Глотая слезы, начала говорить. Рассказ длился три рюмки и четыре сигареты - когда режиссер нервничала, она курила как паровоз. Докурив последнюю, она обняла Асю и прижала её к груди.
- Моя ты хорошая
- И вот что мне теперь делать?в отчаянии выдохнула девушка.
- Как что?удивилась режиссер, - Жить дальше! Работать!
- Не могу, - призналась Ася, - я теперь думаю, что я полная бездарность. Ведь очевидно, что Петр Юрьевич взял меня на роль только потому, что глаз на меня положил.
- Ну Гончаров не идиот, - рассудительно сказала Алена Сергеевна, - он не поставил бы на главную роль совсем бездарную девушку. Если веришь моему мнению, то я тебе скажу, что ты очень хорошая актриса. Не гениальная, да. Но много ты знаешь гениальных актеров?
- Одного точно знаю, - с тоской сказала девушка.
- Этот мальчик, - кивнула Алена Сергеевна, - понимаю. Не сравнивай себя с ним. И кстати, пусть я готова четвертовать Гончарова за его мерзкое поведение, кое в чем он был прав. У тебя действительно хорошие режиссерские задатки.
-Почему вы никогда мне об этом не говорили?
-А смысл? - пожала плечами женщина, - Режиссер - это профессия для взрослых и побитых жизнью людей. До этого ты была к ней не готова, а сейчас в самый раз!
- Достаточно побита жизнью? - горько усмехнулась Ася.
-Не то чтобы достаточно, но для начала пойдёт! - подмигнула Алена Сергеевна, - Когда-то же надо начинать! Раз играть все равно пока не можешь, могу дать тебе свою подростковую студию. Хорошие ребята! Как раз думала с ними что-то поставить весной. Есть предложения?
- Ромео и Джульетта!выпалила Ася, а потом вдруг осеклась, - вы серьезно? Да я ни разу не ставила ничего.
- Ну и ладно, - беспечно ответила режиссер, - просто попробуй. Вдруг понравится!
- А давайте, - махнула рукой Ася. Возможно, это говорил за неё коньяк, но ведь действительно, что она теряет?
После еще пары рюмок границы субординации между режиссером и актрисой почти стерлись, они сидели, как две подружки, и заплетающимися языками обсуждали мужчин:
- Семь лет разницыерунда!убежденно втолковывала Асе режиссер, - вот мой муж был младше меня на десять лет!
- Был?
- Ну да, мы развелись через год.
- А вы умеете вдохновлять, - пьяно вздохнула Ася, - да какая разница теперь, все равно бы ничего не вышло.
- Эт-то еще почему?
- Я хочу детей! А он к ним не готов.
- Тю, - как-то очень по-простому удивилась женщина, - тоже мне проблема. Вот прям умираешь, как хочешь ребенка?
- Да!задрала Ася подбородок.
- И готова родить хоть от Макса, хоть от Гончарова?
- Нет, конечно, - девушку аж передернуло.
- Воот!выставила палец Алена Сергеевна, - рожать ребенка от того, кого не любишьдолбоебизм! Лучше уж жить с тем, кого любишь, но без детей. А если некуда девать свои материнские чувства, иди работать в детскую студию или школу. Через несколько месяцев любовь к детям сама пройдетпроверено!
Ася засмеялась и налила им еще по одной.
Завтра утром она не вспомнит и половины из этого разговора, мучаясь от дикого похмелья. Но фраза про детей крепко врежется в память. И она к ней будет возвращаться в течение ближайших недель неоднократно.
Когда будет репетировать с подростками спектакль, и черноволосый Ромео будет напоминать ей о Димке.
Когда будет просыпаться с мокрым от слез лицом, потому что опять приснилось, как он её обнимает.
Когда будет вздрагивать от каждого звонка и сообщениявдруг он?
Когда в плейлисте будет играть «Король и Шут».
Когда будет казаться, что ничего не радует.
Когда будет понимать, что несчастна.
и некого в этом несчастье винить, кроме себя самой.
41
-Меня перенесла сюда любовь
Её не останавливают стены
В нужде она решается на все.
И потомучто мне твои родные?
-Стоп!закричала Ася, - Елисей, мы о чем вчера с тобой говорили? Ты сейчас бубнишь, как будто стих на табуреточке рассказываешь. А ты посмотри на свою партнершу. Посмотри, говорю!
Высокий тощий подросток нехотя поднял глаза на девочку рядом с ним.
- Не надо ничего изображать. Просто посмотри на её плечи, губы, посмотри, какого цвета у неё глаза, какие длинные ресницыСмотри и говори.
Елисей посмотрел на Джульетту так, как будто увидел её в первый раз, заскользил глазами по её лицу ипокраснел. У девочки на щеках тоже вспыхнули два алых пятна.
- Ну наконец-то!Ася воздела руки к потолку, - А теперь вот в этом самочувствии и говори текст! И не переставай смотреть на Полину. Ребят, ну почему я вам рассказываю, как надо влюбляться? Вы должны это в сто раз лучше меня знать!
- Твой взгляд опасней двадцати кинжалов, - в словах подростка вдруг зазвучало что-то острое, настоящее, и Ася замерла в радостном предвкушении. Неужели наконец удалось нащупать нужное направление?
- Взгляни - Елисей вдруг запнулся на фразе, лицо выдавало судорожные попытки вспомнить, - взгляни
- Нееет!взвыла режиссер и вскочила со стула, - Только не сейчас! Я же просила выучить текст! Дети, вы что со мной делаете?!
И вдруг красивый мужской голос, низкий и чуть хрипловатый, продолжил текст за бедолагу Ромео:
- Взгляни с балкона дружелюбней вниз,
И это будет мне от них кольчугой.
Пальцы разжались, и на пол шлепнулись распечатанные листы пьесы, веером разлетевшись вокруг застывшей и резко побледневшей Аси. Этого не может быть. Она спит и видит сон! Медленно, не веря себе, она повернулась. В дверях стоял Дима. Девушка сразу заметила, что он постригся. Вместо вечно растрепанных прядейстильно выбритые виски и короткий черный ежик. А в остальном такой жеизвечная белая футболка под распахнутой курткой и джинсы. Красивый до ужаса - хоть сейчас на съемку в модном журнале. Смотрит прямо на неёэто так больно, оказывается, снова видеть это лицо, эти скульптурно вылепленные черты, эти четко очерченные губы, которые она столько раз целовала и которые целовали её. Везде. Зачем он на неё смотрит и почему взгляд такой непонятный?
У Аси так безумно колотилось сердце, что она на мгновение испугалась, не станет ли ей плохо.
- Ася Владимировна, Ася Владимировна!запищали её подростки, - пьеса упала! Надо же сесть на неё, иначе спектакль не получится.
Вот почему самые юные в театре всегда лучше всех знают эти нелепые приметы и строго требуют их соблюдения? Ничего хуже того, чтобы в присутствии Варламова сейчас попой плюхнуться на разбросанные листки, и не выдумаешь.
- Что же вы, Ася Владимировна?с едва уловимой насмешкой произнес Варламов, - Не соблюдаете театральные традиции?
А не пошел бы он? Ася никак не могла понять, что Дима тут делает, и невероятно злилась на себя за то, что так на него реагирует. Ну вот зачем, зачем?! У неё только стало получаться жить без него.
Стараясь казаться спокойной, она нервно улыбнулась своим актерам, сгребла листки пьесы в кучку и демонстративно села на них, не глядя на парня. Варламов же по-прежнему стоял на пороге, независимо расправив плечи и сунув руки в карманы.
Если бы Ася набралась смелости и внимательно посмотрела на Диму, она бы заметила бешено колотящуюся жилку на шее, прикушенную губу и поняла бы, что парень далеко не так спокоен, как пытается казаться.
От волнения у него взмокла спина под курткой, ужасно пересохло во рту и мелко тряслись руки, которые пришлось спрятать в карманы, чтобы не выдать себя. При взгляде на Асю внутри начинало что-то болеть, как будто с едва поджившей ранки сдирали корочку. Он так устал за этот месяц без неё, что готов был простоять целую вечность, глядя на девушку. Хотел же дождаться, пока у неё кончится репетиция, но прошел мимо открытых дверейи пропал. Замер, как завороженный, жадно впитывая в себя её голос, смех, лаская взглядом изящную спину и небрежно подколотые каштановые пряди, открывающие стройную шею. Он так соскучился по её искренности, эмоциональности, настоящестипо сравнению с Асей все остальные девушки казались какими-то картонными. И Дима сам не ожидал, что в памяти вдруг всплывет текст роли, которую он играл лет восемь назад, и он автоматически продолжит фразу за мальчишкой. Может, это было не совсем правильно. Но раз начал
Дима слегка усмехнулся, глянув на замерших, как суслики, любопытных подростков, перевел взгляд на Асю и продолжил: