Где ты была? спросил Герман, осушив в один глоток свой стакан с алкоголем.
На балконе стояла, воздухом дышала.
Тебе не стоит никуда уходить без моего согласия, напряженным тоном предупредил муж.
Почему? Ты прекрасно проводишь время в окружении своих друзей и партнеров по бизнесу. Я же осталась одна.
Ты была с сестрой и матерью, Герман смотрел на меня с высоты своего роста, практически не моргая. Он злился, я ощущала эту злость почти физически.
Они тоже ушли. Я всего лишь хотела подышать воздухом, разве это преступление? Герман явно перегибал палку со своими претензиями.
Нет, но ты должна учесть один маленький нюанся твой муж. Я несу за тебя полную ответственность и не хочу, чтобы тебе навредили и еще больше не хочу, чтобы ты навредила себе сама.
О чем это ты? я нахмурилась. Кто мне может навредить? И тем более, как я могу навредить сама себе?
У юных девушек есть особая тяга к неприятным приключениям, неоднозначно ответил Герман и повел меня за наш столик.
Вечер в целом прошел хорошо и спокойно. Несколько раз я пересеклась взглядом с Сашей, но была вынуждена тут же отвернуться, чтобы Герман ничего не заподозрил. Но временами мне казалось, что он всё знает, ощущает на уровне инстинктов, поэтому и злиться.
Когда уже время преодолело отметку полночи, все гости наконец-то разъехались по домам. Я уснула прямо в машине, а проснулась уже в постели, бережно укрытая одеялом. Герман лежал рядом всё еще одетый в рубашку и брюки. Подложив руки под голову, он задумчивым взглядом смотрел в потолок. Бледный свет луны освещал одну сторону лица мужа, а другая утопала в полумраке спальни.
Ты почему еще не спишь? тихо спросила я, привстав, чтобы снять платье.
Думаю.
О чем?
Не важно. Отдыхай, завтра поедем, разберемся с твоим поступлением, если ты еще, конечно, не передумала.
Нет, конечно, не передумала, я заулыбалась.
Вот и хорошо, Герман продолжал смотреть в потолок.
С тобой точно всё в порядке? я сняла платье, положила его на пуфик, стоящий у туалетного столика и вернулась в кровать.
Не претворяйся, будто тебя это заботит, резко ответил Герман и сел. И идиота из меня не делай.
Ты о чем это?
Я знаю, что ты болтала на балконе с Ломовым. Думал, что признаешься, а ты нагло врешь мне. Я ненавижу ложь, возьми себе это на заметку, Герман поднялся с кровати и вышел из спальни до утра он так и не вернулся.
Его претензия была такой же абсурдной, как и большинство предыдущих. Я совершенно не понимала, почему он на меня злится. Всё ведь прошло замечательно: встреча с родственниками стала для меня глотком свежего воздуха, Герман внес крупное пожертвование для детей, разве этому нельзя порадоваться? Я чувствовала себя какой-то грязной шлюхой, которая перед носом у собственного мужа совокупляется с другим мужчиной. Но ведь это не так. И всё же Зацепин слишком трудный человек, к которому я вряд ли привыкну.
На следующий день я проснулась как никогда воодушевлённой. Сегодня всё должно решиться и я надеялась, что удача мне будет сопутствовать. Для себя я определила два абсолютно не связанных между собой направления, попасть на одно из которых очень бы хотела. Либо английская филология, либо изобразительное искусство. С языками у меня никогда не было серьезных проблем, я даже в нескольких олимпиадах участвовала и привозила призовые места. Отличная память мне явно досталась от отца. А художественное искусство мне нравилось вне учебного времени. Я неплохо разбираюсь в математике и поэтому с пропорциями не ошибаюсь. Любовь к этому делу мне привила мать, она неплохо рисует, и могла бы давно открыть свою выставку, но всё как-то не решается, стесняется. Вот я и решила либо пойду по пути отца, либо по пути матери.
Сидя в столовой и с аппетитом поглощая овощной суп, приготовленной Евгенией.
А куда всё-таки хотите поступить больше? спросила она, помешивая что-то очень ароматное в сковороде, вероятно, это какое-то мясо.
Художественные искусства, не раздумывая ответила я. Но папа это всегда называл баловством, да я и сама понимаю, что быть переводчиком гораздо перспективней.
Мне кажется, любая профессия перспективная, если человек в ней хорошо разбирается. Так что, лучше следовать голосу сердца, он вас не обманет.
Я призадумалась над словами Евгении. Если она права, то мне не место в этом доме. Я не хочу быть здесь, но так правильно, так надо, так меня учил папа и, наверное, именно поэтому голос своего сердца я слышу редко, отдавая контроль мозгу.
Доброе утро, Герман прошел в столовую, уже с кем-то разговаривая по телефону и перебирая в руках кипу деловых бумаг.
Доброе, отозвалась Евгения.
Муж в мою сторону даже не глянул, достал из холодильника бутылку минералки и ушел. Обиделся что ли?
После завтрака я оделась как можно быстрей, уже просто не имея сил ждать. Стянув свои непослушные волосы в высокий хвост, я обула новые сандалии и спустилась в гостиную, прихватив на всякий случай справочники.
Герман стоял у окна и поправлял манжеты на своей белой рубашке, всё еще ведя телефонные переговоры. Сколько он работает? Мы живем вместе не так уж много, но я почти постоянно застаю его либо с телефоном, либо с бумаги, либо спешащим на встречи. Должно быть, такой график сильно выматывает? Я хорошо помню, каким уставшим часто приходил домой мой папа. А вот Герман всегда старается держаться стойко и бодро.
Вечером я буду в офисе, и все детали проработаем на месте, муж бросил мобильник на диван и продолжил заниматься своей рубашкой.
Тебе помочь? тихо спросила я, подойдя ближе.
Сам разберусь, недовольно ответил Герман. Готова уже? он покосился на меня.
Да.
Иди, садись в машину.
Когда мы стояли в привычной для большого города пробке, я никак не могла избавиться от тяжелого ощущения напряжения, витавшего между мной и мужем.
Почему ты злишься на меня? я кратко взглянула на Германа, он что-то быстро печатал на своем ноутбуке.
Я не злюсь на тебя, следует сухой ответ.
А на кого тогда?
На себя.
Очередной телефонный звонок не позволил продолжить разговор, поэтому я отвернулась к окну, наблюдая за другими машинами.
Первым делом, когда мы приехали в университет, я решила, что лучше сразу же попытаю удачу на факультете художественных искусств. Узнать, сколько вообще студентов они могут набрать и не поздно ли еще подать документы. К сожалению, все мои надежды безнадежно разрушились, когда декан твердо заявил, что не может принять заявку. Факультет маленький, все места уже заняты, даже на контракте. Это расстроило меня гораздо больше, чем я могла себе представить. Я так ждала этого дня Но, кажется, мы поздно спохватились.
Уже отправляясь на филологический факультет, я не надеялась, что здесь меня будет ожидать успех. Но как бы странно это не выглядело, а сложилось всё иначе. Крупный мужчина с чудаковатыми круглыми очками, выполняющий обязанности заместителя декана чуть ли не с порога заявил, что примет меня. Я сразу поняла, что он знаком с Германом, ведь иначе такое радушие и не объяснить. Но мне не хотелось по блату занимать чье-то место, а всё шло именно к этому. Преимущественно муж общался с заместителем, меня же в разговор решили не включать. Конечно, зачем это делать? Я ведь всего лишь хочу учиться, а это не достаточно веский аргумент, чтобы считаться с моим мнением.
Всё было улажено быстро, но должного облегчения я всё равно не испытала. Вроде бы всё и хорошо сложилось, меня примут на контрактной основе, после сдачи вступительных экзаменов.
Почему ты не радуешься? спросил Герман серьезным тоном, когда мы шли к машине.
Всё получается как-то странно, даже неестественно, будто бы я не поступать приехала, а за покупками. А вообще, немножко грустно, что с искусствами не получилось. Не думала, что этот факультет настолько востребованный.
Тебе не нравятся языки?
Нравятся, но кажется, не так сильно. Хотя, какая разница? Главное, что задуманное вообще сбылось. Теперь буду усердно готовиться к экзаменам.
Меня привезли домой, а Герман как обычно уехал на работу. Желания находиться в четырех стенах у меня не было, поэтому я расположилась на лавочке в саду. В воздухе витал сладковатый аромат цветов, грело солнце и щебетали птицы. Красивое место, а главноетихое и уютное.