Я неуверенно кивнула, забирая бумаги со стола, и развернулась к классу. Поворот получился слишком резким, так как кружение вернулось в двойном размере, перед глазами все поплыло и замелькали яркие точки.
Камилла, осторожно! услышала я голос Андрея перед тем, как провалиться в темноту.
Резкий запах нашатыря. Пожалуй, хуже может быть только будильник, зазвонивший в субботу утром, когда тебе никуда не надо, и ты так надеялся выспаться. Еще не открыв глаз, я попыталась отстранить источник запаха от себя.
Камилла, как ты себя чувствуешь? услышала я голос Надежды Александровнышкольной медсестры.
Открыв глаза, я непонимающе посмотрела по сторонам. Да, так и есть, я находилась в нашем школьном медпункте. До этого момента я была здесь всего два раза: в первом классе, когда неудачно упала на лестнице и ободрала коленку, и в седьмом, когда меня ужалила оса и след от укуса вздулся, как воздушный шарик.
Так как ты себя чувствуешь? переспросила медсестра.
Вроде нормально,еще не определившись, как назвать мое состояние, ответила я.
Женщина покачала головой, видимо, мне не поверив.
Давай сюда руку,приказала она.
Что? не сразу дошло до меня.
Руку давай. Не бойся, не отрежу,женщина сама взяла мою руку и, положив на стол локтем вниз, стала заматывать на моем предплечье манжету тонометра.
Я вздрогнула, испугавшись, что она заметит пластырь, которым был заклеен порез, но если она и заметила, то виду не подала.
На несколько минут в кабинете воцарилась тишина.
Да, голубушка,вздохнула женщина, откладывая аппарат и освобождая мою онемевшую руку. Давление у тебя низкое. Такое раньше случалось?
Нет,покачала я головой, не припоминая за собой раньше обмороков.
Так, я сейчас дам тебе таблетку. Надежда Александровна подошла к шкафчику с лекарствами. И домой, под плед с кружкой крепкого чая.
Но у меня еще три урока! встрепенулась я, хотя мысль о пледе и кружке с чаем была очень соблазнительна.
Странный ребенок,взмахнула руками медсестра,ей освобождение даешь на целый день, а она недовольна. Вот,она дала мне таблетку и листок об освобождении от уроков на сегодняшний день.
Спасибо,буркнула я, принимая таблетку и забирая справку.
Не за что,ответила Надежда Александровна. И не думай даже сегодня об учебе, лучше ешь побольше и высыпайся, а то вон как исхудала, остались одни кожа да кости,напутствовала она, пока я шла к двери.
Ага, спасибо,поблагодарила я женщину. До свидания.
Хоть я и вела себя несколько резко, но была благодарна женщине. Она не расспрашивала меня о родителях, не приносила соболезнований, но от нее так и веяло этой материнской теплотой и заботой.
Ты как? Иринка стояла у стены напротив кабинета.
Она сама была бледная как полотно.
Нормально,пожала я плечами. Таблетку дали, домой отправили,помахала освобождением. А ты что, прогуливаешь?
Знаешь, я так испугалась, когда ты в обморок упала,подхватила меня подруга под руку, словно боясь, что я опять свалюсь посредине коридора. Из-за чего это было, хоть сказали?
Давление упало, а так не знаю,пожала я плечами. Может, не выспалась или стресс.
А может, ты беременна,выдвинула свою версию Иринка.
Да иди ты! толкнула я подругу, а у самой все похолодело внутри при воспоминании о вчерашнем вечере и позавчерашней ночи.
Да ладно тебе, я же пошутила,улыбнулась Ирка. Ты так побледнела,посмотрела она на меня. Пошли.
А куда мы идем? спросила я, продолжая в уме вычислять дни и недели календарика.
Когда ты в обморок упала, ты бы видела его глаза. Он сам так побледнел, что я думала, он сейчас сам рядом с тобой рухнет, а он тебя подхватил и в медпункт. Все сидят, глазами хлопают, а я за ним побежала. Он в кабинет тебя занес, а сам вышел, и на меня как посмотрит. Ну, думаю, все, конец, а нет. Подошел ко мне и попросил, чтобы, когда ты выйдешь, я тебя проводила в учительскую.
Пока Иринка мне все это объясняла, мы добрались до учительской. Подруга постучалась, но никто не ответил. Мы переглянулись. Звонка с урока еще не прозвучало, но обычно в кабинете хоть кто-то да оставался, даже во время уроков. Ирина постучала еще раз. На этот раз раздалось чуть слышное: «Войдите».
На диване сидел Андрей. Он с вниманием нумизмата, разглядывающего старинную монету, смотрел на кружку, зажатую между его ладоней. Такое же выражение на его лице я видела в Новогоднюю ночь, когда мы разговаривали в комнате.
Спасибо, Давыдова, ты можешь идти,поблагодарил одноклассницу мужчина, даже не посмотрев в нашу сторону.
Иринка пожала плечами, но не стала испытывать судьбу и, прошептав мне: «Я тебе вечером позвоню. До свидания, Андрей Владимирович»,вышла.
Я подошла к дивану, на котором сидел Андрей. Он наконец оторвал взгляд от кружки и посмотрел на меня.
Как ты?
Сейчас нормально. Надежда Александровна сказала, что обморок случился из-за низкого давления. Дала таблетку и отправила отдыхать,пожала я плечами.
Тогда поехали, я отвезу тебя домой,учитель встал с дивана, подхватив мой рюкзак, и направился к двери.
А как же твои уроки?
Ваш класс был последним,ответил он, уже открывая двери.
Я облизнула ставшие сухими губы. Сколько еще будет длиться урок? Пять, десять минут? Я не знаю, но чувствую, что если сейчас этого не скажу, промолчу, то он станет снова просто моим опекуном. Именно это я увидела в его глазах. Именно это он решил для себя, что без него мне будет лучше, но он ошибается.
Я люблю тебя! эта фраза выскакивает сама собой, на одном дыхании, и повисает в воздухе.
Андрей замирает в шаге от порога и, захлопнув дверь обратно, оборачивается ко мне. В его глазах растерянность. Я сжимаю кулаки, стараясь не потерять те осколки храбрости, что у меня остались, и подхожу к нему.
Я взрослая и вполне понимаю значения этих слов,продолжаю я, не давая ему ничего сказать. Я не жду от тебя ответных признаний, обручального кольца, клятв и подарков. Мне плевать на твое прошлое и на то, что творится в твоей голове. Возможно, ты сумасшедший, но, поверь, я не лучше. Я знаю только одно: пока ты рядом, мне есть для чего жить, и, поверь, это не просто дурацкие девчачьи бредни. Ты же тоже это чувствуешь?
Я до невозможности долго всматриваюсь в его лицо, в его глаза, стараясь угадать его мысли. Сердце гулко стучит в ушах, отдаваясь во всем теле. Вдох и выдох становятся тяжелыми, а он все продолжает молчать, рассматривая меня. Мне кажется, что я снова вот-вот упаду в спасительную тьму, когда его руки обхватывают мою талию и прижимают к себе. Его губы находят мои, я растворяюсь в этом поцелуе, забывая, где мы и что вообще вокруг. Когда мы останавливаемся, Андрей все еще держит меня в своих объятьях, я могу слышать, как бьется его сердце. Его подбородок упирается мне в макушку, еще раз напоминая, какая я маленькая по сравнению с ним. Он смеется каким-то своим мыслям.
Сумасшествие на двоих, так и быть,говорит он шепотом, целуя мои волосы. Пойдем домой,продолжая обнимать меня, он ведет меня к двери под оглушительную трель звонка.
========== 15 глава. Хороший, плохой день. ==========
«Теплый плед, кружка сладкого чая и крепкий сон излечат любую болезнь»так мне когда-то говорила бабушка. И я не могла с ней не согласиться, когда проснулась в своей кровати.
После того, как мы с Андреем покинули стены школы и приехали домой, он тут же без лишних разговоров уложил меня в постель и принес чай, как и советовала Надежда Александровна. Я была несколько смущена и обескуражена такой заботой, но, получив один из строгих взглядов опекуна, подчинилась.
На улице было темно, но я не могла с уверенностью сказать, сколько проспала. По моим ощущениям целую вечность. Вокруг стояла тишина: ни звука телевизора, ни шагов. Неужели уже ночь и он спит? На будильнике, наконец-то попавшем в мое поле зрения, ярко-красным цветом светились цифры: «21:27». Не так уж поздно. А может, ушел куда-нибудь? От воспоминаний о вечерних отлучках опекуна в прошлом неприятно кольнуло внутри. Или Я поднялась с постели и вышла из комнаты, чтобы проверить одну из версий.
Из-под двери кабинета тонкой полоской пробивался луч света. «Он дома»,улыбнулась я, внутри как-то сразу потеплело и стало спокойно. Так, наверное, всегда бывает, когда знаешь, что любимый человек рядом. «Любимый»я пробовала это слово на вкус, как ребенок конфету. Ощущение было новым, но приятным. Направилась к кабинету, но с каждым шагом чувство эйфории стало сменяться беспокойством. Осознание того, что я действительно призналась Андрею в любви, возвращало к реальности, а вместе с этим возвращался и страх. Вдруг он не оттолкнул меня просто потому, что я упала в обморок? Вдруг он не принял меня всерьез, и сейчас, когда я войду, снисходительно посмотрит и скажет: «Прости, Камилла, но». Страх наваливался на меня огромной горой, желая раздавить. Вот как можно за одну минуту скатиться от довольного всем миром человека до забитого страхами мышонка? Я умею.