Как тут у нас дела?спрашиваю у доулы с самым невозмутимым видом.
Нормально идёт процесс, не о чем волноваться.
Ярослав, уходи!пыхтит Ритка.
Я не смотрю,отмахиваюсь я.Только помогу, если понадобится что-то.
Она морщится. Так жалобно, что мне хочется просто облегчить её боль, но я не знаю как.
А-а-а-й!протяжно выкрикивает девушка. Я беру её руку и сжимаю.
Я с тобой, Рит,бормочу себе под нос, перехватывая косой взгляд Марины Семёновны.
Время тянется медленно. Мучительно медленно. Риткина агония растягивается на бесконечные часы. Крики становятся просто невыносимыми, но я сижу рядом с ней, протирая лицо влажным полотенцем, убирая прилипшие ко лбу волосы, пока она цепляется пальцами за мою руку.
А сейчас дыши и тужься,ласково говорит ей Марина Семёновна.У тебя всё получится. Ты большая умничка, Маргаритка.
На четвёртом подходе Рита сжимает мою руку особо сильно. Смотрит мне в глаза, словно хочет что-то сказать, но слышится непонятное кряхтение. А потом раздаётся плач.
Я поворачиваюсь на этот звук. Источник звука в руках у доулы: красненький скукоженный кабачок. Осматриваю внимательно конечности, пересчитываю пальцы, уши, глаза. Кажется, даже забываю, как дышать, пока смотрю на сморщенное тельце в красно-белых разводах, беззубый ротик, который издаёт громкий мяукающий звук. Сирена.
Девочка, Маргарит,на краю сознания слышу голос Марины Семёновны.Тымолодец, смотри, какая у тебя славная дочурка!
Хватка на моей руке ослабевает. Рита откидывает простынь с груди и тянет руки к младенцу.
Дайте мнепросит хрипло.
Я завороженно смотрю, как ребёнка выкладывают ей на грудь. Рита перебирает пальцами жиденькие волосики и светится от счастья.
Как ты себя чувствуешь?прочистив горло, спрашиваю у неё.
Словно только что вот это вылезло из меня,фыркает она и закатывает глаза, но тут же добавляет серьёзным тоном:Всё в порядке, Ярослав. Жить буду.
Слава Богу,выдыхаю я.
Так, Маргариточка, давай займёмся пуповиной и закончим с делами, пока Ярослав Сергеевич приглядит за нашей девочкой,говорит Марина Семёновна.
Женщина шустро и слаженно проводит манипуляции, укутывает младенчика в пелёнку и вручает мне.
Посиди с ней рядом,просит Ритка.
Не переживай, мы тут,говорю, не отрывая взгляда от крохотного личика с обиженными пуговками глаз. Маленький, вздёрнутый кверху нос морщится, когда она снова начинает плакать. Курносая, как мама.
Эй,глажу пальцем по щёчке,не плачь, пуговка. Здесь не так плохо, как кажется на первый взгляд.
Увлечённый малышкой не сразу понимаю, что роды ещё не совсем закончились.
Только не говорите, что там ещё одинначинаю я, но Ритка усмехается:
Не бойся, это всего лишь плодный пузырь. Я не собираюсь повесить на тебя ещё одного ребёнка.
Собираешься,заверяю её.Просто не прямо сейчас.
Перехватываю удивлённый взгляд девушки и улыбаюсь. За окном сквозь плотную пелену снежных туч пробивается закат, освещая лучами дорожку от окна прямо до кряхтящего младенца на моих руках, и она часто сопит и затихает, согретая внезапным теплом. Просто идеальный весенний день.
Руки затекли, но я не шевелюсь, пока Марина Семёновна не заканчивает с Ритой и не прибирает всё вокруг. Женщина забирает у меня девочку и идёт в ванную, а я словно привязанный следую за ней.
Смотрю, как она омывает детское тельце, закутывает в полотенце. Надевает огромный подгузник, плотно пеленает.
Я бросаю взгляд на заснувшую Ритку и спрашиваю:
И что теперь?
Два-три дня покоя, а там встанет и начнёт крепнуть. Молоко придёт, надеюсь. Следите за температурой. Минимум дважды в день измеряйте. Если будет стоять высокая, позвоните мне. Питание диетическое, преимущественно, белковое. Для скорейшей выработки молока.
Погодите, вы уезжаете?
Да, Маргарите отдохнуть нужно. Мне тожевозраст уже не тот, да и у меня тоже есть семья. Но вы можете звонить в любое время. В экстренном случае я приеду. А так, завтра навещу. Не бойтесь. Всё будет хорошо. Если малышка будет плакать, пускай Рита даст грудь.
Так там же пусто,озадаченно бросаю ей, принимая тугой свёрток с ребёнком.
Женщина усмехается:
Молозиво-то есть. Не нервничайте вы так, папаша, всё пройдёт хорошо.
И уходит, оставляя меня один на один с двумя девочками, одна из которых спит, а другаясмотрит круглыми глазами, словно сейчас будет рыдать.
Ищу среди покупок пустышку, с осторожностью спускаюсь по лестнице и кипячу воду в чайнике, чтобы обдать кипятком латекс с большим пластиковым цветочком вокруг. Дожидаюсь, пока соска остынет, неуверенно подсовываю малышке, и она сосредоточенно начинает причмокивать ею.
Судя по выражению лица, девочке не нравится такой вариант, но другого у меня нет. Я боюсь будить Риту. Отчего-то наличие новоиспечённого человека пугает меня не так сильно. Младенчик внушает мне доверие. Спокойствие разливается по венам. Я уверен, всё будет хорошо. Самое страшноеродыпозади. А уж с ней я как-нибудь справлюсь.
Спустя несколько минут сосания пустышки глазки смотрят осоловело, и полупрозрачные веки, задрожав, смыкаются. Я снова поднимаюсь в спальню, нахожу телефон, пристраиваюсь к изголовью кровати, укладывая малышку на грудь, и поглаживаю ладонью. Всё привычно, та же рука, тот же ребёнок, просто пузожитель теперь не прячется в Ритином животе. Мой мозг цепляется за эти аналогии, видимо, чтобы справиться со стрессом.
Открываю список пропущенных вызовов. Власова звонила раз пять. И прислала сообщение. Надеюсь, в нём есть ответ на мой вопрос.
«Власов, не смогла дозвониться. Докладываю: перед смертью Туманов переписал завещание, но подробностей нотариус сообщить не успел. Ему стало плохо, и меня выставили. Придётся ждать, пока нам снова не позволят побеседовать с ним!»
Удовлетворённо хмыкаю себе под нос, и малышка вздрагивает, выпуская изо рта соску. Смотрю на неё, удивляясь, какая же она красавица. Вся в Ритку.
И у меня теперь одна задача: сберечь их обеих.
23. Ярослав
Вздрагиваю и открываю глаза, натыкаясь взглядом на блестящие синие бусинки. Кривит личико, морщит нос и Я успеваю подсунуть пустышку вовремя, до того, как плач огласит требования маленькой принцессы. Пару мгновений смотрю, как она причмокивает, хмуря бровки, и перевожу взгляд на Ритку.
Пробегаюсь пальцами по лбу. Температуры вроде нет. Глажу по щеке.
Рита, Рит, думаю, тебе нужно покормить малышку.
Девушка тут же распахивает глаза и кивает:
Давай, конечно.
Я помогаю ей устроиться поудобнее на подушке, подкладываю на руки ребёнка и оставляю их наедине. Пока Рита поднялась, ей тоже нужно поесть. Ну и что, что стоит глубокая ночь, верно?
Проверяю содержимое сковородок. Рис и курица. Вполне съедобно. Грею еду, наливаю сладкий чай и возвращаюсь в спальню.
Рита с улыбкой любуется своей дочерью. Усталая. Невозможно прекрасная. Девушка поднимает на меня взгляд:
Она такое чудо, правда?
Да. Она красавица, вся в тебя.
Поможешь..?нерешительно спрашивает Туманова.Нужно переодеть её.
Конечно, говори, что делать, чего принести?
Подгузник, влажные салфетки, комбинезон на кнопочках спереди, пледик, тот, розовый, мягкий,перечисляет она.И впитывающую пелёнку тоже захвати.
Я отыскиваю всё необходимое и выкладываю на кровати. Рита распаковывает малышку, стягивает перепачканный подгузник, ловко протирает салфетками и оставляет девочку на пару минут на пелёнке, откидываясь на подушки.
Ты как, Рит?
Не очень, Ярослав. Всё болит. Это совсем некстати, да?
Ну что за глупости,отмахиваюсь я.Что значиткстати, некстати? Это всё условности. Не хандри. Отдохнёшь, поправишься, и всё будет хорошо. Марина Семёновна сказала, что тебе нужно отлежаться пару-тройку дней, а потом будешь как огурчик!
Сейчас я себя чувствую разбитой.
Я понимаю,терпеливо говорю ей. На самом деле, я, конечно, понятия не имею, что чувствует человек, из которого появился другой человек. Но кем я буду, если не поддержу, не пожалею?Тебе не о чем волноваться, я рядом, и вместе мы обязательно со всем справимся.