Вы счастливица, произношу я, не отрывая взгляда от Николаса. Голос звучит фальшиво, и я знаю, что мы все это слышим. Какой был повод?
Наша с Гарольдом годовщина.
Гарольд, ссутулившись, дремлет в кресле, устроившись на боку. Она будит его, дергая за воротник, пока он наконец не выпрямляется.
А что он подарил тебе, дорогой? Клюшки для гольфа?
Гарольд, подпрыгнув, хрюкает. По разговорам носом он специалист.
Повезло, повезло, повезло, пою я. Вам так повезло, что ваш взрослый сын покупает вам бриллианты и клюшки для гольфа в честь годовщины, которая даже не его! Даже представить не могу, до чего он дойдет на нашу с ним годовщину, выделив местоимение, произношу я, в этот раз не осмеливаясь взглянуть на Николаса. Он хочет поймать мой взгляд, чтобы показать, что уже дошел до точки кипения, а я ему такой возможности не даю.
Беседа с миссис Роуз всегда состоит из ее восторженного кудахтанья над Николасом пополам с жалобами, так что самое время ей перейти ко второй части. Она спрашивает, почему никто еще не получил свадебные приглашения, ведь она уже выбрала и открытку, и текст. Я молчу, оставив Николаса выкручиваться в одиночку.
По правде говоря, мы с Николасом не можем решить, какое фото с помолвки послать. Большинство пар прикрепляют их к предварительным пригласительным, но так как мы их не отправляли, Дебора настаивает, что мы Непременно Обязаны Приложить Их К Официальным Приглашениям.
Я хочу использовать ту, где меня сняли в фантастическом ракурсе. Там кажется, что у меня и ресницы длинные, и губки пухленькие, и грудь больше. Вся магия фотогеничности на этом снимке досталась мне, поэтому у Николаса один глаз совсем закрыт, а другой еще закрывается. Фотосессию проводили в довольно морозный день, поэтому на фотографии первыми в глаза бросаются его торчащие под рубашкой соски. Каждый раз смеюсь, когда вижу.
Николас, в свою очередь, хочет использовать тот кадр, где он выглядит как модель из мужского журнала, а у меня от ветра волосы все лицо закрывают.
О, я думал, мы их уже разослали, отвечает Николас матери. Это я виноват.
Лучше поторопитесь, предостерегает Дебора. Или никто не придет.
Уши Николаса дергаются, точно локаторы. В глазах зажигается огонек надежды. Эти приглашения никогда не попадут на почту. У меня нет никакого права обижаться, что он не хочет жениться на мне, потому что я тоже не хочу выходить за него замуж, и все же обидно. Я успокаиваю себя тем, что не хочу выходить за него замуж сильнее, чем онжениться на мне.
Но когда мы на минутку остаемся одни, улыбка исчезает с его лица и он шепчет мне на ухо:
Почему ты никогда не встаешь на мою сторону? Ты всегда бросаешь меня одного.
Ты всегда бросаешь меня первым, шиплю я в ответ.
«Женщина» приготовила телятину. Телятину я не ем, и миссис Роуз об этом знает; вот почему, до сегодняшнего вечера, в меню всегда было второе блюдо на выбор. Но не сегодня. Должна признать, у нее творческий подход к ответному удару.
Она внимательно наблюдает за мной, жадно ожидая реакции, так что я смотрю ей прямо в глаза и откусываю огромный кусок. Сегодня приходится забыть о собственных моральных убеждениях. Я съем этот несчастный полусформировавшийся зародыш теленка, если это заставит Николаса как полного болвана бросить меня прямо перед его матерью. Вот какая у меня цель сейчас, до чего я докатилась
Взгляд Николаса пригвождает меня к месту. Чем сильнее он сердится, тем больше мне хочется танцевать. Он подает столько невербальных сигналов, очень явно подсказывающих, что двигаюсь я в верном направлении: стиснутая челюсть, подергивание мышц, сжатые кулаки. Кто-то должен научить его, как блефовать в покере, или его оберут до нитки. Возможно, даже я, при неизбежном разводе. Мы с моим великолепным адвокатом уедем в закат, забрав все, что у него было.
Никки просто обожает телятину, мурлычет миссис Роуз.
Вообще-то нет, но спорить он не станет.
А что еще любит ваш взрослый сын? спрашиваю я. Вы проводите с ним времени больше, чем кто-либо, так что с этим вопросом только к вам. Я драматично вздыхаю. Даже сейчас я многого не знаю. Наш Никки на удивление загадочный.
На этих словах он тут же смотрит на меня, и в глазах читается искорка веселья.
Не стоит себя недооценивать, Наоми, отвечает он. Думаю, ты приближаешься к разгадке.
Да, похоже на то. Хотя потребовалось некоторое время.
Ну не всем же схватывать на лету.
Я, прищурившись, наблюдаю за ним, перекатывая в руке бокал с клюквенным соком.
Ты не хочешь поделиться с родителями важными новостями? наконец произношу, улыбаясь уголком губ.
Он мрачнеет, брови сходятся на переносице, а его мать вне себя от волнения. Наверное, поверить не может, что в его жизни произошло что-то, о чем она узнает не первой:
Новости? Какие новости? Расскажи нам, Никки.
Расскажи им, Никки, копирую я.
Дебора в панике смотрит то на меня, то на него. Разумеется, до смерти боится, что я беременна. Ребенок вне брака! Что скажет пастор Томас? Чтобы напугать ее еще больше, я рассеянно провожу рукой по животу. Она издает какой-то резкий прерывистый звук, точно скрежет стула по деревянному полу.
Николас замечает мой жест.
Любимая, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Это нечаянная радость. Я наслаждаюсь моментом. Мы не планировали, что все произойдет так быстро, но так устроена жизнь.
Если есть какие-то новости, скрипит зубами он, то точно не у меня.
Я наклоняю голову набок:
А разве у нас не случалось ничего интересного за последнее время?
Кстати, о новостях! вмешивается Дебора, пытаясь переключить внимание обратно на себя. Приближается моя пятая годовщина в газете.
Мы знаем, бормочет Гарольд, раскладывая на коленях льняную салфетку. Дебора выразительно смотрит на него, пока он не заправляет вторую за воротник. Готова спорить, за год она приучит его надевать нагрудничек. Мы все знаем.
К его огорчению, Дебора накладывает ему на тарелку еще артишоков.
А они могут не знать.
Она написала об этом Николасу три раза на этой неделе, намекая, что если он хочет пригласить ее в ресторан, то только не в «Руби Тьюздей», «Пиратский дворик» или «Эпплби», которые она продолжает бойкотировать, так как разругалась с персоналом.
Поздравляю, на автомате реагирует Николас.
Да, большое достижение, правда? Думаю, я решила проблем больше, чем мэр! Недавно спасала браки на каждом шагу, но вот прочитаешь завтрашнюю колонкуувидишь, что даже я не могу помочь даме, пару дней назад молившей о помощи. Дебора улыбается, точно съевший канарейку кот. У нее роман с «мастером на все руки» с рабочим!
Как жаль, что Николас не распускает руки то есть совсем ничего ими не делает, произношу я, возвращаясь в центр внимания. Мне приходится со всем справляться самой. Но у меня, что интересно, даже лучше получается.
Маловероятно. Взгляд Николаса, кажется, может иссушить меня до мумии.
Справляться самой? повторяет Дебора, обернувшись к нему. Что-то сломалось? Наоми не должна ничего чинить. Так она может только еще больше напортить.
А выбора нет, заговорщицким шепотом признаюсь я. Положение отчаянное, а Николас своим инструментом пользоваться не хочет. Я касаюсь ногтем губ, видя, как он напрягся.
Николасу инструменты не нужны, решительно заявляет Дебора, не замечая, что мы общаемся шифром, скрывающим ненависть. Если что-то сломалось, вызови мастера.
Хорошая мысль. Не знаете, о ком там та дама писала?
С Николаса довольно.
Работать руками, с выражением говорит он, не имеет смысла, если твоя невеста думает о чем-то своем и, можно сказать, вообще не участвует в процессе.
Судя по тому, как запотела вилка у него в ладони, руки у него сейчас горячие и влажные. А вот что бывает, когда называешь меня куклой на полке. Так, значит, я мало общаюсь за ужином с его родителями? Ох, как он пожалеет об этих словах.
Гарольд! рявкает Дебора.
Гарольд подпрыгивает.
Что?
Дети живут в никуда не годной лачуге. Заставь их вызвать рабочих.
Гарольд, заставляющий меня или Николаса что-либо сделать, сама мысль об этом нелепа. Он не в состоянии просидеть с открытыми глазами хоть одну рекламу. А из кресла Гарольд встает, только чтобы дойти до другого кресла. Они с женой сейчас в парных свитерах винного цвета, и из-под его воротничка с закругленными уголками торчит повышенная волосатость, что заставляет меня искоса взглянуть на Николаса, представляя, каким в старости будет он. Последний раз право на свое мнение у Гарольда было в 1995 году, и с тех пор он живет только ради того момента, когда ему разрешат лечь спать.