«После всего». После чего «всего»? Вопрос висел на языке, но я проявил силу воли и промолчал. Скоро все увижу своими глазами.
Тимоха задумчиво пошевелил бровями:
Чтобы узнать место будущей встречи, нужно с кем-то связаться, кому-то позвонить или зайти на сайт. Выходит, координаты устроителей у тебя есть?
Ни у кого нет. Ни один посетитель не знает, как позвонить в клуб. Можно строить всякие догадки, но лучше эту тему не обсуждать даже со знакомыми. Меньше знаешь, крепче спишь.
Тимоха не сдавался:
Не верю. Если пропустишь одно мероприятиене узнаешь, куда прийти на следующее.
Мы со Снежкой молчали, но ответ интересовал обоих. В зачерненные окна не посмотришь, вперед тоже, едем, будто плывем в подводной лодке. Только легкий шум города снаружи пробивается. И ощущение быстрого движения не дает расслабиться. Единственное развлечениеразговоры. Возможно, их слушают с места водителя, но чужих тайн нам Настя не выдаст, это понятно.
На карточке есть зашифрованный электронный адрес, куда написать, пояснила она. Для каждой карточки своя почта.
Зашифрованная, говоришь? В лихорадочно горевших глазах Тимохи метались мысли, как взломать многослойную конспирацию устроителей. Поскольку мы здесь получается, что пароль от шифра ты знаешь?
Настя кивнула:
Шифр для каждой карточки свой, а если я выдам его, то случайно утону в речке, упаду с крыши, делая сэлфи, или покончу с собой, поссорившись с парнем. Уважительных причин моего исчезновения может быть уйма. Кстати, первая мысль, когда узнаешь, как работает системапопросить друзей, чтобы следили за машиной, которая нас забирает. Делать так категорически не рекомендуетсяэто забота и о нас, и о тех друзьях.
Тимоха покрутил шеей, неуютно чувствовавшей себя в воротничке и «удавке».
Если бы нас не девки пригласили, прошептал он, наклонив ко мне голову, я подумал бы, что едем в какой-то бордель. Теперь даже не знаю, что думать. Его задумчиво сведенные брови вдруг разъехались, лоб радостно разгладился, и к Насте унесся тихий вопрос: Подпольное казино?
Лучше.
Судя по грохоту и усилившемуся эхом звуку движения, мы въехали в тоннель или внутрь некоего здания. Скорее, в подземный гараж какого-то здания, в тоннелях не бывает таких резких поворотов и перепадов уровня. Въезд остались далеко, машина несколько раз поменяла направление, возможные ориентиры исчезли. Еще может быть, что это подземная стоянка торгового центра или административно-офисного центра.
Мягко замерший на месте железный монстр прекратил урчание, в тишине клацнули замочки дверейвидимо, водитель нажал кнопку «Локк». То есть, вздумай кто-то из нас выпрыгнуть на ходу, ничего не получилось бы. Чрезмерная таинственность стала нервировать, происходящее больше походило на похищение. Не будь с нами девчонок, что-то предвкушающих
Нас выпустили. Место, куда мы приехали, напоминало как подземную стоянку, так и заброшенные цеха, из которых вывезли оборудование: окон нет, угрюмые бетонные коридоры уходили во тьму и пугали скрытой в ней негостеприимной пустотой, светисключительно электрический, очень тусклый. Из запаховтолько дизельный выхлоп, пыль и убийственный парфюм наших дам.
В такое место чужой случайно не попадет, потому узнать не сможет. Организаторы умно сделали: вместо своей стоянкичужая, каждый раз новая, чтобы посторонние не идентифицировали посетителей по номерам автомобилей. Каждый остается инкогнито даже для оказавшихся рядом. Только по лицам и узнаешь, с кем отдыхал, а если вращаться в разных кругахвообще никогда и никого не узнаешь.
Настя так внезапно остановилась и обернулась, что остальные, двинувшись следом, чуть не снесли ее с ног.
Парни, два слова. Давайте договоримся: то, что здесь произойдет, здесь и останется. Это кусочек вашей сказки, куда не каждого пускают. Вам повезло. И еще больше повезет, если никто не проговорится, что посещал нечто подобное. Этот клубзаведение исключительно для своих, а любой болтающий языком переходит в разряд чужих. На входе с вас возьмут подписку об этом, но я предупреждаю заранее. Если не готовы, откажитесь, сейчаспоследний шанс отказаться.
Еще чего, буркнул Тимоха.
Я согласно склонил голову.
Как знаете. Настя на миг в усмешке прикусила губу. Я вас предупредила, претензии потом мне не предъявлять.
Джип уехал, а златокудрый проводник повел компанию к стене, прочерченной прямоугольником двери с глазком. Вывески не было, только кнопка звонка справа от двери, а с другой стороныаналог домофона, слившийся со стеной настолько, что сразу не заметить. И три перекрестных камеры наблюдениясверху и по бокам. Я перечислил все, что на виду, а серьезные конторы, насколько знаю, перестраховываются многократно, и камер с прочими датчиками, наверняка, было больше.
Слабый свет мешал сосредоточиться, мертвенное люминисцентное мерцание выводило из себя. Я обнаружил, что кулаки сжаты до боли, а мочевой пузырь зовет прогуляться. Неужели боюсь? Чего?
Пересекшись взглядом с Тимохой, я успокоился. Боялся не только я. Знание, что в своих страхах человек не одинок, всегда приносит облегчение, а кого-то даже толкает на подвиги. Вот и совершим подвиг.
Мы с Тимохой и Снежкой сгрудились за спиной Насти, Настя набрала код или пароль, а затем проговорила что-то. Дверь автоматически отворилась.
Длинный пустой коридор закончился ступеньками вниз, где нас встретила суровая, но весьма обходительная охрана. Сотрудники службы охраны были экипированы так же, как в фургоне. Карточка и ее владелица прошли проверку на соответствие, взгляды охранников расслабились. Нас еще раз проверили на незаконные в данном месте и опасные для него предметы.
Подпись кровью оказалась не шуткой. Каждого новичка укололи в палец одноразовой иголкой, и, после выдавливания достаточной капли, отпечаток скрепил скромненькое требование о неразглашении. Никаких имен и подписей, только отпечаток. Сюда попадают знакомые и знакомые знакомых, найти любогоне проблема. Если клуб закрытый, то и методы, которыми борются с нарушениями, должны быть закрытыми. Пусть это игры для взрослых, как заранее сообщила Настя, но она же и напугала, какие ужасы ждут нарушителей. Мы с Тимохой переглянулись, желание играть на чужой площадке в собственные игры испарилось напрочь. Что бы ни произошло внутри, мы унесем это в могилу. А насколько нескоро произойдет последнее, теперь зависело от нашего поведения.
Охрана отправила нас в две раздельные, мужскую и женскую, раздевалки, где можно было оставить лишнее и привести в порядок оставшееся. Скамьи, вертикальные шкафчики, автомат для чистки обуви, зеркалавсе дорогое и солидное, как в музее. Ничего сверх необходимого, как, впрочем, и ничего такого, что намекало бы на дальнейшее.
Мы с Тимохой надраили туфли, от которых ноги категорически отвыклина учебу и в свободное время все поголовно ходили в кроссовках или мокасинах, после них классика ощущалась орудием пытки.
Тоже не знаешь, что ждет за дверью? шепнул Тимоха.
Знаю.
И молчал?!
За дверьюсюрприз.
Приятель помрачнел, мне был продемонстрирован кулак.
На выходе из раздевалки те же охранники вручили нам черные маски на тесемкахиз плотного бархата с прорезями для глаз. Надетые, они скрыли основную часть лица.
До момента ухода снимать запрещено.
Мы кивнули.
Ожидание дам прошло в разглядывании коридора. По левой стороне чередовались мужские и женские туалеты, по правой располагались двери служебных помещений, которые стращали посторонних надписями «Не входить» и «Только для персонала».
Появившиеся дамы поразили: исчезли не только куртки, но и нарядные платья, их сменили шелковые халатики в восточном стилепо колено, яркие, разрисованные цветами. Талии перетягивали пояски из той же материи. Туфли на каблуках уступили место тапкам-вьетнамкам на босу ногу. Лица скрывали маски под стать нашим, только у девушек они были цветные, в тон халатам, как и пояса. Пышущее нетерпением солнышко, что завело нас в этот затерянный мир, окутывал алый фон, по нему рассыпались неизвестные мне белые цветы, а еще более нетерпеливое создание, беспокойно рыскающее взглядом по сторонам, скрылось под синим покровом в россыпях красного. Не сговариваясь, мы с Тимохой молча поаплодировали.