющиеся от света фонарей, попадающих через окошко, я вспоминала прошлое. Подумать только, когда-то моей самой большой проблемой было отсутствие новых туфель или четверка по контрольной. А еще когда родители запрещали мне пойти на вечеринку. Как я хотела опять вернуться к той жизни, выплыть из этого затяжного кошмара. Вот сейчас закрою глаза, а когда открою, все будет по-прежнему: мама, папа, моя комната, Иринка, забегающая по утрам за мной, чтобы вместе пойти в школу, добряк Юрка и даже эгоист Ромка пусть будет. Стараясь больше не открывать глаз, чтобы не разрушить эту по-детски наивную мечту и окончательно не разрыдаться, я уснула.