Мужчина вздрогнул и резко повернул голову в сторону девушки, а затем словно заметил призрак, отвел взгляд и достал из кармана часы с оборванной цепочкой. Руки его так дрожали, что, казалось, еще мгновение и часы вывалятся, отправляясь в пруд к рыбам. Он замешкался, несколько раз переступил с ноги на ногу, дыхание его стало прерывистым, а лицо мертвецки бледным. Потом снова сунул часы в карман и всем телом повернулся к Еве, блуждая по ее лицу затуманенным взглядом.
Сегодня же воскресенье, не так ли?
Да.
Вы даже лучше Галатеи, дядя Жером говорил, что вы необыкновенно красивы, но я не представлял, что настолько.
Дядя Жеромэто кто? открывая глаза от удивления так сильно, что вокруг радужки появилось белое блестящее пространство, спросила Ева, не понимая, что происходит. И если бы этот странный господин не задал вопрос про воскресенье, которое было одним из условий в стихе, то она сочла бы его просто сумасшедшим.
Жеромэто мой дядя, начиная приходить в себя, проговорил мужчина и потянулся к Евиной руке, чтобы пожать ее, он погиб пятьдесят лет назад, выполняя задание.
Значит, он говорил вам не о моей красоте, мне всего восемнадцать, засмеялась Ева, чем окончательно смогла разрядить обстановку.
Но как же, вы сделали все, как он сказал.
Ничего не понимаю, можете объяснить, что я сделала?
Пришли в двенадцать часов в воскресенье к фонтану и сказали слова пароля, произнес господин, начиная приходить в себя. Мне в то время было примерно лет шесть, и жили мы тогда еще в седьмом округе, а может, уже переехали, точно сложно сказать, столько лет прошло. Дядя Жером часто уезжал в командировки, а однажды перед отъездом подозвал меня к себе и сказал: «Запомни, Поль, если я не вернусь, ты должен вот это кольцо передать очень красивой девушке, такой красивой, какой больше не сыщешь на всей земле». Потом снял с пальца обручальное кольцо, поднес его к губам и, поцеловав, продел в него золотую цепочку, которую повесил мне на шею. Я тогда спросил, где же найду эту девушку, и дядя объяснил условия: фонтан любви в Люксембургском саду, воскресенье, полдень и нужно сесть на скамейку, на спинке которой был барельеф собака, а с двух сторон от неекрест и меч. Только ее уже давно снесли. А я все хожу сюда каждое воскресенье, по привычке, жду эту загадочную девушку. И вот дождался.
Мужчина вдруг отвернулся и смахнул слезинки, которые повисли на его густых ресницах.
Все пятьдесят лет, каждое воскресенье? не веря своим ушам, проговорила Ева, тоже растроганная рассказом.
Конечно, ведь я обещал, ответил Поль, затем расстегнул ворот клетчатой рубашки и снял с себя цепочку, на которой висело обручальное кольцо, украшенное несколькими синими сапфирами. Вот, это теперь ваше.
Он так же, как и Жером, поднес кольцо к губам, поцеловал его и дрожащей рукой протянул Еве.
И что я должна с ним делать? волнуясь, спросила Ева, сжимая кольцо в своем маленьком кулачке.
Если вы знали пароль, то, думаю, разберетесь, для чего применить это кольцо, ответил мужчина, все еще находясь под гипнозом такого значимого события своей жизни.
Ева услышала уверенные шаги позади себя и, обернувшись, заметила Германа.
Что тут у вас? здороваясь с Полем кивком головы, спросил юноша, беря Еву за руку, словно боялся, что она собирается уйти с этим господином, потом окинул взглядом мрачный фонтан и вовсе обхватил девушку двумя руками.
Ой, Герман, здесь такая романтическая история, начала Ева, но потом осеклась, решив, что, может, не стоит болтать о том, что произошло, вдруг это тайна Гериона. Ей захотелось прижаться к Герману и услышать биение его сердца, ощутить его тепло, как доказательство жизни. Она прильнула к его груди разгорячённой щекой, думая о трагической истории любви, поведанной ей Полем, а потом захотела узнать, есть ли у него самого любимая женщина, но опоздала. Поль уже семенил в конце аллеи, еле поспевая за своим псом, и ни разу не повернул головы на смотревших ему вслед Еву и Германа.
Вернувшись из Люксембургского сада молодые люди, утомленные бессонной ночью, наскоро пообедали, и, пока Лана убирала со стола, Ева прошла в гостиную, где на диване лежал ее телефон, на который пришло несколько коротких сообщений от Алекса. Первое: «Скучаю», второе: «Куда ты пропала?» Девушка, перехватив взгляд Германа, не стала отвечать, а сидела, обняв руками колени, и думала о том, что ей рассказал Поль: о какой-то красавице, которую любил его дядя и которая так и не смогла забрать предназначающееся ей кольцо. «Наверное, ее уже тоже нет в живых, прошептала Ева и прикрыла уставшие глаза, интересно, а какое отношение имеет к этому кольцу Герион?»
Герман, видевший, что Еве постоянно кто-то шлет сообщения, которые вызывают на ее лице блаженную улыбку, был этим слегка раздражён. Он старался делать вид, что все в порядке, сидя за своим ноутбуком, но потом не выдержал и направился в гостиную, чтобы расставить все точки над i, поскольку был прямым и открытым человеком.
Ева, подложив руки под щеку, сладко спала на диване, а рядом на полу лежал ее телефон. Сонм необдуманных мыслей закружился в голове Германа, толкая его на предосудительный поступок, он присел у дивана и уже потянулся за телефоном, чтобы прочитать, кто и что писал Еве, как вдруг она открыла глаза:
Герман, милый, ты мне снишься? сонным голосом, нежно улыбаясь, прошептала Ева и ласково провела рукой по его щеке.
Юноша быстро отдернул руку от телефона и сел на край дивана.
Почему ты не идешь спать в кровать? Да и в одежде тебе неудобно.
Я надеюсь, ты мне поможешь ее снять, совсем уже проснувшись, провокационным тоном ответила Ева и, потянувшись, обняла его за шею.
Герман тут же забыл про телефон, про свои переживания и подозрения, поднял Еву на руки и понес в спальню:
У меня есть для тебя подарок.
Ева взяла в руки белоснежную коробку, развязала алую, как кровь, ленту и не могла поверить своим глазам. Внутри на стружках из красной бумаги лежала белая мраморная скульптуркаслившиеся в поцелуе влюбленные: хрупкая и беззащитная девушка запрокинула руку за голову, полностью открывалась перед своим возлюбленным, ничуть не сомневаясь в его чувствах к ней. Она полулежала на руке избранника и с готовностью отвечала поцелуем на его поцелуй, а легкая нечёткость изображения и белая толща мрамора, слегка пропускающая свет, рождали впечатление чистоты и целомудренности этой любовной сцены.
Ева подняла на Германа глаза, которые блестели от нахлынувших эмоций, и восторженно прошептала:
Герман, какая красота, это же «Вечная весна» Родена!
Глава 2. Перейти черту
Что толкает людей перейти черту, шагнуть через границы в бездну, совершить поступки, которые еще вчера казались немыслимыми? Может, всему виной отчаяние или жажда чего-то большего, чего в безопасном, привычном мире, по эту сторону черты человек найти не смог. А может быть, виной всему банальное любопытство, желание познать мир за пределами своих границ. Но от чего зависит итог этого шага? Кто-то, преступая черту, попадает в мир агрессии, преступлений, обмана, а другой, наоборот, оставляет по ту сторону границ свои страхи и получает шанс на успех и счастье? Наверное, дело в том, что эта невидимая чертана самом деле застежка-молния, открыв которую мы выпускаем наружу нашу истинную сущность.
Это было последнее воскресенье апреля, еще несколько дней и начнется май, любимый месяц Темы. Он родился в мае и все детство ждал наступления этой поры, зная, что скоро придет день, когда он будет задувать свечи именинного торта, загадывать самые смелые желания и получит кучу подарков. Но на этом веселье не заканчивалось, двадцать пятого мая каждый год он отправлялся в лагерь для одарённых детей, где целый месяц с друзьями конструировал, мастерил и создавал что-то немыслимое. И хоть сейчас он был уже далеко не ребенком и через десять дней собирался отпраздновать свой девятнадцатый день рождения, на котором ему не дадут попробовать даже кусочка именинного торта, и в лагере его уже никто не ждет, все равно предвкушение майского веселья врывалось в его комнату с лучами яркого весеннего солнца.
Тема проснулся раньше обычного, потому что они с отцом собирались на выставку ретроавтомобилей в Репино, а поскольку Валентина Ивановна уехала в Смоленск передавать свой опыт молодым преподавателям, юноша хотел приготовить завтрак отцу. Соловьев, как называла мужа Валентина Ивановна, не выносил никаких ограничений. На завтрак он любил жареный бекон с глазуньей из четырех яиц, крепкий черный кофе с большим количеством сахара и свежую сдобную булочку, намазанную толстым слоем сливочного масла. И хоть Валентина Ивановна предрекала ему проблемы со здоровьем и каждый раз предлагала сдать тест на холестерин, мужчина продолжал жить, получая удовольствие, не думая о последствиях.