Я ощущаю самую капельку воли, когда жесткая хватка Эрика позволяет мне порхнуть в сторону, бросаюсь туда, к вожделенному свежему воздуху и оказываюсь пойманной на первом же шаге побега.
Змей ловит меня за локти и вновь прижимает к себе. На этот разспиной. Так, чтобы я окунулась в васильковую синь глаз Эмиля.
Мальчики, что ж вы творите?
Танго для троихгрязный танец, который точно никто не одобрит.
И ведь я даже не хочу сбежать
Если бы все могло остаться вот так, между ними двоими, с их адресованным мне железобетонным возбуждением, что трется то о мою попу, то о спину
Это совершенно безумно, никуда не годится. Но до чего же волшебноустраиваться на подставленном колене Эмиля, томно переплетая колени, и почти-почти касаясь его губ своимини-ни, по-настоящему мы не целуемся, ни в коем случаеи в это же время отводить назад руку для Змея. Просто так, предлагая ему то, на что он сейчас соблазнится. Кто бы смог удержаться от этого?
Второй мой партнер сдержанностью не отличается и правила приличия знает хуже, чем английский. Теплые губы касаются сначала самых кончиков пальцев, потом запястье, но абсолютно не невинноего язык вкрадчиво пробует мою кожу на вкус, будто Змей надеется меня отравить вот так, без зубов. Видимо, так и есть. Змей переплетает свои пальцы с моими, снова тянет к себе.
Господи, мое сердце сейчас испарится через поры, до того часто оно сейчас бьется.
Шаг, шаг, шаг
Мы крутимся по маленькой, одним только мальчикам видимой орбите, все втроем, и расстояния между нами совсем не осталось. Они трутся об меня то один, то второй, то оба сразу, снова и снова подчеркивая, что мальчики рассчитывают отнюдь не только на танец.
Мне даже немного неловко, что больше им ничего и не светит.
Любой, кто худо-бедно видел танго, скажетэто секс, облаченный в танец. Секс на танцполе. Секс у всех на виду. Ну, и для соблюдения приличийтак и быть, в одежде. Без одежды можно продолжить и потом, так ведь?
И если так задуматьсяя сейчас
Я чувствую губы Эрика на собственной шее с одной стороны, а губы Эмиляс другой.
Я прихожу в себясамую чуточкупотому что музыка меня отпускает. Танго сменяется чем-то другим, менее пьянящим. Именно смена музыки и позволяет понятья уже не на танцполе. В стороне от него, у дальней стены, в самом темном углу, куда меня утанцевали эти двое проходимцев.
Двое проходимцев, сейчас беззастенчиво меня лапающих, и по-прежнему зажимающих меня с двух сторон между своими телами. Будто главной целью их жизней стало превратить меня в плоский блинчик, лишь бы никому из них не досталась.
В пальцах моих внезапно находятся темные волнистые пряди Змея. Мягкие у него, оказывается, волосы. Поди-ка отпусти такую прелесть
Но надо, Настя, надо!
Эй, эй, мальчики, вы увлеклись, мурлычу я на своем корявом английском, вытягивая пальцы из мягкой патоки волос Эрика и пытаясь надавить на его плечи и заставить чуть-чуть отстранится.
Ага, сейчас.
Даже отпихнуть от себя стену и то вышло бы эффективнее, чем вот это.
Как не увлечься твоей шикарной вертлявой попкой, скажи-ка, крошка? вкрадчиво мурлычет Эрик, проходясь по моему уху горячим дыханием.
Согласен, Эмиль оказывается более краток, и куда более нетерпелив, прикусывая мочку моего уха, будто пытаясь попробовать на вкус мою кровь.
Боже
Давай еще, постони для нас еще разик, малышка, смеется Змей, а я ловлю себя на осознании, что меня лапают. Лапают! В четыре руки. Мнут, тискают, будто пытаются расправиться с моим платьем прямо сейчас. Оно упрямо держится. Пока что
То, что происходитвопиюще, непристойно иужасно возбуждающе.
Надо бежать. Срочно!
До тех пор, пока ни одна наглая лапа не добралась до моих трусиков и не узнала всю степень моего падения. Этот влажный секрет я бы все-таки предпочла сохранить в тайне. Да что там влажный. Очень даже сырой. Насквозь. Сожми в кулакезакапает.
Ох-х.
Они вдруг словно по команде от меня отодвигаются, будто на вечеринку прибежали их верные жены и застукали их с поличным.
Разочарование на моем лице проступает само по себе, но слишком явно, потому что Змей, склоняясь к моему лицу, хохочет, касаясь длинными пальцами моего подбородка.
Не грусти, малышка, ухмыляется он, сейчас ты уже выберешь кого-нибудь из нас, кто тебе больше понравился, и продолжишь с ним. Уже не здесь. Ты как? Согласна?
Выбирай с умом, емко добавляет Эмиль, стискивая мою талию своими крепкими ручищами и снова заставляя задеть то, что очень даже может послужить самым весомым аргументом в этом споре.
Выбирать, говорите?
Мне нужно воды, я трагично облизываю губы, вы меня пересушили, мальчики. Кто меня спасет?
Ну, конечно, они оба дергаются одновременно, надеясь вырвать пару очков преимущества, но Эрик оказывается расторопней, быстрой тенью ускользает в сторону бара. Эмиль же лишь на секунду отвел от меня взгляд, досадливо морщась этому маленькому поражению, а я уже бросаюсь мимо него, в цветную толпу распавшихся на медляки танцоров.
Туда, где я только что видела светящуюся в стробоскопах белую юбку Алинки.
Настена-а-а! подружка восхищенно ловит меня за плечи. Ну ты даешь!
Она, похоже, любовалась!
Поехали отсюда, смех рвется из моей груди, заставляя задыхаться, а не то меня сейчас догонят, и тогда всени за что мне перед Дэнчиком не оправдаться.
Поехали, поехали, Алинка хихикает вместе со мной, и мы вместе пулей вылетаем из клуба, пользуясь тем, что её водитель припарковался совсем рядом от входа.
На заднее сиденье машины я падаю почти без чувств. Господи, что это было
Безумие. Настоящее. Форменное.
Для последнего года на танцполе соревнованийто, что нужно. Угрызения совести потихоньку повякивают, поднимая голову по мере протрезвения.
Настена-а, Алинка теребит меня за плечо, это твои?
Я приподнимаюсь на локте, выглядываю в заднее окно машины и тут же падаю обратно на Алинкины колени, чтоб меня не запалили.
Мои! На минуточку я даже позволяю себе так подумать, посмаковать это слово именно в таком его звучании. А потом смеюсьнет уж, Настена, набесиласьезжай домой, к Дэнчику. И поищи где-нибудь стиратель памяти.
Эмиль и Эрик, уже спохватившиеся и вылетевшие почти вовремя, выглядят возмущенными. Эмиль даже пихает Змея кулаком в плечо и что-то обвиняюще ему рычит, указывает вслед уезжающей с нами тачке. Да-да, угадал. Только вы уже нас не догоните. Через час мы уедем из гостиницы в аэропорт, и белый самолетик вернет меня к моей спокойной жизни, в которой нет места таким непристойностям, как танго сразу с двоими партнерами и предварительными ласками на десерт.
Я снова вспоминаю два крепких горячих тела, стискивающих меня с двух сторон, будто служащие мне всей необходимой опорой. Васильково-синие глаза Эмиля Мягкий шелк волос Эрика И тихонько хихикаю, плотнее сжимя бедра, чтобы покрепче удержать внутри себя это сладкое жжение. Более эксцентричное прощание с Берлином было сложно представить.
Такое уже не забудешь. Даже если и захочешь. А я захочууже утром, когда протрезвею и вспомню, что такое приличия.
Ох, мальчики, мальчики
Интересно, скольких дурочек они уже таким образом развели?
Хотя
Какая разница? Я ведь все равно их никогда не увижу
1. Настя. Побег
Ей двадцать пять. Замужем. В Москве.
Ноги подгибаются!
Им будто и плевать, что до дома Алинки остается еще добрых пятьдесят метров, они хотят отказать мне прямо здесь, сейчас, потому что ну как же можнос этим на душе переходить дорогу? Пусть нас лучше переедут белазом, так мы хоть быстренько помрем, а такеще не пойми сколько будем мучиться.
И тут мне сложно спорить. Так оно и есть на самом деле.
В конце концовне каждый день застаешь мужа в одной постели с любовницей
Мужа, с которым ты со школы вместе! Вокруг которого ты строила весь свой маленький, оказавшийся таким хрупким мир
Переход наконец-то заканчивается, и я все-таки останавливаюсь, чтобы стереть с лица слезы, да и глаза промокнуть не помешает. А то уже совсем не вижу, куда иду. Врезалась в какого-то мужика, он меня обматерил и назвал Ну, это он махнул. Корова из меня не выйдет, разве что если меня умножить на три. Слишком много я ношусь по делам, чтобы быть этим самым жвачным.