Она не хотела помогать, не больше, чем он сам. После приземления самолета, девушка положила на него свою руку, чтобы успокоить. Желание отблагодарить в ответ поразило его.
Тогда ты не станешь возражать, чтобы нам помочь, спокойно сказал Том.
Линди уперла руки в свои бедра и посмотрела на Тома, который делал вид, что этого не замечает.
Теперь в джип, сказал он всем и никому в частности, положив руку на спину Линди и пытаясь подтолкнуть ее к машине.
Я не могу остаться, настаивала она, но в этот раз менее решительно, У меня есть
Да? Том слащаво улыбнулся, и посмотрел на нее простодушным взглядом. У тебя есть что-то более важное?
Линди уставилась на него, а потом ее плечи неожиданно поникли.
Нет. Проклятие. Конечно, нет
Тебе сюда, Том открыл избитую дверь и похлопал девушку по руке. Ты знаешь, это нормально, признать то, что у тебя есть здесь дом, мягко сказал он.
Не знаю.
Здесь ты чувствуешь себя, как дома, сказал Том.
Мой домэто небо, где я должна находиться прямо сейчас, спасибо вам большое.
Что бы ты не говорила, Лин.
Она глухо пробормотала что-то в ответ, что было похоже на рычание.
Гриффин никогда не был знаком с женщиной, которая могла бы рычать так убедительно, как будто она сама являлась причиной собственного раздражения. Он подумал о том, коснется ли это его, если она огрызнется на него. Он положил руку женщине на плечо.
Повернувшись к нему лицом, она посмотрела на Гриффина.
Невероятно, но он почти улыбнулся.
Тогда все улажено, Том одобрительно кивнул. Я позабочусь о том, чтобы твой самолет привязали как следует, и позабочусь о том, чтобы Роза узнала о том, что ты остаешься на выходные. Залезай сейчас же, дорогая.
И, к изумлению Гриффина, сильная, темпераментная, свободолюбивая Линди просто вздохнула и залезла в ожидающий ее джип.
На переднее сиденье, естественно.
Оставив ему место сзади.
Глава 3
Почему он дотронулся до нее? Линди не могла понять в чем дело, поэтому прекратила все попытки и огляделась. Они направились к пожару по узкой, изрытой колеями, дороге, петлявшей между холмами. Если бы они могли летать, как птицы, то добрались бы за две минуты, но здесь, в Бараранка-дель-Кабре, дорог было мало. Сразу за аэропортом они пересекли железнодорожные пути, от переезда через которые у Линди чуть не вылетели зубы.
Там проходит поезд, объяснил Том Гриффину. Это единственный способ передвигаться по местности. Любым другим способом не очень безопасно. Слишком много глубоких, темных каньонов, где можно упасть и разбиться насмерть, слишком много диких животных, включая голодных медведей. Слишком много мест, чтобы потеряться и не быть найденным снова.
От этой новости Гриффин не выглядел счастливым.
После рельсов переезжали реку. Они ехали по единственному старому шаткому мосту, о котором Линди старалась не думать, потому что тот скрипел и стонал под их тяжестью. Она оглянулась на Гриффина, чтобы посмотреть, как тот это воспринимает, но он просто сидел неподвижно с непроницаемым лицом.
На полпути джип остановился.
Черт, сказал Том.
Мост качнулся под их тяжестью, и у Линди перехватило дыхание.
Том.
Давай, тот попытался завести свой капризный джип, пока они все качались на шатком мосту, а огонь опустошал холмы вокруг них.
Джип не опрокинулся.
Мост вибрировал.
Подождите секунду, спокойно сказал Том и снова завел двигатель. Наконец, они начали двигаться.
И все еще никакой реакции от Гриффина.
"Значит, его не так-то легко вывести из себя", подумала она с легким восхищением. Линди ценила это в волонтере. В ком угодно.
Затем дорога стала шире, и пересекала холмы внизу, несмотря на жаркий день, когда солнце пыталось пробиться сквозь густой дым. Дышать стало труднее, когда они въехали в Сан-Пуэблу. Фасады зданий, из песчаника и кирпича, тянулись вдоль хорошо проторенных узких мощеных улочек, скрывая внутренние дворы, некоторые пустые и безлюдные, некоторые с пышными бугенвиллиями, за которыми любовно ухаживали на протяжении веков. Красивая и уникальная архитектура города отражала мавританское влияние, принесенное архитекторами семнадцатого века из Андалусии на юге Испании.
Рядом с собором восемнадцатого века располагались заправочная станция и шиномонтажная мастерская. Фермерский рынок рядом с баром, который когда-то был домом для беглого испанского принца. И бесспорно мирное, вневременное чувство ко всему этому, если не считать зловещего облака дыма, нависающего над ним, угрожающего, растущего
Сердце Линди подпрыгнуло, когда она вернулась сюда, и женщина не могла этого отрицать. Она не могла отрицать того, что у нее в горле застрял комок из-за дыма и ужасного зловония огня, горевшего так близко, что, казалось, будто небо светится.
Она взглянула на Тома. Он тоже казался напряженным, но когда заметил, что Линди смотрит на него, потянулся и сжал ее руку.
Теперь все будет хорошо.
Она не искала утешения, но приняла его. Удушливый воздух, то, как дым казался живым, дышащим существом, пугали ее до смерти, а она не так легко пугалась.
Это плохо, прошептала она.
Да. Том горько вздохнул. Все очень плохо. Рекордно высокие температуры, количество осадков менее одной десятой нормы он пожал плечами. Только в этом сезоне Мексика потеряла территорию размером с Род-Айленд.
Сердце Линди сжалось. Она не хотела, чтобы Сан-Пуэбла была просто еще одной цифрой в статистике.
И все же их стоический пожарный не сказал ни слова.
Они проехали через город, и казалось, что они направились прямо в ад, когда поднимались на холмы, полностью охваченные пламенем. Дым клубился вокруг них, становясь все гуще и гуще, вздымаясь так высоко в небо, что они больше ничего не видели.
Рация Тома запищала.
Он съехал на обочину, потому что, как знала Линди, попытка управлять на узкой извилистой дороге и одновременно говорить по радио была плохой идеей, и Том поменял четыре джипа за свою карьеру, чтобы доказать это.
Пока он искал рацию, она повернулась и посмотрела на их пассажира. Гриффин Мур оглядел неровную дорогу, утес с одной стороны и обрыв с другой. Перед ними лежала гористая местность, настолько грубая и неприветливая, что мало кто из людей осмеливался рисковать.
Теперь, когда они вышли из самолета, Гриффин выглядел еще более худым, чем раньше, черты его лица стали более резкими. Он достал откуда-то солнцезащитные очки, которые закрывали его голубые глаза ровно настолько, чтобы она не могла понять, о чем он думает. Не то, чтобы это требовало гениальности, чтобы догадаться.
В этих глазах было что-то призрачное, она заметила это за мгновение до того, как он закрыл их. Он не хотел быть здесь.
Это не ее проблема, он сам вызвался. Может быть, он вляпался в неприятности со своим начальником или кем-то еще, и был вынужден потратить время, но это не имело значения, он был здесь.
Да и вообще, что плохого в людях? Что такого особенного в добровольчестве, в том, чтобы потратить немного времени и помочь другим? Черт возьми, она не была святой, но сделала это.
Но все же она чувствовала, что это было гораздо больше, чем просто нежелание помочь.
Ты смотришь на меня, сказал он, не поворачивая головы. Ты хочешь что-то сказать?
Она медленно покачала головой.
Нет.
Точно? Потому что ты думаешь достаточно громко, чтобы у меня разболелась голова.
Я думаю, что ты выглядишь так, будто предпочел бы лечить зуб без анестезии, чем быть здесь.
И ты была бы права.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Том сказал в рацию:
Ahorita voy (я иду, исп.), и это привлекло ее внимание.
Ты вернешься прямо сейчас? спросила она.
Он положил рацию и посмотрел на нее долгим взглядом.
Еще хорошие новости, я так понимаю? спросила она.
Ну. Том почесал затылок, и у Линди упало сердце, потому что он думал, и думал напряженно. Это никогда не было хорошим знаком. Тебе придется немного поработать. Мне нужно разнять драку в баре. Он отстегнул ремень, перекинутый через колено, так как плечевая часть ремня безопасности давно распалась. Прошла целая неделя с тех пор, как у меня была хорошая драка в баре.