Он спешно ретировался и на визитке, которую протягивал мне до этого, успел что-то черкануть торопливым почерком.
Держи. Я написал своё имя, и говорить вообще ничего не придётся.
Скрипя зубами, визитку я всё же приняла, чётко осознавая тот факт, что не поймёт он моих пререканий. Всё же разница поколений, а, может быть, воспитания. А визитка это же такая мелочь глупо упираться.
Ты с кем полетишь? С мужем? прервал он мои размышления, а я отстранённо кивнула.
Да, а ещё с ребёнком.
Завидую ему чёрной завистью. Ты красавица.
А ты льстец.
Только обязательно загляни, не прогадаешь. предупредил он, пока я прятала красочную картонку в рюкзак. Я согласно кивнула.
И что, всем барышням визитки раздаёшь?
Нет. Только тем, в которых влюблён. Я бы очень хотел пообщаться поближе, но боюсь, даже твоему ангельскому терпению придёт конец, если я рискну прикоснуться к тому, что сейчас так жадно ощупывал взглядом.
Я согласно кивнула.
Мне нравится твоя проницательность. Это будет уже слишком.
Чёрт, втайне я надеялся, будто ты скажешь что-то вроде: «делай что хочешь». пожаловался Егор и я рассмеялась.
Не скажу, нет.
Нет? Ты разбиваешь мне сердце. Впрочем, о чём это я? Все красавицы жестоки.
Своими комплиментами ты ставишь меня в неловкое положение. заметила я не без удовольствия. Егор расплылся в улыбке.
Хочу смутить тебя, но пока не выходит.
Смутить? Зачем? Это какая-то игра?
Да. Игра на интерес. Мне интересно знать, какая ты.
Зачем?
Я удивилась, а он развёл руками.
Я так хочу, я так чувствую.
Значит, живёшь, движимый порывами?
Почему бы и нет? Это здорово. Делать то, что хочешьздорово.
Завидую тебе. Я так уже не умею. Повзрослела, наверно.
Я с тоской взглянула на свет, что скрывался где-то за пределами подземки и едва-едва пробивался над выщербленной лестницей, ведущей вверх. Егор посмотрел на меня так, что пришлось опомниться. Добившись внимания, он проницательно улыбнулся.
Возраст тут ни при чём. Просто тебя кто-то душит и не даёт раскрыться.
Имел в виду мужа, я это сразу поняла. Впрочем, возражать не стала. Проглотила его замечание и участливо кивнула.
Слишком серьёзные беседы для встречи в подземке. Ты так не считаешь?
Очень хочется верить, что этими словами ты пыталась предложить перенести встречу в более укромное место, но, боюсь, реальность выглядит несколько иначе.
Да, а ещё я бы посоветовала избрать тебе другой объект для обожания.
Но мне нравишься ты. развёл он руками, искренне не понимая, как может быть иначе.
Возможно, что так, но мы ведь уже выяснили, что у меня есть муж, ребёнок, обязанности и, что очень важно, свои планы на жизнь. Будет у тебя другая. Красивая и свободная.
Красотаэто всего лишь миг, а душа вечна. Подари мне свою душу и о чужой красоте я даже и не вспомню.
Я с подозрением прищурилась.
Не много ли вы хотите, молодой человек?
Хочу. с готовностью кивнул Егор и приблизился ещё.
Не удержался, коснулся кончиками пальцев моего плеча. Едва ощутимо повёл ими, напряжённо выдохнул. А я не захотела оттолкнуть. Такое опасное и манящее чувство совершенства может придать только эта вот искренность. А мне нравилось чувство совершенства. Не многие смогли бы отказаться, а я просто не захотела!
Замёрзла? Накинь мой пиджак.
Это дождь. возразила я словесно, но не отстранилась, когда на плечи легла ткань, хранящая тепло его тела. Да, именно так: хранящая тепло его тела. Не красивая аллегория, а то, что он хотел передать мне и что я неизменно чувствовала.
Дождьрассеянно отозвался Егор.
Он водил руками по моим плечам, делая вид, что расправляет ткань. Но это было не так. Не так. Это были прикосновения. Вовсе не дружеские. А я снова позволяла, чувствуя, как опасная игра затягивает. Но знала наверняка, что придётся её прекратить. А пока наслаждалась. Его теплом, его вниманием и его шёпотом. Потому что всё это обладало волшебным даром исцеления.
Ты смотришь так, что я уже чувствую себя обнажённой. заметила я и стянула полы свободного пиджака на груди. Егор был вынужден отвести взгляд.
Это всё дождь. Он тоже умеет обнажать. Душу, порывы, желания. Он знает тебя настоящую.
Дождьэто всего лишь вода. рассмеялась я, нарушая интимность момента. Намеренно. Егор отрешённо качнул головой.
Дождьэто правда. Он имеет право касаться тебя, и тебе это нравится. Его прикосновения. И я хотел бы стать дождём, если ты однажды позволишь мне коснуться тебя.
Ты уже это делаешь. с укоризной напомнила я, а Егор вздохнул и подался вперёд.
А я хочу не так. прошептал он и только тогда, с видимым сожалением, смог отступить.
Боже какие простые слова, а я улыбаюсь, как умалишённая! Ты заставляешь меня улыбаться.
Неправда. Ты хочешь этого. Ищешь этот позитив. И ты его получаешь. Я и мои слова совершенно ни при чём. Пообещай, что мы встретимся ещё. торопливо произнёс он, отстраняясь всё больше. Я кивнула.
Обязательно.
Нет, не так! порывисто высказался Егор и мученически скривился. Тогда тогда пообещай, что захочешь этой встречи.
Обещаю.
Егор внимательно посмотрел на меня и натянуто вздохнул.
Ловлю тебя на слове. вяло отозвался он, стирая с лица выраженную усталость.
А ведь ещё минуту назад казался полон сил и энергии
А когда он ушёл, в душе поселилось отчётливо уловимое чувство потери. Сырая подземка показалась тёмной и неуютной. Чужие взглядынеприязненными. Настроение неумолимо ползло вниз. А как только дождь стих, я сорвалась с места, торопясь оказаться дома.
Глава 1
Привычная обстановка здорово помогла восстановить силы, направила мысли в нужное русло, и мечты снова взлетели к облакам. О недавнем знакомом я вспоминала с улыбкой на губах и лёгкой грустью в сердце. Он здорово скрасил и без того отличный день.
Покончив с приготовлением ужина, я засела за компьютер, в очередной раз присматриваясь к отзывам по выбранным мною отелям. В разговоре с мужем я должна быть уверена в выборе. Почувствовав слабину, он не позволит настоять на своём и отдых на курорте будет отложен в очередной раз. Размышляя об этом, я скорбно поджала губы: предложение должно быть таким, отказаться или увильнуть от которого у него не выйдет. Я метнулась в прихожую, к рюкзаку и повертела в руках визитку. Логотип известного туроператора бросился в глаза. Их предложения я тоже рассматривала. На сайте. Стоило признать, что цены не радовали. В мысли закралась здоровая доля сомнений, и визитку пришлось спрятать обратно. Я только успела вернуться в кухню, когда входная дверь хлопнула: муж пришёл. Пришлось старательно натереть щёки ладонями, волосы я распустила. Измученный вид точно не придаст непростому разговору нужных оттенков.
Привет. нараспев потянула я.
Привет. Ты дома? улыбнулся он, но улыбка исчезла, как только на экране ноута Витя разглядел роскошные виды комфортабельных отелей. Саш, ты опять?
Я погладила мужа по плечу и поцеловала в щёку.
Мы это уже обсуждали. Вопрос решён. категорично заявила я. Остаётся всего лишь выбрать. добавила, смягчившись. Есть очень даже интересные предложения.
Саш, тратить деньги на «всё включено» не самое разумное в нынешней ситуации. Хочешь на море, давай съездим. К Пашке, в Геленджик.
Я ничего не имею против этого чудесного города, но жить у Пашки не хочу. Мы будем их стеснять. припомнила я наше свадебное путешествие.
Тогда на подобные мелочи обращать внимание не хотелось совершенно. Главным казалось побыть вдвоём. Я только-только вырвалась из-под родительского крыла, счастьем считалось любое проявление самостоятельности. Отправиться на две недели к двоюродному брату было идеей Вити. Тогда это казалось романтичным, сейчас же я понимаю, что это было такое проявление Витиной практичности. Мы питались свежевыловленными морскими гадами. Мидии, рапаны всевозможных вариантов приготовления, хорошо заходила черноморская креветка. Радовали глаз персики из хозяйского сада и подрастающее поколение бахчи.
Я старалась не обращать внимания на ворчание Пашкиной супруги, искренне считая, что обижаться на нас ей совершенно не с чего. И только потом, когда эта информация прошла через многочисленных Витиных родственников, я узнала, что наш приезд оказался похож на налёт саранчи. То, что я считала дарами моря, являлось Пашкиным заработком, который мы нещадно уничтожали. Персики тоже должны были пойти на продажу, а камнем преткновения стали койко-места, которые родня могла бы сдать с выгодой для себя. По всему выходило, что мы мешали, ущемляли, и пришлись совершенно не к месту. А ехать на то же побережье и не поселиться у родственников, для Вити, собственно, как и для Пашки, было сродни оскорблению.