Потому что, во-первых, Степану не удалось найти айпи-адрес, откуда влезли в систему, во-вторых, это какой-никакой, а след, в-третьих, покопаемся в прошлом Пелевиных, раз пошла такая пьянка. Возможно, мы поймём, кто играет с нами.
Ты хотел сказать: поймём, где искать Туманову?
И это тоже,хмуро киваю я и направляюсь ко входу в здание местного отделения полиции.
Спустя час мы разживаемся всеми необходимыми сведениями относительно записи с камеры наблюдения и готовы выдвигаться по адресу последнего места регистрации супругов Пелевиных.
Город настолько мал, что мы своим кортежем из двух машин с неместными номерами привлекаем повышенное внимание. То ли моя чувствительность на данный момент чересчур обострена, то ли Нагорск так странно действует на меня.
Узкие улицы с серыми домами, серое месиво под ногами, мрачные голые деревья. Нуар моей жизни в нынешнем отрезке времени. А так хочется послать всё и всех и отправиться назад. Туда, где ждёт причина моего беспокойства, округлая и румяная.
Вскоре мы с Власовой уже сидим напротив пожилого участкового, который участливо вздыхает:
Пелевиных-то? Помню, конечно. Такое разве ж забудешь? Один такой случай за весь многолетний стаж работы и был.
Какой случай?подбираюсь я, игнорируя разгорающееся пламя на месте пореза.
Виктор и Елена были сливками местного общества. Посещали все светские мероприятия, были вхожи в многие дома. На них приятно было смотреть: молодые, красивые, обеспеченные. Они вкладывали средства в развитие инфраструктуры города. Их всех уважали.
Семья Пелевиных жила в этом хмуром небольшом городишке с выбоинами на дорогах порядка двадцати лет. Виктор Андреевич, отец Риты, в прошлом военнослужащий, осел здесь. Далее был весьма успешный взлёт в бизнесе, сближение с элитой Нагорска. Лишь одно удручало чету. Шли годы, а Елена Олеговна всё никак не могла забеременеть. Казалось бы, ничего странного. Обычная жизнь рядового гражданина нашей необъятной, пусть и занявшее довольно высокое положение в обществе. А оттого и имеющего несколько большие возможности.
Елена Олеговна отправилась на лечение в Штаты, а вернулась спустя год с младенцем на руках. Молва говорила, что супруги воспользовались услугами суррогатного материнства, искусственным оплодотворением, подсаживанием эмбрионов, что в то время всё ещё звучало дикостью.
Но все разговоры иссякли, когда на очередном приёме у главы администрации, примерно ещё через год, Елена появилась с очевидным округлившимся животом.
Стоп,напрягаюсь я.У Пелевиных было двое детей?!
Ангелина смотрит на меня огромными глазами, думая, очевидно, о том же, о чём и я. Вот тот самый человек, кому в первую очередь выгодно подставлять Маргариту! Этот факт настолько жирный, что тянет на решение всех моих проблем. Я почти забываю о дырке в теле, подаюсь вперёд и тут же врезаюсь больным местом в подлокотник. В глазах темнеет. Даже не знаю, как мне удаётся не потерять самообладания. Из меня лишь вырывается какой-то глухой шипящий свист, что не может не привлечь внимания Гели. Она с подозрением смотрит на меня, но я отмахиваюсь.
С этого места, пожалуйста, поподробнее,прошу участкового.
С небольшой разницей в возрасте у Пелевиных родились двое детей.
Теперь общество радовалось за довольно немолодых супругов. Теперь дом стал полной чашей. Их часто видели в городском парке, гуляющих сначала с колясками, потомс подросшими детьми. И никто не знал о проблемах, нависших, словно чёрные тучи, над этой семьёй.
Всё казалось прекрасным со стороны, омрачало жизнь супругов только маленькая отметка о том, что кто-то из их детей состоял на учёте в психоневрологическом диспансере города Нагорска, без подробностей, так как информация о несовершеннолетних всегда строго охраняется. Ходили разные слухи, но правды не называл никто.
В целом, никто и не думал, что это были такие уж и большие проблемы. Ну что может быть серьёзного в такой приличной семье, верно?
Неужели никто не чесал языками?удивляется Власова.
Видите ли, диспансер был фактически филиалом областной больницы. Из местныхсотрудников раз, два и обчёлся. Когда-то это была здравница, курорт, с неё и родился наш город. Позже здравницу переделали в психоневрологический диспансер, да ещё и для несовершеннолетних. Сотрудники приезжали из Слободского, а то и из Кирова, работали вахтами. А после реорганизации диспансер переделали в городскую больницу, архив отправили пылиться в подвал.
То есть, теоретически можно поднять все записи?спрашивает Ангелина.
Боюсь, что нет. Осенью в больнице случился пожар, выгорело одно крыло, во время тушения пожара архив сильно пострадал и данные не удалось восстановить.
Почему же содержимое карт не оцифровали?удивляется Ангелина.
Когда диспансер закрыли, такое ещё и не практиковалось, да и потом, это же дети,участковый разводит руками.Их данные оберегают особо тщательно.
Но попробовать найти кого-то из врачей или персонала тех лет не помешает,говорю Власовой, и она с готовностью кивает.Возвращаясь к Пелевиным
Да, конечно,отзывается участковый.Как только улеглась новость о том, что один из их детей состоит на учёте, как на весь город прогремела другая.
Пожилой мужчина тяжко вздыхает, и я подаюсь вперёд вместе с креслом.
Тоже связанная с Пелевиными?
Само собой,кивает он.На прогулке дети убежали от няни, вышли на лёд. Стояла ранняя весна. Самое начало марта. В том месте Вятка делает поворот, вот, видно, и подмыло течением Столько версий было. Уж сколько его искали
Кого? И что именно произошло?
Сын Пелевиных ушёл под лёд.
Сын,резко выдыхаю я.И где он сейчас?
Поиск не дал результатов. Увы, мальчика так и не нашли. Ни живым, ни мёртвым. Вятка навсегда поглотила его тело
Участковый надолго замолкает, нам с Власовой тоже нечего сказать. Я просто поверить не могу, что очередная зацепка оказалась пустышкой! Конечно, эту историю стоит хорошенько проверить, но какой смысл врать моему собеседнику? Кому вообще придёт в голову врать о таком?
Ладно, можно сохранить секрет в пределах семьи, но если весь город в курсе..? Какая-то мысль молниеносно вспыхивает в моём сознании, но я не успеваю ухватить её за кончик. Участковый вздыхает и продолжает рассказывать:
Болтали, конечно, всякое
Что именно?сухо уточняет Власова.
Она смотрит на меня. Её взгляд кричащий, взволнованный. Ей также не нравится происходящее. Слишком много тайн, недомолвок. Слишком загадочная, мрачная атмосфера.
Болтали, что дочка пелевинская их сынка того Кто-то из них ведь наблюдался в диспансере,отвечает участковый.Насколько всё серьёзно никто не знал, а туттакое происшествие! Конечно, пошли разговоры.
А вы сами как думаете?интересуется Геля.
Я думаю, случайность это была. Лёд в том году рано пошёл трещинами, дети мал мала меньше, лет пять младшей было на момент происшествия, значит, около семи старшему, ну какие серьёзные проблемы могут быть в таком возрасте? Я бы ещё поверил, если бы мы о подростках говорили, а так
То есть, тело так и не нашли,констатирую я.
Думаю, очевидно, в какую сторону стекаются мои мысли. Мальчик, если и ушёл под лёд, выжил. И вырос. И теперь отравляет жизнь своей сестры. Зачем и почему яснее ясного, а вот знал ли он всё это время о том, что у него есть семья, или же узнал относительно недавно, это большой вопрос. И как найти того, кто более десятка лет числился умершим?!
По весне километрах в двадцати вниз по течению рыбак выудил куртку его,говорит участковый.Снова вызвали водолазов, излазили весь участок от места пропажи до места, где стоял рыбак. За одну из коряг зацепился сапожок, шапку нашли, а мальчонку, видать, так и протащило дальше вниз по течению Может, когда и обнаружатся останки, хоть части скелета где-то да выплывут.
А как вы считаете, мог ребёнок выжить? Могли родители подстроить это происшествие?задаю вопрос, который мучает меня.
Участковый внимательно обдумывает, прежде чем выдать ответ: