- Ш-х-х, дикая, как кошка, - довольно произнес он, - а все кошки любят, когда их гладят.
- Я буду тем самым редким исключением, - недовольно проговорила, вставая, - Давай договоримся? Ты держишь свои руки при себе. Мне неприятны твои прикосновения.
Метнула в него злой взгляд, но с него, как с гуся вода. Выглядит всем довольный и с веселым прищуром смотрит на меня.
Я очень сильно хотела уединиться в дамской комнате, но не знала в какой стороне находится туалет. По моему растерянно-озирающемуся виду Карим понял, что я ищу и молча показал рукой направление.
В хвостовом отсеке за шторкой располагалась нужная мне комната. Зайдя внутрь, я от удивления раскрыла рот. Мрамор и позолота были везде, на каждой поверхности. Большое зеркало в ажурной раме отражало заспанную и растрепанную меня.
Что во мне нашел Карим, что аж решил выкрасть столь наглым способом, я не могла понять. Обычная, среднестатистическая внешность для российской полосы.
Наверняка, его должны привлекать такие же холодные женщины, как он сам. Жгучие брюнетки с роскошной фигурой. А со мной ему захотелось разнообразия на пару недель, и только. Но мы еще повоюем. Не собираюсь так просто сдаваться в угоду его шейхиских капризов.
Приведя себя в порядок после сна, я вышла из комнаты, аккуратно закрывая дверь. В этот момент за еще одной соседней шторой находились две бортпроводницы, чей разговор я невольно услышала:
- Видела, как он ее заломал там, на земле? Видно же сразу, что девчонка не хотела с ним лететь.
- Ох, Машка, у богатых свои причуды. То, что ты приняла за отказ лететь, у них может быть такими играми. Она, небось, так выпрашивает очередную шубу или колечко. Не лезь, куда не просят.
- Жалко девушку, - грустно вздохнула одна из них.
- Себя лучше пожалей, - тихо, но возмущенно произнесла вторая, - Ты работу сколько искала? Два года? Вот, если полезешь, куда не просят, будешь еще столько же искать новую работу.
- Нет уж, я не дура, чтобы терять здесь место, - тихо фыркнула первая.
- Вот и помалкивай, да улыбайся болванчиком.
На этом они затихли, а я поспешила ретироваться отсюда, чтобы меня не поймали за подслушиванием.
Однозначно в их рядах есть одна девушка, скорее всего та, что сочувственно на меня посмотрела на земле, которая прекрасно видит и понимает, в какой ситуации я оказалась.
Надо попробовать воспользоваться этим. Попросить их передать послание? Алексею Васильевичу! С его связями ему не составит труда вызволить меня на волю из цепких лап шейха.
Так и сделаю! Воодушевленная тем, что у меня появился хоть какой-то план, я вернулась на свое место.
- Через два часа уже прилетим, - посмотрел в мою сторону Карим.
- Надеюсь, ты не ждешь от меня слов, что я рада, - съязвила ему в ответ.
- Когда ты злишься, твои глаза напоминают грозовое облако, в котором вот-вот сверкнет молния, - продолжая рассматривать меня, улыбнулся Карим.
От таких пристальных взглядов я немного смутилась, но не растеряла свой язвительный тон:
- И как, все девушки ведутся на такой комплимент? Неужели это еще работает?
- Не знаю, - пожал плечами мужчина, - Я не говорю обычно комплименты, в этом нет необходимости.
- Слишком уж ты самоуверенный.
- Возможно, но не будь я таким, тебя бы сейчас здесь не было.
- Я бы этого очень хотела, не находиться здесь с тобой.
- Садись, не стой. Это может быть опасно, если самолет попадет в турбулентность.
Я разместилась в противоположных от него сидениях, через проход. Сколько вообще сейчас времени?
- А пленников тут кормят?громче, чем хотела, поинтересовалась.
- И кормят, и поят, и гладят. Все, что пожелаешь, - добродушно ответил он, нажимая кнопку в панели самолета.
Буквально через пару секунд к нам подошла стюардесса с приветливой улыбкой на губах. Я внимательно вгляделась в нее. Кажется, это не она проявила ко мне сочувствие. Нужно каким-нибудь образом посмотреть их всех, и найти ту самую девушку.
- Принесите нам обед.
**
Еду принесли довольно быстро. До этого стюардесса оперативно сервировала сначала стол Карима, затем мой.
- Присоединишься ко мне? - любезно спросил мужчина, приглашая к себе рукой.
- Спасибо, откажусь. Мне и здесь комфортно, - далеко не так любезно отвечаю.
- Хорошо, - легко согласился Карим, - Я сам к тебе пересяду.
Он взял свой бокал и вместе с ним пришел к моему столику, садясь напротив.
Я с недовольством уставилась на него. Может, пересесть на сторону через проход? Ну, нет, это уже детский сад какой-то. Пусть сидит, где хочет.
Чтобы не встречаться с ним взглядом, стала внимательнее разглядывать интерьер самолета.
Везде преобладают светлые оттенки с вкраплением позолоты и текстур красного дерева. Смотрится очень богато и роскошно.
Даже сервированные столы украшены шелковыми салфетками и приборами из драгметаллов... Хотя, чего я удивляюсь, если в туалете здесь сплошь роскошь и богатство?
Когда стюардесса сняла клош с поданных блюд, я едва не подавилась слюной от аппетитного аромата, шедшего от тарелок.
Передо мной она поставила супницу с нежно-оранжевым содержимым, приправленным зеленью.
- Томатно-сливочный крем-суп с морепродуктами, - пояснила девушка.
От одного лишь названия желудок начал подавать сигналы бедствия, намекая, чтобы я быстрее приступила к трапезе.
- Овощные биточки в пряном соусе и филе омара на гриле, - продолжала она расставлять тарелки на столе.
Кариму принесли наваристый харчо и два бифштекса с диким рисом. Из напитков я попросила себе сок и минеральную воду.
- Приятного аппетита, Вера. Бери питу. Это наши арабские хлебные лепешки. Очень вкусные.
- Я не ем хлеб, - отстраненно ответила ему, приступая к еде.
Как же мне некомфортно с ним сидеть за одним столом. Хочется не просто отсесть подальше, но и выйти за борт с парашютом.
Обед мы провели в молчании. Как поминки, ей Богу.
Вспомнилось, с какой легкостью мы общались с Самиром. Будто давно знаем друг друга и многое прошли. Даже наш интимный вечер в машине не вызвал в моей душе смущения или смятения. Все было правильно и так, как должно быть, когда наедине остаются люди с притяжением друг к другу.
Я искренне верю в то, что Самир испытывает ко мне влечение, а не просто сексуальный интерес на пару раз. И даже, если я ошибаюсь, и все это было наигранно... то думать об этом мне очень не хочется.
В груди начинает что-то щемить и болезненно тянуть, если представить, что все это было лишь ради секса. Пусть уж лучше у меня останутся хорошие воспоминания об этом человеке. Надеюсь, мы еще увидимся с ним...
- О чем ты думаешь? - резко спросил Карим.
- Скорее о ком, а не о чем, - вынырнула из своих мыслей и спокойно произнесла я.
- И о ком же?
- А это тебя не касается, - я отправила в рот последний кусочек овощных биточков. Очень вкусно. И становится еще вкуснее, когда я наблюдаю за изменением выражения лица Карима. Злится гад.
- Вера, ты ставишь мне трудновыполнимые условия - не касаться тебя... Но и я вправе диктовать тебе правила, пока ты находишься со мной.
- Я не просила тебя об этом, поэтому свои правила можешь... оставить при себе, - перебила его.
- Надеюсь в твоей миленькой и красивой головке достаточно ума, чтобы не сказать мне подобного в присутствии других людей, - мрачно взглянул на меня мужчина.
- А иначе что? Украдешь еще раз? Увезешь на этот раз в Африку? - холодно парировала я.
Он прикрыл глаза, пытаясь совладеть со своими эмоциями, выдохнул и начала сначала:
- Хочу тебя попросить заранее о нескольких вещах.
Любопытно, теперь уже попросить, значит, хочешь. Вера, не обольщайся. Его "попросить" - это будет в приказном тоне отдать распоряжение. А ты, задрав голову, должна бежать исполнять.
- Говори.
- Первое. Ты слушаешь и делаешь то, что я говорю. Я не собираюсь злоупотреблять этим правом, - поднял он руки, не давая мне его перебить, - Это правило исключительно для твоей безопасности. Ты не знаешь наших законов и обычаев. Где-то что-то скажешь не так, обратишься к кому-либо и окажешься в полицейском участке.
- Это правило будет действовать только с учетом, что ты будешь пояснять свою просьбу, - голосом специально выделила последнее слово.