«Черт! Он тебя бросает, а ты тут под ним как подстилка последняя»,пришла откуда-то неприятная мысль.
Возбуждение отошло на второй план, снова уступив место обиде. Я оттолкнула Андрея от себя. Он не ожидая этого, отстранился, давая возможность отползти от него. Я встала на четвереньки, судорожно поправляя одежду. Тут почувствовала движение со спины. Пальцы мужчины впились в бедра, прижимая к себе.
Не надо! запротестовала я.
Но он не слушал, разгоряченное тело с легкостью впустило его в себя. Мужские пальцы продолжали держать меня за бедра, подстраивая под свой ритм. Здесь не было нежности, только страсть: резкие глубокие толчки, которые отзывались ударами пульса во всем теле. Я заскрежетала зубами, не позволяя себе застонать, но желание взяло свое, и я стала двигаться ему навстречу. Внутри все сжималось; пальцы, вцепившиеся в ворс ковра, пытались выдрать его с корнем. Голова кружилась и плыла, перед глазами все потемнело, и казалось, что я проваливаюсь в яму, или куда-то лечу.
Пришла в себя лежа все там же, на ковре. Андрей лежал чуть позади. Поборола желание провести рукой по его груди, спутанным волосам, прижаться к нему и забыть обо всем. Отвернулась, кое-как поправляя одежду. Не оглядываясь, встала на ноги и нетвердой походкой пошла к выходу. Сзади послышалось тихое: «Прости».
Прошло три недели с того вечера. Я больше не виделась с Андреем. Он звонил, отправлял смс, но я полностью его игнорировала. На чем держалась все это время, и сама не знаю: обиде, гордости, упрямстве. Что случилось между мной и им, знала только Иринка. По-девичьи поругав всех парней, сколько бы им не было лет: семнадцать или двадцать семь,больше меня ни о чем не спрашивала. Я же прорыдав несколько ночей подряд тихо в подушку, чтобы отец не услышал, занялась насущными делами: маму выписывали из больницы, но строго-настрого запретили нервничать и перенапрягаться, так что мы с отцом решили охранять ее пуще новорожденного ребенка. Близкий конец учебного года тоже диктовал свои правила. Разбито у тебя сердце, или нет, годовые контрольные никто не отменял.
В школе, как ни странно, все было тихо. После ухода Андрея ни Ксюша, ни ее прихлебательницы ко мне больше не лезли. Ромку я тоже больше не видела: видимо, парень действительно испугался моей угрозы. Моя жизнь вошла в прежнюю колею, словно и не было этих странных месяцев. Только я уже была другой.
Это не могло укрыться от моих родителей, особенно от отца.
Камилла, что происходит? Этот вопрос застал меня врасплох однажды вечером.
А что происходит? сделала я большие глаза.
Ну, перестань,фыркнул отец.
Его я никогда не могла одурачить.
Я, конечно, понимаю, что за эти месяцы, что ты жила без нас, ты сильно изменилась, повзрослела, но ты до сих пор моя дочь,отец приобнял меня за плечи.
И тут я не выдержала. Снова почувствовала себя маленькой девочкой, папиной дочуркой и захлюпала носом.
Это из-за парня? спросил папа.
Я кивнула.
Да, я заметил. Ты с Романом больше не встречаешься,задумчиво проговорил отец.
Ромкапройденный этап,махнула я рукой, отстраняясь. Он повел себя
Распространяться не хотелось, ни к чему это родителем знать, но отец и так все понял.
Если друг оказался вдруг. кивнул отец. Значит, кто-то другой?
Я снова кивнула. Сил говорить не было: любое упоминание об Андрее отзывалось болью, снова в сердце всаживали тупые иголки.
И что он?
Уезжает,выдавила я из себя.
Далеко? Надолго?
Я опять закивала.
А ты с ним говорила? продолжал расспрашивать отец.
Невольно вспомнилась последний разговор, и сцена на коврещеки тут же загорелись. Вряд ли это можно назвать разговором. Отрицательно замотала головой.
Тьфу, не дочка, а какая-то статуэтка-болванчик,засмеялся папа. Так поговори. Может, у него выбора другого нет. Знаешь, иногда очень важно вовремя объясниться с человеком, расставить все точки. Ну, дело твое, конечно,пожал мужчина плечами.
Может, действительно не стоило пороть горячку. Я ведь даже не знаю, уезжает ли он. Зациклилась на собственных чувствах. Вот действительно эгоистичный подросток.
Спасибо, папа,я обняла отца, и пошла в комнату. Надо было позвонить Андрею.
Ура, она заговорила,пошутил отец.
В третий раз набирала знакомый номер, и в третий раз бездушное: «Абонент выключен, или находится вне зоны доступа сети»
Может, он уже уехал? Вот так, не попрощавшись, как там говорят, по-английски. Отчаянье, обида и злость всколыхнулись с новой силой. Закинув мобильный куда подальше, улеглась на кровать. Все хватит, сама виновата. Теперь уж не жалуйся. Может, ему без меня лучше будет, а я Я сильная, переживу.
Заснула снова в слезах. Проснулась от звука входящего смс.
«Завтра. Аэропорт Домодедово. В 15:10. Если хочешь, приходи»от кого было сообщение угадать не сложно, хотя высветился неизвестный номер. Я грустно улыбнулась, и еще раз перечитав сообщение, уснула с зажатым в руках сотовым.
В аэропорту было много людей, как, впрочем, и в любом таком месте. Я вглядывалась в мужские фигуры, боясь пропустить Андрея. Боясь, что он меня не заметит. Он улетал, но это уже было не так важно. Важнее было сказать ему кое- что важное.
Привет,услышала я тихий голос позади себя, вздрогнув, повернулась.
Он стоял, высокий, представительный, в модном темно-сером пальто, и с неизменным беспорядком в каштановых волосах. У меня было чувство, словно мы не виделись целую вечность.
Привет,отозвалась я.
Нам надо поговорить,сказал он серьезно.
Я кивнула. Андрей потянул меня к стеклянным дверям, выходившим на площадку, откуда провожающие могли смотреть на улетающие самолеты. Пасмурная погода и холодный ветер заставили меня поежиться, и тут же я оказалась в таких привычных и теплых объятьях. Над нами пролетел самолет, оглушая своим ревом. А мы так и стояли, прижавшись, друг к другу.
Знаешь, прости меня,начал он, когда все затихло.
Это мне надо у тебя просить прощения,замотала я головой. Ты прав, там у тебя есть шанс, твое исследованиеэто действительно очень важно, но я почувствовала, что подступающие слезы, мешают говорить.
Но больно,продолжил он за меня. Мне тоже трудно и больно с тобой расставаться, Камилла. Я люблю тебя.
Я так и осталась смотреть на него, боясь, что ослышалась. Очередной самолет, пролетающий над нашими головами, давал мне передышку. Время для того, чтобы осознать. Андрей никогда не говорил, что любит, а я и не просила. Мне просто нужно, чтобы он был рядом, и вот теперь
Слезы побежали по щекам.
Тише,Андрей стирал их легкими поцелуями. Не надо плакать. Послушай, что я придумал. Я хотел сказать это еще тогда Он замолчал, разглядывая небо за моей спиной,но ты ушла. Через полтора года ты заканчиваешь школу. Это, конечно, твое решение, но если захочешь, то можешь попробовать поступить в Университет Глиндура. Мне обещали там место преподавателя.
Я округлила глаза:
Учиться в Лондоне?!
Я не могу тебе обещать поступление,улыбнулся Андрей. Все будет зависеть от твоих знаний, но попробовать всегда можно.
Я бросилась ему на шею. Он не оставляет меня. Он хочет, чтобы я приехала к нему в Лондон. Чтобы училась там.
Я буду стараться, обещаю,зашептала я ему на ухо.
Мои губы накрыли его. Боже, как я по нему скучала. Он прижал меня к себе еще сильнее. Я уже не чувствовала ветра, мне стало жарко. По телу пробежали мурашки. Противный писк, заставил нас прервать поцелуй.
Мне пора,прошептал Андрей, выпуская меня из объятий.
Я люблю тебя,посмотрела я ему в глаза.
Я тоже тебя люблю,повторил он, и, наклонившись, поцеловал в лоб. Два годаэто всего лишь 1051200 минут.
Два годаэто через столько мы встретимся опять.
Я буду звонить и писать,пообещал он, отпуская мою руку.
Я лишь кивнула, стараясь не заплакать.
Стеклянные двери за ним закрылись, а я так и осталась стоять на площадке. Провожать его дальше не было сил.
1051199 минут,начала отсчет я, наблюдая, как самолет набирает высоту.
========== Эпилог. ==========
Я знала, что Лондон один из самых дождливых городов на планете и поэтому этот моросящий дождь и низко висящие облака не могли испортить мне настроение, наоборот эта погода напоминала мне о другом дне. Дне, с которого прошло почти два года. Два года, и вот я стою на Вестминстерском мосту и любуюсь на Биг-Бен.