В бизнес-классе мне удалось поспать пару часов, поэтому сходя с трапа, я был полон энергии и решимости во всем разобраться.
Забрав свой Land Cruiser с парковки аэропорта в Саудовской Аравии, я сел за руль и набрал Борису.
- Добрый день. Меня зовут Самир. ваш номер мне передал
- Да, Тищенко предупредил меня о вашем звонке. Что вы хотели узнать?перебил меня мужчина с сильным акцентом.
- Все, что у вас есть на сегодняшний день.
- Давайте встретимся и лично переговорим.
- Хорошо, через час в ресторане Киприани. Успеете?
- Да, я как раз на нужном шоссе в ту сторону.
Закончив разговор я выехал с парковки, и уже через полчаса был на месте, заняв столик и сделав заказ на двоих.
Был полдень и людей почти не наблюдалось, поэтому я сразу опознал Бориса в зашедшем в ресторан мужчине. Он был одет в официальный серый костюм, но имел вполне располагающий к себе вид. Таким и должен быть контрабандист в моем представлении. Серый и незаметный, но с открытым добродушным лицом.
- Самир, добрый день, - он протянул мне руку.
- Здравствуйте, Борис, - я ответил на рукопожатие.
- Ну-с, приступим, не будем откладывать дело в долгий ящик, - мужчина положил на стол перед собой дипломат и вытащил оттуда небольшую папку с бумагами, - Мы с Элен немного собрали досье и на Карима, и на вас. Также удалось узнать немного фактов о самой Вере с момента, как она прилетела сюда на личном самолете господина бен Зарид Аль Хайяд.
- Вы неплохо подготовились, - я удивленно поднял глаза на Бориса.
- Мы могли бы еще лучше подготовиться, если бы у вашего шейха не была такая лютая охрана, которая успела нас изрядно погонять по пустыне до шоссе.
- Рассказывайте, - от нетерпения едва не топнул ногой.
Борис говорил коротко и по существу.
Из его рассказа выходило, что как только самолет Карима приземлился в Эр-Рияде, Вера успела засветиться в российском консульстве. Она стучала в двери закрытого на ремонт входа, не понимая таблички на стеклах, что проход через пункт охраны с торца здания. Эту сцену засняла камера видеонаблюдения.
Я глянул на фотографию распечатки с монитора и испытал острый укол жалости к девушке. Даже на снимке плохого качества был виден испуг и отчаяние Веры.
Борис с Элен смогли найти свидетеля сцены, когда девушка убегала от Карима на территории консульства. Им оказался толстый сорокалетний араб, работающий там охранником. По его словам Вера врезалась в него, когда убегала от своего жениха после ссоры. Карим объяснил ему, что женщине не пришлась по душе его мысль стать второй женой. Охранник Далдиш еще тогда посмеялся над наивной русской. Он прекрасно знал, кем был господин бен Зарид Аль Хайяд.
Также по городским камерам удалось частично просмотреть, что далее они направились в сторону пустыни, где у Карима был дворец.
После этого какая-либо информация о девушке отсутствует вплоть до ее письма в российское консульство, где к нему отнеслись на удивление оперативно, переслав его в полицию и подключив к вопросу на всякий случай комиссию по защите граждан РФ, к работе которой успешно подключились уже Борис и Элен.
На данный момент им известно, что полиция спустила это дело на тормозах, отчитавшись о прошедшей проверке, в ходе которой не было выявлено ничего криминального. Соответственно о заведении уголовного дела речи не шло.
По факту, единственными, кто продолжал что-то узнавать о судьбе русской девушки, были Борис с Элен.
Пять дней назад, они узнали, что в дом Карима приезжал их семейный врач. По какому поводу был его приезд, уточнить не удалось, к сожалению.
Позавчера Элен узнала, что основная машина шейха была замечена на одном из шоссе в городе. Сквозь лобовое стекло по камере выяснилось, что Карим сидел на пассажирском сидении впереди, оглядываясь назад, будто к кому-то обращаясь.
На этом сведения заканчивались.
Борис мне показал карты и распечатки, где был в последний раз замечен Хаммер Карима. К сожалению, эта локация мне ни о чем не говорила. Он мог уехать дальше из города в любом направлении.
- Карим возвращался в свой дворец?поинтересовался я.
- Может быть, точнее не знаем. Человек, через которого Элен получала доступ к городским камерам, заболел и не вышел на работу, а рисковать с другими непроверенными людьми, нам не с руки. Это может сильно навредить нашей основной деятельности.
- Понимаю, - в раздумьях произношу, - Борис, вы что-то можете посоветовать?
- В такой ситуации могу разве что подсказать вам - действовать штурмом. Тем более вы с ним друзья.
- Не уверен, что до сих пор друзья, но ход ваших мыслей я понял. Думаю, вы правы. Могу я рассчитывать на вашу помощь?
- Мы с Элен будем только рады помочь нашей соотечественнице, - с грустью улыбнулся Борис, - Надеюсь, еще не поздно.
Что ж, нам давно пора увидеться с Каримом и обсудить некоторые вопросы. Почему бы не прямо сейчас?
36
- Али, отведи меня еще раз в общий зал?попросила я, подкрепляя свои слова жестами.
Мужчина стоял и пытался изобразить улыбку «дескать, моя твоя не понимать». Но за этот день я успела его основательно достать просьбами и мольбами, поэтому после принесенного в комнату ужина, он показал мне жестами, чтобы я оделась для выхода.
Впрочем, мне осталось лишь накинуть платок на голову, и я готова.
В общем женском зале после вечерней трапезы собралось не много женщин. Они так же сидели группками и вели неспешные беседы. Была часть из них, кто смотрели огромный телевизор, на котором крутился турецкий сериал «Великолепный век».
Я присела за столик с напитками возле фонтана и принялась просто за ними наблюдать. Эти женщины мне казались актрисами из того же показываемого сериала. Сложно было принять, что я на самом деле нахожусь в гареме отца Карима.
Это сейчас эти женщины вышли в тираж и мирно ведут беседы, увлекшись рукоделием, но уверена, что еще лет двадцать-тридцать назад, здесь царили интриги и козни похлеще, чем при королевском дворе.
От напитков на столе, разлитых по хрустальным армудам шел тонкий аромат сладкого молока и корицы. Рядом с ними стояли всевозможные восточные сладости, из которых я знала лишь рахат-лукум и похлаву.
Боковым зрением заметила, что в мою сторону направляется стайка женщин. Подойдя к столу, за которым я сидела, они остановились и выжидательно глянули на меня. А я на них.
Первой не выдержала женщина в открытом хиджабе и платье, инкрустированном переливающимися камнями. Она что-то произнесла и глянула на меня, склонив вбок голову. Ее товарки, в количестве шести женщин, повторили за ней.
Я подняла руки вверх, притормаживая их речь, и проговорила:
- Стоп. Я вас не понимаю. Донт андестенд, фирштейн? Рашен. Руссия. Россия. Путин, - я показывала на себя, не надеясь на успех.
Так могло продолжаться еще долго, пока на лице одной из них не появилось понимание того, что я говорю. Она радостно кивнула и залопотала на арабском своим подругам. По мере того, как она быстро им вещала, на их лицах прорисовывались улыбки.
Та, что была в самом богатом платье, с пониманием и какой-то жалостью глянула на меня и вымолвила:
- Русиш. Натэлла русиш.
- Ай эм русиш, ес, - из груди вырвался легкий смех от облегчения, что мы друг друга поняли.
Женщины присели ко мне за столик и стали переговариваться между собой, хитро поглядывая в мою сторону. Я не испытывала чувства дискомфорта, так как не ощущала от них агрессии или враждебности.
Скорее наоборот. Взгляды, которыми они одаривали меня, можно было расценить, как жалостливые и по-доброму оценивающие.
Через какое-то время они стали шумно переговариваться, после чего одна из женщин встала и быстро засеменила на выход из зала.
Я проводила ее взглядом и тут женщина, которая, как мне показалось, была у них главной в компании, накрыла мою руку своей и успокаивающе произнесла:
- Русиш. Русиш.
- Русиш, - я еще раз кивнула головой, не понимая, что происходит.
Остальным женщинам в зале до нас не было никакого дела. Они даже не смотрели в нашу сторону, предпочитая заниматься своим досугом.
И вот в дверях зала появилась убежавшая женщина. Вслед за ней, горделивой поступью, медленно шла женщина, облаченная в светло-бежевый балахон и такой же, как у меня платок, открывавший лицо и волосы.