Плохо мне, шепчу и понимаю, что вот-вот потеряю сознание. Дышать вдруг стало совсем нечем, будто кто-то крепко схватился за мое горло и сдавил его.
Арина? гнев в глазах Германа внезапно сменился ужасом.
Меня снова качнуло, перед глазами всё закружилось, и я почувствовала, что проваливаюсь во тьму, а странный шум окончательно поглотил любые окружающие звуки.
14
Я слышала голоса. Они звучали отдалённо и определённо откуда-то сверху. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы распознать, кому эти голоса принадлежат. Отец. Герман. Кто-то еще, незнакомый, но явно принадлежащий мужчине. Все они говорили обо мне, моем состоянии. Папа и Герман были очень обеспокоены, а тот, третий голос звучал твердо и уверенно. Наверное, это говорил врач.
Я зашевелилась в кровати и почувствовала слабый больничный аромат. Раньше он мне не очень-то нравился, а сейчас я находила его достаточно приятным. Чертовщина какая-то! Приоткрыв глаза, я тут же зажмурилась от яркого слепящего света, льющегося из большого прямоугольного окна.
Дочка? голос папы послышался совсем рядом.
Во рту было сухо, из-за чего язык никак не хотел меня слушаться. Открыв глаза во второй раз, я слабо улыбнулась.
Пить, тихо прохрипела я.
Да, конечно, отец подал мне стакан воды и помог немного отпить из него. Это было просто блаженство, ощущать влагу на сухих обветренных губах.
Спасибо, я откинула голову обратно на подушку.
Как вы себя чувствуете? обратился ко мне крупный пожилой мужчина с седыми аккуратно уложенными набок волосами.
Вроде бы нормально, как-то неуверенно ответила я, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Посмотрите сюда, доктор включил маленький фонарик, больше похожий на обычную ручку и показал кончик своего указательного пальца. Следите за движением пальца, я сделала так, как мне велели. Хорошо, фонарик выключил. Можете ее забрать, обратился доктор к моему отцу. А через пару дней обязательно приходите на прием.
Хорошо, спасибо.
Когда доктор ушел, я чуть привстала и смерила папу с Германом вопросительным взглядом. Голова немного болела, и мысли рассеивались как туман, сформулировать вопрос никак не получалось.
Сам скажешь или мне? голосом полным неприязни, спросил отец у Германа.
Сам, угрюмо ответил мой муж. Дай нам минутку.
Если попытаешься ей снова причинить боль, я не посмотрю на твое влияние и деньги, понял?
Да.
Папа глянул на меня обеспокоенным взглядом, а затем тихо вышел из палаты.
Что происходит? медленно спросила я, будто заново учась говорить.
Ты беременна, тут же ответил Герман, скрестив руки на груди. Уже как четыре недели, так сказал доктор.
Такая новость стала для меня полной неожиданностью. Но физическая слабость и какая-то непонятная усталость помешали мне отреагировать на слова Германа, более открыто. Все эмоции слово скрылись за тяжелой воображаемой дверью.
Сначала подумал, что тебя обрюхатил твой этот гонщик, с кривой ухмылкой продолжил муж. Но сопоставив некоторые факты у себя в голове, понял, что на протяжении минувших четырех недель ты не выходила из дома и постоянно работала.
Я тебе не изменяла, заявляю и стараюсь осторожно сесть. Он хотел этого, но я не допустила.
Теперь это не имеет никакого значения, жестко отчеканил Герман. Надо было сразу подать на развод, когда ты мне сказала, что никогда в жизни не полюбишь меня. Думал, что у меня получится всё переиначить. Похоже, нет. Знаю, что ты не хочешь этого ребенка и мысль о беременности тебе противна. Поэтому я решил так, ты родишь этого ребенка, а потом я разведусь с тобой и отпущу на все четыре стороны. Только вот ребенок останется со мной, а ты сможешь гулять со своим Ломовым и с кем угодно столько, сколько посчитаешь нужным, это меня касаться уже не будет.
Я оторопела от такого озвученного решения. В голове еще не укоренилась мысль о моей беременности, как Герман тут же свалил еще и груз его слов. Я вроде бы как должна радоваться сейчас, ведь такая желанная свобода была практически у меня в руках. Но та непомерная цена, которую нужно заплатить за эту злосчастную свободу заставила что-то болезненное зашевелиться в груди.
Ты не можешь так поступить со мной, я посмотрела на Германа. Он всё еще зол, но вместе с этой бесконечной злостью в его глазах была отчетливо заметна боль. Герман, конечно, пытался скрыть ее, но я всё видела. Мне стало его невыносимо жаль.
Могу и поступлю. Если бы не твоя беременность я уже занялся бракоразводным процессом. Но теперь всё заметно усложнилось. Не волнуйся, я даже не прикоснусь к тебе за тот период, пока ты будешь вынашивать моего ребенка.
Но я тебе не изменяла, к горлу подкатил ком. Почему ты так жесток? Я оступилась, но не совершила непоправимую ошибку.
Даже если ты и не спала с ним, твое поведение было предательским. Ты сама вынудила меня к жестокости.
Ты не оставил мне выбора. Я у тебя считай, что нахожусь под замком и круглосуточным наблюдением. Так не должно быть, я же человек, живой человек.
Я это сделал, чтобы уберечь, но ты сама довела себя до такого состояния, нервно ответил Герман. Теперь радуйся, твоя взяла. И знаешь, это так на будущее, никакой суд не поможет тебе оставить ребенка. Поэтому не тешь себя напрасными иллюзиями, любимая, губы Германа изогнулись в злорадной ухмылке, но в глазах по-прежнему блестела боль и обида.
Муж вышел из палаты, а я обратно легла в постель и тихо заплакала, понимая на какую ужасную участь, обрекла и себя, и еще не родившегося ребенка, который ни в чем не виноват.
* * *
Он спокойно сидел и ожидал, когда состоится запланированная встреча. Официанты сновали туда-сюда, тем самым немного раздражая. Холодный чай с лимоном уже давно был выпит, и хотелось уже выпить что-нибудь покрепче, но пока нельзя. Не время еще.
Глянув на часы, отображающиеся на экране телефона, Александр перевел ленивый взгляд на входную дверь ресторана. Скоро должен прийти. Так оно и случилось. Через минуту в здании ресторана появился высокий худощавый мужчина, одетый в строгий черный костюм и галстук. Этот человек был очень похож на Германа, разве что немного младше. Такое поразительное сходство всегда немного удивляло Александра. Всё-таки геныштука необычайно удивительная.
Добрый день, вежливо поздоровался визитер, пожимая Ломову руку.
Добрый, Александр приветливо улыбнулся.
Сразу же перейдем к делу, обозначил мужчина.
Без проблем.
Какие результаты?
Нулевые, ничего не получилось.
Совсем? собеседник искренне удивился.
Нет, она, конечно, влюблена в меня, в этом я даже не сомневаюсь. Но нерешительная, причем настолько, что в постель мне ее так и не удалось затащить.
А ты уверен, что Герман не успел оприходовать ее?
Уверен, к тому же я всячески пытался посеять в ней сомнения по поводу ее муженька. Думаю, она просто побоялась и дело здесь не в чувствах к Герману.
Ясно, визитер задумчиво потер свой подбородок. Но нынешняя ситуация играет нам на руку. Я только что узнал, что она беременна, а зная, как для Германа важен наследник, на его чувствах можно неплохо сыграть.
Мое присутствие сейчас не нужно? серьезным тоном спросил Александр.
Нет, можешь свободно ехать работать по контракту. Дальше я пока сам разберусь, но ты же понимаешь, что твоя партия еще не сыграна до конца?
Понимаю, а так же я понимаю, что еще не видел своего гонорара за уже проделанную работу.
И всё-то ты помнишь, собеседник ухмыльнулся и вынул из внутривенного кармана пиджака выпуклый белый конверт.
Ломов быстро забрал конверт, мельком глянул внутрь и увидев толстую пачку денег, стянутую резинкой, одобрительно кивнул.
С тобой приятно работать, Александр поднялся со своего места. И всё же я не пойму, откуда столько ненависти к Герману? Весь этот хитроумный план не может не впечатлять.
Когда наследство распределяют не по заслугам, все эти хитроумные планы в голове возникают сами собой, визитер криво улыбнулся. Ступай, но не забывай оставаться со мной на связи.