А есть что?с усмешкой спрашиваю у женщины, хотя на деле мне совсем не смешно.
Неужели, Ритка настолько чем-то насолила Марине Семёновне, что одно упоминание о ней вызывает в специалисте специфического профиля перекошенное лицо? Но следующие слова доулы заверяют меня в обратном:
Ритачудесная девочка, молодая, конечно, но многим бы зрелым у неё стоило поучиться. Всегда беспрекословно выполняла предписания, не отлынивала от растяжки и других упражнений. Очень хотела родить свою дочку правильно, помочь малышке безболезненно появиться на свет.
У неё были проблемы?
Токсикоз сильный, угроза выкидыша. Яков Наумович наблюдал Туманову на дому, ей был предписан постельный режим. Сиделка при ней была, витамины, препараты через капельницу. Потом легче стало. Но она и тогда в консультацию ездила нечасто. Могли себе позволить. Рита, пожалуй, только на узи и ездила.
А Яков Наумовичэто профессор Эндльман?
Да, он,кивает женщина.Светлая голова, золотые руки. Ни одного ребёнка не упустил, ни одной роженицы не потерял более чем за сорок лет врачебной практики. Сейчас таких врачей уж и нет.
А Эндльман?
Он скончался от обширного инфаркта два месяца назад. Такая потеря!
Да,протягиваю я.
Вот почему бы сразу не сказать, что врача нет в клинике по причине смерти? А то заладили: нет такого сотрудника, нет такого сотрудника! Впрочем, и на это быстро находится ответ. Стоит мне только высказать недовольство по поводу регистратуры клиники, как доула просвещает меня:
А Яков Наумович и не числился никогда в числе сотрудников. У него давно свой кабинет частной практики. Он иногда консультировал тяжёлые случаи, ну и сотрудничал с клиникой по более углублённым обследованиям своих пациентов. Поэтому Рита и приходила иногда в консультацию.
А вас с ней свёл Яков Наумович?
Нет, мы с Маргаритой познакомились в клинике. Она смотрела брошюры, я спросила, не нужна ли ей помощь. Мы разговорились, и её заинтересовали альтернативные варианты клинических родов.
Для неё это не опасно, учитывая проблемы в начале беременности?
Нет, кризис миновал уже давно. Ни Яков Наумович, ни я не видели препятствий для домашних родов. Вы поймите, в какой-то мере роддом это конвейер. Там всё зависит от бригады, от времени, от количества рожениц. Домашние роды, как правило, проходят мягко и неторопливо. Главное, чтобы рядом был профессионал, который заметит вовремя осложнения процесса, тогда проблемы маловероятны.
Но не исключены,подвожу я итог.
Если так судить, они и в больнице с бригадой врачей не исключены,улыбается Марина Семёновна.У вас ведь не праздный интерес?
Вы слышали, в чём обвиняют Маргариту?
Только глухой не слышал,кивает она.Но все равно бы увидел в новостях. Только чушь это. Рита слишком хотела этого ребёнка, она не стала бы никого убивать, зная, что их разлучат после родов.
Если бы она вдруг вышла на связь и попросила у вас помощи
Я не стану сдавать глубоко беременную женщину, женщину в родах, если вы подразумеваете этот вариант,вспыхивает Марина Семёновна, и я почти счастлив.
Нет, я подразумеваю не это. Видите ли, Марина Семёновна, так как я веду дела, где главной и единственной подозреваемой фигурирует Маргарита Туманова, то мне доподлинно известно несколько фактов, которые дают повод усомниться в причастности гражданки Тумановой к совершению преступлений. И так же на основе этих фактов я могу предполагать, что Маргарита в опасности. Поэтому мне пришлось на время включить её в некий аналог программы защиты свидетелей. Дело осложняется беременностью, срок которой подходит к логическому завершению, поэтому я хотел попросить вас о поддержке. Чтобы вы возобновили занятия и приняли роды у Маргариты, когда придёт время. При этом вы должны понимать, что девушке угрожает реальная опасность, и это значит, что говорить кому-либо о местонахождении или других деталях нельзя. Безусловно, если вы согласитесь, я покрою все расходы и оплачу ваши услуги. Что скажете?
Мои услуги уже оплачены в полном размере Маргаритой Викторовной, поэтому беспокоиться не о чем. Конечно, я исполню своё предназначение.Серьёзно кивает женщина, и я широко улыбаюсь, впервые за долгое время испытывая небывалое облегчение.
На обратном пути я заезжаю в клинику профессора Эндльмана, точнее, на адрес. После смерти Якова Наумовича дражайшие родственники затеяли ремонт: переделывают клинику материнства и детства в стоматологическую, безжалостно отправив всю документацию деда в топку.
По крайней мере, об этом мне весьма красноречиво поведал прораб на месте стройки.
Вывезли куда-то всё оборудование и мебель, с молотка пустят, скорее всего. А оргтехнику ещё раньше распродали, вроде частники какие-то приезжали, смотрели и на месте расплачивались.
Какая нелепость! Вот так запросто не найти концов медицинских карт пациентов. Ни анализов тебе, ничего! Говорит, первые пару недель ещё выдавали карты на руки, а потом лавочку прикрыли. А почему? А потому что по стопам Эндльмана никто из детей и внуков не пошёл, подавшись в более выгодное направление.
Таким образом, у меня остаётся одна надежда, что доула Марина Семёновна хоть немного в курсе Ритиного состояния и проблем не возникнет.
Пока Власова напрягает всех вокруг в поисках преследовавших меня тачек, я уделяю время делам семейным: освобождаю одну из комнат второго этажа, еду в строительный гипермаркет, закупая всё необходимое. Ритка только вздыхает притворно, но с восторгом поглядывает на мои сверхурочные работы по ремонту новой детской, стоя в дверях и бесконечно наглаживая свой живот.
А когда я мотаюсь по городу в поисках ответов, к Рите приезжает Марина Семёновна и они возобновляют свои упражнения. Пару раз, признаться честно, в самом начале я внезапно заявлялся домой во время их встреч, но ничего предосудительного не заприметил. И всё равно я ничего не могу поделать с собой. Невольно подозреваю всех и вся. И чем ближе приближается дата родов, тем больше закручивается узел напряжённого ожидания. Я жду, что моё предположение окажется верным, поэтому готовлюсь к дальнейшему развитию событий. Но больше всего я рассчитываю, что успею закрыть последние вопросы.
Звонок Ангелины застаёт меня как раз в то время, когда я собираю белоснежный комодик в обновлённой комнате.
Да, слушаю,бросаю в трубку, не прекращая подкручивать гайки в стенке.
Ярик, у меня две новости.
Дай-ка угадаю: одна плохая, а другая просто отвратная?усмехаюсь в ответ.
Не угадал,смеётся Ангелина.Во-первых, нотариус Туманова пришёл в себя. Вроде он в состоянии изъясняться.
Я откладываю отвёртку в сторону.
А вторая?
Буквально только что за вождение в нетрезвом виде задержали одну из машин, которые ты искал.
Ангелин,выдыхаю я.Ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю! Где этот дурень?
Я уже отдала распоряжение отправить его к нам, подъезжай.
Откладываю все домашние заботы на потом и сбегаю по лестнице, отыскивая взглядом Риту. Девушка крутится по кухне, готовя ужин.
Матрёшка, я отъеду по делам. Постараюсь недолго.
Она оборачивается. Между бровей появляется хмурая складка, но она выдавливает из себя улыбку:
Хорошо.
Эй,подхожу ближе и обнимаю, крепко прижимая к себе.Ну чего ты, Рит? Всё нормально? Я правда постараюсь побыстрее вернуться к ужину. Просто дело касается твоего дела, и
Конечно, поезжай.Рита целует уголок моих губ.Надеюсь, скоро всё закончится и мне не придётся трястись в страхе, что ты не вернёшься.
Не выдумывай, конфетка. Я обязательно вернусь. Мы поужинаем, посмотрим тот сериал, который ты хотела, сходим вместе в душ
Её глаза загораются, и Рита смеётся:
Ты умеешь убеждать, Яр!
Давайте, девочки, ведите себя хорошо, а я скоро вернусь,целую её на прощание и вылетаю в комитет.
По дороге я размышляю, как бы мне отделаться от присутствия Власовой. Вскрывать карты вне зависимости от достоверности или же опрометчивости собственных предположений я пока не собираюсь, но она удачно отвлекается на очередной отчёт нашей команды по делу Тумановой.
Я же приступаю к опросу человека, который предположительно был в одном из автомобилей, которые преследовали нас несколько недель назад.