Молоко пропало почти сразу, потому что я находилась в состояние стресса. А когда вернулись домой, то родители на сутки меня оставили с сыном наедине. Это был ад, где в большом котле варились я и мои эмоции. Первые часы я совершенно не подходила к ребенку, боясь не то, что на руки взять, смотреть в его сторону. Закрывала голову подушкой, сбегала в другие комнаты. Но каждый раз возвращалась и подходила. И внутри что-то дернулось, нашлись силы на то, чтобы скрепя сердцем затолкать своих демонов глубоко в душу, запереть их на некоторое время и накормить младенца.
Это была первая победа над собой, первая и далеко не единственная. Мне пришлось через многое пройти и через многое переступить, что бы вот так как сейчас свободно находиться с сыном, играть с ним, гулять. Да даже спать.
Но бывают моменты, когда мне просто необходимо побыть одной. Один на один с личными кошмарами, со страхами и угрызениями совести. Таких дней очень и очень много в моей жизни, но я стараюсь с ними справляться, пытаюсь бороться. Но с сожалением понимаю, что все равно чего-то не хватает. Возможно сил, вероятно другого.
Проснулась во второй раз уже утром от того, как сынок осторожно целует меня сначала в одну щеку, потом в другую. Пальчиком касается кончика носа.
- Я тебя люблю, мамочка, - шепчет Лев.
От его слов начинает щипать в носу, и я сдерживаю слезы, которые моментально собрались под закрытыми веками.
- И я тебя, сынок, - так же тихо отвечаю и улыбаюсь.
- Ты не спишь? - уже довольно бодро говорит ребенок.
- Не-а!улыбаюсь в ответ и начинаю свой комочек счастья щекотать. Лёвка повизгивает как маленькая свинка, брыкается и старается от меня уползти.
- Мам, ну мам, - я отпускаю его, напоследок расцеловав, - можно я не пойду сегодня в сад?
- Тогда поедешь к бабушке или со мной на работу?спрашиваю, уже мысленно выстраивая план на день.
- С тобой, бабушку я совсем недавно видел. Она опять станет меня кормить, потому что думает, что я всегда голодный.
Это и я так думаю, но у бабушки просто мания всех накормить. И с собой еще дать. А то мы ведь дома не готовим совсем, на одной воде живем.
- Она просто так о тебе заботиться, - стараюсь не рассмеяться, рассматривая серьезное лицо малыша.
- Знаю, - как-то печально и обреченно вздыхает Лев.
- Сын, извини, что я вчера уснула
- Мам, ну я же справился сам!
- И ты молодец, но в следующий раз, пожалуйста, разбуди.
Идем с ним на кухню и наблюдаем картину: сковорода стоит на столе с открытой крышкой, рядом стеклянная посуда с макаронами, а спагетти тонкими змейками лежат на разделочной доске, свисают со стола, валяются на полу.
- Ой, - шепчет сын.
- Вот тебе и «ой», - быстро убираю все в холодильник, подбираю макаронные изделия. И пока греется чайник, готовлю пшеничную кашу.
- Мам, а мы Егора еще увидим?я даже на некоторое время теряюсь от такого вопроса.
- Егора? Не знаю, может когда-нибудь, и увидим, - пожимаю плечами.
- А он тебе понравился?
Резко оборачиваюсь.
- Так, Лев Игоревич!отчество сыну дал мой отец, и я даже была этому рада, - что это за вопросы такие с утра пораньше?грожу ему ложкой.
А сама даже на миг задумалась над его вопросом. Нравится ли мне? Возможно, скорее даже да, чем нет. Только у него своя семья и жена. И возможно рано или поздно у них появится ребенок, которого Егор будет очень сильно любить. Уверена, что будет. Таких мужчин сразу видно: заботливых, внимательных и знающих то, что хотят. Но, прочь из головы такие мысли.
- Мне просто интересно, - пожимает плечами сын.
Угу, интересно. Просто понравился ему мужчина, потому что раньше с нами так никто не проводил ни одно утро, никто вот так не возился и не разговаривал на равных. Но не хочу расстраивать Льва и говорить, что это только странный мимолетный порыв со стороны Егора.
- Я не могу ответить на твой вопрос, - признаюсь сыну и ставлю перед ним тарелку.
Егор.
Дома, как и всегда тихо. Даже не слышно, как за окном гудят машины, как кричат дети с детской площадки. Просто гробовая тишина, которая давит и раздражает меня с каждым шагом все больше и больше. А раньше этого не замечал или не обращал внимания, но девушка по имени Алина показала мне, что значит жить. Хотя, смешно сказатьона и показала. Да сама, судя по всему, барахтается в своих многочисленных кошмарах и депрессиях, время от времени выплывая на поверхность и делая жадные глотки воздуха, чтобы вновь закрыться в своей бездонной раковине.
Мне казалось, что Алина существует именно так. Потому что даже её улыбка не настоящая, не искренняя. В редких случаях в глазах зажигается огонек, который быстро гаснет. И мне просто до невозможности захотелось вернуть маму Льва к жизни. К нормальной и полноценной жизни, где не будет места страхам.
Вчера у нас с женой состоялся серьезный разговор, перетекший в скандал, который ранее наша семья не знала. И впервые меня не тронули ни слезы, ни просьбы, ни причитания.
Первым делом я напомнил, что очень ненавижу, когда в мой деловой разговор кто-то лезет со своими указаниями. И Анна сразу поняла, о чем идет речь.
- Но Алина совершенно посторонний человек, - попыталась вновь перекричать меня жена.
- И она спасла твою жопу!очень грубо ответил и заставил прикусить жену язык, - ты не сделала в этом благотворительном вечере ничего, что должна. Если считаешь, что кланяться перед толстыми кошельками и быть обходительной и внимательной к гостям достаточното не права! В первую очередь ты обязана была создать условия для детей! А только потом думать обо всем остальном! Если бы Алина не позаботилась об их отдыхе, то чтобы сегодня о тебе говорили? Или ты считаешь, что вчера на вечере кругом были друзья, которые погладят по головке и похвалят?
Девушка всхлипывала, качала головой и просила её извинить.
- С этого дня все твои идеи и задумки должны быть выложены в письменном виде на листе бумаги. Создаешь подробный план и проект, показываешь его мне. Если одобряювперед. Если нет, то можешь даже забыть эту идею.
- Но Егор, тебя постоянно нет: ты, то в офисе, то в разъездах. Я не могу долго ждать твоего одобрения!
- Значит, найди себе другое занятие, выйди на работу, - предлагаю я и замечаю ужас в глазах жены.
- Я замуж выходила не для того, чтобы работать!выпалила Анна, и я рассмеялся.
- А для чего? Чтобы впустую тратить накопления? Чтобы красоваться перед остальными и показывать себя со всех сторон? Нет, дорогаязабудь!
- Я не пойду работать! Это унизительно в моем положении!
- В твоем положении?!мне впервые хотелось ей отвесить пощечину, я просто чувствовал, как горит рука, чувствовал, как начинает трясти от гнева, - у тебя здесь нет никакого положения! Если ты считаешь, что статуса жены хватает, то ошибаешься! Я могу с тобой хоть сейчас развестись, потому что нас ничего не держит Аня, ни-че-го!
- Ребенка хочешь? Да? Это тебя удержит?!
- Пошла вон из кабинета, - устало произношу, даже не смотря на девушку. Потому что только что она упала в моих глазах. Хочет удержать меня и мои деньги ребенком? Хрен! Больше к ней не подойду. Как до этого не подходил, так и сейчас, - Аня уйди!
Жена вскочила на ноги и бросилась из кабинета, хлопнув напоследок дверью. А я подошел к окну и открыл его настежь.
- Вот и открылось истинное лицо твоей ненаглядной жены, Егор Алексеевич. Что теперь планируешь делать?задаю сам себе вопрос и не знаю на него ответа. Проще всего развестись, откупиться, прогнать. Но всегда есть какое-то но.
В нашу комнату я не вернулся ни ночью, ни утром. Мне было противно и тошно смотреть на Анну, на её лживое и лицемерное лицо. И где я был, когда предложил ей брак? Когда пригласил в этот дом и назвал любимой? От этих чувств ничего не осталось, они выжигают душу вместе с нежностью, желанием заботиться и оберегать.
В свой офис уехал как можно раньше, потому что было очень много нерешенных дел, хотя бы тех, что связаны с ненавистным зданием. Так мне и не удалось переговорить с Антоном Павловичем, да и сама идея с рестораном как-то вмиг утихла. Я понял, что это было временное помешательство.
Почему захотел сделать именно ресторан, если один уже есть? Да потому что так захотела Анна, и я поддался. А еще она очень тонко намекала на то, чтобы этот ресторан был её. Как бы подарок ко дню рождения. Неплохой такой подарочек. А я ведь согласился, дурак. Бился над этим зданием, пытался сделать так, чтобы оно как можно быстрее стало моим. Видно бог меня уберегал от такого поступка и постоянно делал массу трудностей, с которыми я не всегда справлялся.