Он шагнул вперед и теперь я видела слегка синеватое в лучах светильника лицо. Аккуратные скулы, прямой нос, волевой подбородок.
Люцифер Заровпомнишь это имя? спросил он.
Люцифер? Заров? Персонаж какого-то сериала? Что-то крутилось в голове, но я все никак не могла вспомнить.
Несколько месяцев назад ты отправила портфолио на почту Люцифера Зарова. Это было объявление о работе ассистентки иллюзиониста.
Несколько месяцев назад
Куда только я не отправляла тогда портфолио. Начиная с кастинга на роль спутницы в популярном сериале BBC (благо, с английским у меня все хорошо) и заканчивая рекламой прокладок. Где-то вообще не ответили. Где-то приглашали на просмотр, а потом выпроводили со стандартным "мы вам перезвоним". Удалось получить второстепенную роль в дешевом мужском сериальчике про ментов, но как назло, перед самыми съемками меня свалил грипп, а продюсер быстро нашел замену.
Пришлось устраиваться продавщицей Не сидеть же без работы. Квартиру оплачивать надо, долбанные коммунальные дорожают с каждым месяцем, и брату помогать надо с её болезнью, да и есть за что-то в конце концов.
Может, и была среди тех всех вакансий ассистентка иллюзиониста
Я тебя беру, сказал он.
Так что, это был
Кастинг. Можно и так сказать, он едва заметно усмехнулся. И ты его прошла.
Я вся воспылала злобой. Аж зубы заскрежетали, а ногти до боли впились в ладони.
Ну уж нет! На такое не подписывалась! буркнула я и принялась по-быстрому одеваться.
Он не уходил. Оперся о стену и наблюдал. я не хотела смотреть на него, но чувствовала на себе его взгляд. Он явно не собирался хотя бы отвернуться. Потому я собрала вещи и отправилась одеваться в ванную.
Ванная была шикарна. Большая, вся выложенная белоснежной плиткой. Большое зеркало овивала узорная золотистая рама. Под высоченным потолком висел огромный светильник, который в ванную вешать грех.
Посмотрела на себя в зеркало. Размазанная тушь, взъерошенные волосы, синяк на руке. Больно же он меня ухватил! Кажется, еще и колготки задом наперед натянула. А заколка осталась где-то в комнате.
Привести бы себя в порядок, но оставаться тут не хотелось ни минуты. Я выскочила из ванной и тут же встретилась с ним взглядом. Он стоял в дверном проеме и смотрел на меня так, как обычно смотрят на экспонаты в музее. На его лице не было ни единой эмоции. Чем-то он в этот момент сам напоминал музейный экспонат. Изваяние с идеальным лицом и фигурой, но без души.
Для меня всегда было загадкой, почему девушки, тело которых я видел от и до, не хотят при мне одеваться. Если передумаешьзвони. Я пробуду в городе до завтрашнего вечера, отчеканил он и протянул мне черную визитку с выжатым на ней золотистым шрифтом именем и номером телефона.
Номер был явно заграничным. И в нем нашлось место для трех стоящих подряд шестерок.
А сверху имяЛюцифер Заров.
***
Когда я прибыла домой, уже светало.
Сперва пришлось искать такси. Водители тех, что стояли у отеля, ломили суммы, от которых становилось нехорошо. А мобильник, повинуясь закону Мерфи, сел. Пришлось пройти несколько остановок, прежде чем найти седовласого старичка на древнем "Опеле" с шашечками на крышке.
Повинуясь все тому же закону Мерфи, у "Опеля" в дороге лопнуло колесо. Благо, запаски зловещий закон не коснулсята оказалась на месте, и вместе с первыми лучами зари я оказалась дома.
Ключ в двери тихо щелкнул. Старенькая деревянная, обтянутая кожзаменителем дверь квартиры с номером сорок три открылась. Внутри ждал привычный малюсенький коридорчик со сложенной в углу обувью, советской вешалкой и ставшим привычным запахом амиака.
Мама и брат, кажется, смотрели сны. Я их предупредила, что могу прийти поздно. Все-таки восьмое марта на дворе.
С облегчением разувшись, прошла в свою комнату. А точнее маленькую комнатушку. Обои здесь требовалось заменить лет этак пять назад. Узкая односпальная кровать постоянно трещала и скрипела. Старый тяжеленный дубовый шкаф занимал чуть ли не половину пространства. Выбросить бы его, да стащить такой вниз с пятого этажа будет дороговато.
Над столиком с небольшой вазой висел десяток моих фото. Все в аккуратных рамочках, протертые от пыли. Мама ежедневно их протирала. Все время говорила, что вот-вот меня пригласят если не в Голливуд, то в Европу точно. А я в свою очередь точно зналаэтого не случится, но не разбивала мамины иллюзии. Актрисы с меня не вышло, хоть в детстве продюсеры и режиссеры видели во мне талант.
Вот на этой фотографии мне семь лет и я, в костюме лисички, участвую в детской телепередаче. Тут мне пятнадцать. Я в косухе, бандане, рваных джинсах, с гитарой в руках. Бунтарка Арина из молодежного сериала. Ради этой роли даже пришлось выучить несколько аккордов. А вот тутдочь президента. Вся красивая, в розовом платье с длинными белыми волосами, сижу на роскошном диване. А здесь испачканная, с коротко остриженными волосами и с автоматом в руках на фоне танкаиграю юную партизанку в фильме про Великую Отечественную Войну.
А вот и моя последняя настоящая роль. И единственная главная. Мне девятнадцать, я в пиратском костюме, треуголке, рядом с тогдашним кумиром всех парней и мечтой девушекСашкой Добронравовым. Ямолодая чародейка, а онкапитан пиратов во взрослой сказке под названием "Полюбить бездушного".
Фильм провалился в прокате, его уничтожили критики, и с той поры моя карьера пошла вниз. Сашка Добронравов уже тогда был знаменит, он умудрился удержаться на плаву и до сих пор снимается. А вот я
На пробы приглашать перестали, журналисты обо мне позабыли, а один раз даже довелось наткнуться в интернете на статью о так и не вспыхнувших звездах, где была и моя фамилия.
С той поры лишь несколько третьестепенных ролей в дешевых сериалах и парочка рекламных роликов.
Я ненавидела эти фотографии. Хотела их сорвать и выбросить в окно, затоптать, уничтожить. Они были как посмертный памятник молодой актрисе Анжеле Байковой, нынче работающей обычной продавщицей в магазине.
Но мама все еще верила. Вела себя так, будто с минуты на минуту позвонит сам Спилберг, пригласит меня на главную роль в своем фильме.
Конечно же, волшебник в голубом вертолете не прилетит. Но я не смела возражать. Нехорошо ломать пусть и несбывшиеся, но мечты матери.
В личной жизни тоже не везло.
Моим первым и последним настоящим парнем был гитарист из модной рок-группы в те же девятнадцать. Пока он не подсел на наркотики. не бросил музыку, а потом и меня. Вроде как сейчас он лечится от наркозависимости где-то в Польше.
После него четыре года мои отношения длились максимум месяц.
Эх
Я разделась, приняла душ. Выйдя из него была готова отключиться. И увидела в коридоре Вадика. Брат (отцы у нас были разные, но меньше родным он от этого не становился) был младше меня на целых тринадцать лет. Нащупывая стены, он выходил из туалета.
Какой-то псих за рулем два года назад не заметил мальчика на велосипеде, отобрал у него зрение и бесследно скрылся. Один глаз видел лишь смутные, расплывчатые образы. Вернуть зрение как минимум одному глазу было можно, но для этого требовалась операция в Торонто. За огромные деньги, естественно, которых у нас не было. Врачи говорили, что чем раньше сделать операцию, тем лучше, вскоре спасти глаза Вадика станет невозможно. Но мама уже в годах, а я продавщицей в магазине точно не заработаю несколько сотен тысяч евро.
Соглашайся, сказал Вадик, подняв голову.
Не знаю, что он видел. Смутную тень? Размытое пятно? Но глядел в меня так, будто внезапно случилось чудо.
Соглашайся на предложение, повторил он.
Какое предложение? уточнила я, склонившись к брату.
Взяла его за руку. Те были теплыми.
Так сказал голос. Я слышал его. Соглашайся. Я снова смогу видеть
Я заплакала. Обхватила его, прижала к себе, уткнулась носом в плечо. Он сделал то же самое. Мы долго стояли обнявшись и слушали слезы друг друга. А он все шептал "Согласись! Соглашайся! Бог помогает тебе".
Бог? Вряд ли. Не может Бог отправить меня к человеку, называвшему себя Люцифером.
***
Уснуть я не могла. Мысли обо всем произошедшем не выходили из головы. Может, он и в самом деле дьявол во плоти? Как иначе Вадик мог слышать голос? Откуда?