Теперь передо мной и Глорией стояла новая суперсекретная миссиядобраться до комнаты незамеченными. Глория, с ее миниатюрной фигуркой, быстро проскользнула через окно. Мне же пришлось попотеть.
Перевалившись через подоконник, я подняла глаза и увидела мать-настоятельницу.
Она была очень недовольна и холодно смотрела на нас
Не успев подумать, я сказала, что мы выходили подышать, но на эту глупость не купился бы и ребенок.
Милагрос, твое время закончилось, с каменным лицом сказала мать-настоятельница и у меня от страха онемели ноги. Я нала, что имеет в виду монахиня. На этой неделе тебе придется покинуть монастырь. Ложитесь спать, девочки. Завтра мы поговорим об этом. Имейте в виду, что мне придется сказать Падре, где вы были.
* * *
Утром, после того, как нас отчитал Падре из-за того, что мы сбежали на дискотеку, я сидела на стадионе, где священник перед игрой давал наставление команде.
Мне тоже очень хотелось присоединиться к игре, но это было первенство среди мужской команды и, несмотря на то, что хоть я похожа немного на парнишку, я все же девушка и в этот матч меня не взяли.
Вместо игры Падре отправил меня торговать лимонадом. Кеды футболистов уже давно прохудились, а финансирования монастырь давно не получает, вот и приходится самим воспитанникам зарабатывать деньги любыми доступными способами. Законными, конечно.
Загрузив переносной холодильник лимонадом, я пошла вдоль стадиона, предлагая стаканчик освежающего напитка.
Болельщики, пришедшие посмотреть игру, неохотно соглашались на предложение, но все же лимонад расходился. Жара победила скупость.
Лимонад! Холодный лимонад, кричала я, еле передвигаясь по полю с этим тяжеленным холодильником.
Дай мне одну, малый, обратился ко мне один из, только что приехавших, болельщиков.
Одно песо, ответила я, поднимая глаза на покупателя.
И увидев мистера «смешная прическа», тут же замолчала. Не зная, что сказать, я смотрела на голубоглазого блондина, словно на привидение.
Держи, дружок, Карлитос, сказал мне Блондин, протягивая деньги.
Я наполнила пластиковый стаканчик лимонадом из банки и вместо того, чтобы отдать его парню, выплеснула жидкость ему в лицо.
Какая я тебе Карлитос! оскорбилась я, а Блондин, под смех подошедшего друга, чертыхаясь, стал тут же вытирать платком лицо, ни сказав при этом ни слова.
Сообразив, что сейчас «довольный клиент» очухается и устроит мне взбучку, я быстро ретировалась и пошла в другую сторону стадиона, все так же предлагая холодный напиток.
Но моя оплошность не осталась не замеченной. За этой картиной со стороны наблюдал Падре Мануэль и как только я отошла на безопасное расстояние, тут же быстрым шагом направился ко мне.
Я все видел Чолито! Зачем ты так поступила с тем парнем? догнал меня Падре уже за трибунами.
С тем индюком? уточнила я.
Да, то есть, нет! осекся священник. Я говорю о том парне, а не об индюке, как ты его назвала. Говорил тебе тысячу раз
Что у меня не рот, а клоака, перебила его я. И поэтому я назвала его индюком, а не придурком.
Милагрос! закричал Падре и я поняла, что дело плохо, ведь если он и называет меня по имени, то только в очень редких случаях. Неприятных случаях.
Простите, Падре, но мне надо продавать лимонад, сказала я и ушла, зазывая покупателей.
* * *
Глория, вернувшись с магазина, где она работала в пол смены, заметила, что я не в духе и предложила пройтись по территории монастыря перед ужином.
Она появилась здесь совсем малюткой, и мы с ней сразу же подружились. С тех самых пор, мы не расстаемся ни на минуту. Все время вместе. Мать отказалась от дочери, а отца Глория не знала совсем. Как я.
Я охотно согласилась на предложение подруги, и мы вышли на улицу.
Глория заметила, как я достала из-под футболки медальон и, конечно, сразу заинтересовалась им, я всегда доставала его, когда мне было грустно или, когда я нервничала. Так я чувствовала, что я не одна, что мама смотрит на меня сверху и оберегает.
Что это у тебя? спросила Глория, потянувшись к серебряному медальону.
Это Святая Дева Соледат.
Я о такой не слышала. Откуда он у тебя?
Мне дала его мама.
Ты же говорила, что у тебя нет мамы. Помнишь, в первый самый день, когда я приехала сюда, ты мне сказала, что ты сирота?
Мамы есть у всех. Но моядавно умерла. Меня назвали Милагрос, что в переводе с испанского означает «чудо», потому что моя мама очень болела. То, что я родилась здоровенькой, самоенастоящее чудо! Ее нашли на улице, ей было очень плохо. Но мама все вынесла, пока не родилась я. Никому неизвестно, откуда она пришла.
А что это за буква? спросила Глория, перевернув медальон.
Не знаю, наверное, первая буква ее имени.
Ты, думаешь, ее могли звать Фернанда? засмеялась Глория.
Фернанда?! Нет! Почему Фернанда?! Разве мало имен на букву «Ф». Но, знаешь, все может быть. Я ведь ничего не знаю о своей маме.
А что ты сделаешь, если однажды столкнешься со своим отцом? не унималась Глория.
Сначала вцеплюсь ему в лицо ногтями, а потом сделаю из него отбивную, сказала я, засунув руки в задние карманы.
Ладно протянула Глория. Такой ответ не устроил ее. Все равно ты никогда его не найдешь.
Найду! возмутилась я. Я буду много работать и найму лучших детективов. Сотню детективов, а если потребуется, то и тысячу.
* * *
Утром меня разбудил звонкий голос Глории.
Соня, вставай! Я все купила! Пошли зарабатывать!
Я не сразу поняла, что происходит. Голова была какая-то тяжелая. Вчерашние, тяжелые мысли налили ее свинцом.
Мне стоит меньше думать о вещах, в которых я так мало смыслю!
Что? Что ты купила? Что делать?!
Открытки купила! Вставай и пошли!
Несколько дней назад мы, как всегда перед сном, лежали в своих кроватях и мечтали, чем займемся, когда уйдем из монастыря. Отчасти в шутку, отчасти всерьез, я предложила Глории заняться совместным бизнесомпродавать открытки с изображениями святых.
На самом деле, у меня было полно идей, как заработать денег.
Некоторые из них мы пробовали реализовать. Не скажу, что попытки вышли удачными, но В конце концов, не все сразу!
Видимо, Глория решила не откладывать мое предложение в долгий ящик и с самого утра уже все закупила для нашего нового бизнеса.
Глория стянула с меня одеяло и остатки сна моментально испарились.
Мы наспех собрались и пошли в город. У нас было все. Ну, или почти все Во-первых, мы хотели продавать открытки. Во-вторых, у нас были сами открытки. А вот как вывести продукт на рынок, или, проще говоря, продать эти самые открыткимы понятия не имели.
Видишь, вот эти святые идут нарасхват, стала вводить я в курс дела Глорию, когда мы переходили дорогу. Санта Итанапокровитель рабочих людей. Сейчас, когда такая безработица, любой готов купить открытку с его изображением. А вотСвятая Дева Луханская, на ней тоже можно заработать, но не так много. Вот увидишь, я сделаю из тебя торгового агента. Может, мы, и в самом деле, откроем свою печатную фабрику.
А что мне делать? приободрилась Глория. Встать на углу и кричать: «Сеньоры, сеньоры! Открытки, открытки! Покупайте, десять центов за штуку!», так что ли?
Считай, что тебе повезло, что я твоя подруга. Стой и смотри, как я это буду делать, сказала я, выплюнув жвачку, направляясь в сторону машин, стоящих на светофоре, Глория же, последовав моей команде, осталась стоять на месте. Наблюдая, как я подхожу к открытым окнам машин и предлагаю открытки, получая взамен деньги. На улице было невыносимое пекло. Увидев высокую клумбу недалеко от тротуара, Глория, разместилась в тени, на ее высоких каменных бортах.
Через двадцать минут, я, оббежав крайний ряд машин, вернулась к подруге с хорошей выручкой.
Ну, ты даешь! изумилась Глория.
Это же я!
Немного отдохнув, мы уже вместе пошли к машинам, стоящим в пробке.
Сеньор, открыточку? спросила я, подойдя к красному кабриолету.
И каково же было мое удивление, когда, подняв глаза, я снова увидела мистера «смешную прическу»!
Опять ты!? поперхнулась я.
Чего тебе? улыбнулся он. Что-то продаешь?