Залим? Он не услышал моего обращения к себе, потому что был занят тем, что осматривал ребенка на предмет повреждений. Далее, не найдя их, по всей видимости, с силой прижал мальчика к себе, что-то шепча на своем родном наречии. И лишь потом, несколько секунд спустя, его взгляд, уже более или менее осмысленный, переместился на меня.
Рада?
Я хотела было что-то ответить, объяснить, что произошло, но стоило мне только открыть рот и попытаться выпрямиться, чтобы встать с земли, как левое плечо пронзила адская боль. Я вскрикнула и едва не завалилась обратно на землю, но меня удержали чужие руки.
Стой-стой, не дергайся, пожалуйста, кажется, у тебя вывихнуто плечо, констатировал Шиков через несколько секунд беглого осмотра.
Нет, я ни за что бы не стала менять своего решения. Моя боль не стоила жизни ребенка, только, какого же было мое удивление, когда немного оправившись от болевого шока и находясь уже в отделении травматологии, я узнала, что спасенный мной малышсын моей бывшей любви.
Я введу обезболивающее, этого должно хватить. Но оно должно подействовать, пожалуйста, старайся не шевелиться это время, дал указания Залим прежде, чем вооружиться острой иглой. Я сглотнула и отвернулась, стараясь не думать о том, что нечто очень острое находилась в считанных сантиметрах от моего тела.
Главный хирург разве должен заниматься вправлением костей?
Скажи спасибо, что они целые, и мы обойдемся без операции, хмыкнул Шиков. Все могло быть гораздо хуже, констатировал он.
Мы были в палате одни, Залим сам вызвался возиться со мной лично, отпустив дежурного травматолога отдохнуть, да попить кофе. Возражать ему никто не стал.
И хорошо, что все произошло на территории больницы, ты не усугубила травму, пока ехала за первой помощью, Залим сделал укол, заставив меня зашипеть, а затем отошел от меня, чтобы что-то переложить на столике с инструментами, а затем снять перчатки. В конечном итоге, он присел напротив, и я смогла спросить о том, что давно хотела.
Это твой сын? Оно и без того уже было ясно, но я все же задала крутившийся на языке вопрос.
Мой, он коротко кивнул.
Не похож на тебя
Да, в мать пошел, снова короткий кивок.
Прости, а почему почему Саша?
Залим усмехнулся, мол, было бы странно, если бы не спросила.
Помнишь дядю Сашу?
Черт, я хмыкнула, точно, конечно! Как я сразу не догадалась. Залим рассказывал о нем, когда мы были еще в отношениях. Лучший друг отца, с которым они вместе воевали в какой-то горячей точке. Он спас сослуживца во время какой-то сложной операции, и Залима хотели назвать Александром, но бабушка по папиной стороне не разрешила, выбрав то, что посчитала нужным сама. Никто не посмел перечить старшей женщине, но Залим, видимо, нарушил вековые традиции. Я помню, что он говорил, что без дяди Саши не было бы его отца, его самого а, значит, и его сына тоже. Как я сразу не подумала. Я отвернулась в сторону, выглянула в окно. Заметила, что поднялся ветер, который начал качать кроны высоких, вековых деревьев. А что за машина, что едва не убила нас? после этого вопроса Шиков изменился в лице, глаза потемнели, губы сжались в тонкую полоску.
Эта свинья мне ответит.
Кто он?
Муж одной женщины пациентки.
Пациентки?
Она умерла неделю назад. На операционном столе.
У тебя?
Да.
Ты
Я не виноват! резко отрезал Шиков. То есть, в том, что случилось, нет ничьей вины. Это не врачебная ошибка, уже спокойнее добавил он. Я понимаю, что онубитый горем вдовец, но сделанное перешло границы. Я не я, если не прикопаю этого ублюдка, прорычал бывший жених, сжимая руки в кулаки.
Я понимала его злость. Еще бы. Какой отец, какой родитель позволит обидеть своего ребенка? Любой бы гневался на месте Залима.
Где сейчас Саша?
С медсестрами, он у меня еще тоже получит!
За что? я нахмурилась, моя реакция на эти слова оказалась однозначноймне не понравились слова Залима.
Сбежал из-под присмотра, подошел к незнакомому человеку, итогмогло произойти, что угодно!
Он ребенок ему, наверное, стало скучно, он пошел прогулятьсяНа мое удивление, Шиков не стал огрызаться или не попросил не лезть не в свое дело, только пожал плечами в ответ.
Ладно, он взглянул на наручные часы, думаю, уже можно приступать.
Это будет больно? Я сглотнула от страха, липкой паутинкой пробежавшего по позвоночнику.
Рада
Будет, я покивала глупости своего вопроса и опустила голову. Я всегда боялась боли. И, честно говоря, врачей не особо любила. Боялась их. Даже форма их меня пугала, отталкивала, а на Залиме как раз была зеленая, жуткая, еще и перчатки снова успел надеть.
Я все сделаю быстро, не успеешь заметить, он улыбнулся. Впервые за все то время, что мы вынужденно общались из-за болезни моего отца, он сделал это открыто, не зло, я бы даже сказала, по-дружески. И впервые за все это время, он разговаривал со мной, как с человеком. Черт, да это стоило вывихнутого плеча. Только не напрягайся. И, главное, не бойся, уже тише добавил он, подходя вплотную.
Нет, что я могу сказать, страх ушел. Ушел, да появилось иное чувство. Залим давно не был так близко ко мне. Оказалось, что он все еще пользовался своим любимым одеколоном. А еще я успела рассмотреть небольшие изменения в лице, например, между бровями залегла совсем маленькая складка, кажется, кто-то много хмурился. А вот глаза у него остались прежними. Темно-карие, как горячий шоколад, который он каждое утро приносил мне с собой в университет, чтобы я не мерзла на парах.
Господи боже мой! Наверное, мой крик разлетелся на весь этаж травматологии. Никогда в жизни я не испытывала такой дикой, острой и резкой боли.
Все-все, зашептал Залим, призывая успокоиться. Все прошло, закончилось, он отошел от меня, поднял руки вверх, демонстрируя, что больше не причинит вреда.
Проклятьея прикрыла глаза, сжав зубы.
Нужно будет только еще кое-что сделать.
Что, Залим, что? Просто прикончи меня уже, он только тихо рассмеялся в ответ на мой призыв.
Наложу повязку и отвезем тебя домой.
Что хочешь, делай, что хочешь, я покачала головой, понимая, что не владею ситуацией ни на йоту.
Я так и не сказал
Чего? Нехотя я открыла глаза и взглянула на своего собеседника.
Ты спасла моего сына. Вряд ли он пережил бы удар огромного внедорожника на той скорости, на которой тот несся. Я сглупил, не просто взял ребенка на работу, но еще и оставил его без присмотра. Мог за это поплатиться. Страшно поплатиться. Я твой должник. Спасибо тебе. Залим выглядел серьезным, и говорил тихо, но очень твердо.
Пожалуйста.
Я не стала возражать, когда Шиков взялся отвезти меня домой лично. Я только уточнила, не затруднит ли его это, но бывший заверил, что его смена закончилась, и мы можем ехать.
Поначалу я собиралась было вовсе отказаться от этой мысли, как-никак, повидать папу я сегодня не успела, но Залим заверил, что мне нужен отдых и сон, а обезболивающее подействует, как седативное в любом случае, поэтому я буду напоминать родителю скорее зомби, нежели человека. Поспорив лишь для проформы и позвонив папе предупредить, что не смогу сегодня прийти, потому что меня срочно вызвали на работу, я послушно сделала все, что мне велели.
Вскоре оказалась в чужом внедорожнике. Меня заботливо усадили на заднее сиденье, а через пару мгновений рядом оказался Саша с коленками, полностью выкрашенными зеленкой.
Сильно болит, малыш?
Не-а, покачал головой ребенок, стараясь храбриться, но по глазам я заметила, что все совсем наоборот.
Это в наказание, будешь знать, как бегать по двору один! Не спросил разрешения, сбежал, можно сказать! возмущенно выдал Залим, усаживаясь на водительское кресло.
Но пап
Никаких пап! Я уже сказал, неделю никакого планшета, никаких прогулок, все!
Мальчик совсем приуныл, опустил голову, но не заплакал. Маленький герой. Мне стало его так жаль, что я невольно вытянула руки, в которые Саша тут же бросился. Я обняла малыша и погладила по спине.
Не расстраивайся, я тебя вкусняшками угощу, сладкоежка, тихо прошептала я, чтобы Залим не услышал.