Постойте, барон, на что это вы сейчас намекнули? спросила она, бросив на него пристальный взгляд. Что значит «после той английской истории»? О какой такой истории идет речь?
К удивлению девушки, Лектур вдруг густо покраснел и в замешательстве взглянул на товарища.
Поль был вместе со мной в Англии два года назад, ответил за него Арман. Но когда он увидел тебя в Данциге, то сначала не узнал. А потом ты назвала свое девичье имя, и все стало ясным.
Элиза почувствовала, как к ее щекам прилила кровь.
Вот как? промолвила она с легким напряжением. Значит, мы уже не в первый раз встречаемся с месье Лектуром?
Лаваль незаметно сжал под столом ее руку. Элиза взглянула на него из-под опущенных ресниц и тут же отвела взгляд. Она и сама не понимала, почему это открытие привело ее в такое замешательство, и только досадовала, что не смогла скрыть своих чувств от мужчин.
Жизньвесьма непредсказуемая штука, Арман откинулся на спинку стула и чуть прищурил свои голубые глаза, и с этим ничего не поделаешь. Не сердись на нашего Поля, Элиза. Если бы ты только знала, как он восхищался тобой в те дни, то с легкостью простила бы ему эту небольшую оплошность.
Повернувшись к барону, Арман подмигнул другу, побуждая его высказаться.
Это так, мадам, откашлявшись, подтвердил Лектур. Все мы прекрасно понимали, что остались целы лишь благодаря вашему заступничеству. Хотя и не заслуживали этого. Удивляюсь только, как я не узнал вас сразу. Но с тех пор произошло столько всяких событий.
Вы ведь воевали в этой ужасной двухлетней войне! воскликнула Элиза, обрадовавшись возможности сменить тему разговора. И участвовали в сражениях! Боже, их же было так много! Я читала про некоторые в английских газетах.
Ну, не так уж и много, скромно возразил Лектур. Считайте сами: Аустерлиц, Йена, Прейсиш-Эйлау, Фридланд. Вот, собственно, и все крупные баталии. Остальноетак, мелочь.
Мелочь?! Лично я бы не назвала мелочью даже то, что произошло вчера. Подумать только, четыре крупных сражения за два года! Господа, да вам просто повезло, что вы умудрились остаться в живых! Но ведь, наверное, были и ранения?
Не без этого, усмехнулся Лаваль, в очередной раз, наполняя бокалы. Но стоит ли о чем-то сокрушаться, если руки и ноги остались целы?
А шрамы? тихо спросила Элиза.
Арман взглянул на девушку таким откровенно дразнящим взглядом, что у нее учащенно забилось сердце.
Ты сможешь увидеть их сама, если захочешь, вкрадчиво прошептал он, протягивая ей бокал.
Его последние слова ужасно смутили Элизу, и она отвернулась в сторону, стараясь не выказать своей досады. Что он себе позволяет? Воспитанный человек не должен делать порядочной женщине столь откровенных намеков. Их недолгое знакомство в прошлом вовсе не дает ему оснований рассчитывать, что их отношения станут более близкими, чем дружеские. Но, похоже, Арман абсолютно не понимает этого. Как и того, насколько велика разница в их общественном положении. Слава богу, что в этой далекой стране она может не опасаться встретить кого-нибудь из своих лондонских знакомых, и никто не осудит ее за общение с выходцем из третьего сословия.
Как только подали десерт, Элиза извинилась и вышла на балкон. Увидев, что Арман тоже встает из-за стола, девушка почувствовала еще большую неловкость. Все выглядело так, будто она намеренно покинула комнату, чтобы Лаваль отправился за ней следом, и они могли остаться наедине. А между тем ей хотелось всего лишь немного побыть одной, чтобы привести в порядок свои мысли.
Не возражаешь? спросил Арман, доставая сигару.
Нет, пожалуйста, смущенно протянула Элиза. Мне вовсе не мешает сигарный дым.
Надеюсь, я и сам не помешал? усмехнулся Лаваль. Впрочем, теперь уже поздно об этом спрашивать.
Попыхивая в темноте сигарой, Арман краем глаза поглядывал на притихшую Элизу. Положив изящную руку на каменные перила, она с наслаждением вдыхала прохладный ночной воздух, напоенный ароматами сухих трав и цветов, обвивающих балкон. В своем нежно-розовом воздушном одеянии, с распущенными по плечам локонами, перевитыми розовыми бутонами, Элиза и сама напоминала Арману прелестный тропический цветок. Или прекрасную розу, у которой могли неожиданно оказаться колючие шипы.
Не в силах противиться своему влечению, Арман осторожно обнял девушку сзади за талию и прижался щекой к ее волосам, пахнущим нежными духами. Он почувствовал, как сразу участилось ее дыхание, стройное, гибкое тело напряглось под его ладонью. Желание ударило в голову Армана, подобно крепкому вину. Сдерживая страстный стон, он еще крепче прижал любимую к себе. Его руки помимо воли заскользили по гладкой ткани ее наряда и судорожно сжали налитые бутоны женской груди. Но вдруг она испуганно вздохнула и слегка подалась вперед, стараясь высвободиться из его объятий. Сердце Армана кольнула острая боль. И в то же время он поймал себя на мысли, что почему-то ждал именно такой реакции. Подавив вздох разочарования, он нехотя разжал руки. А затем отступил на пару шагов назад, словно желая оказаться подальше от соблазна.
Обернувшись, Элиза растерянно взглянула на Армана. Ее грудь все еще бурно вздымалась, губы были приоткрыты. В прекрасных темных глазах застыло легкое недоумение. Вопреки доводам рассудка, она чувствовала себя раздосадованной тем, что он так быстро отступил.
Что случилось, дорогая моя? прошептал Арман, беря ее за руку. Я чем-то тебя напугал? Что-то сделал не так?
Нет, нет, Арман, все в порядке. От волнения и замешательства Элиза с трудом подбирала нужные слова. Просто я Наша встреча случилась так неожиданно.
Продолжай, с легким напряжением проговорил Арман, не выпуская ее руки. Наша встреча случилась так неожиданно, что ты оказалась к ней не готова.
Ради бога, Арман, перестань меня допрашивать! сердито воскликнула Элиза. Право же, ты нисколько не изменился за эти два года. Такой же дерзкий и самоуверенный. А между тем женщинаэто не вражеская крепость, которую лучше всего брать с налета!
Не думаю, что долгая осада может принести больше плодов, натянуто рассмеявшись, парировал Арман. Извини, Элиза, я просто выпил лишнего, прошептал он, нежно целуя ее ладонь. Ее рука задрожала от прикосновения его губ, и Лаваль незаметно улыбнулся. Она хотела его так же сильно, как он ее, хотя все еще пыталась убедить себя в обратном. Клянусь, что больше не буду приставать к тебе с разными глупостями. Пожалуйста, забудь. Завтра утром я приглашаю тебя на верховую прогулку по окрестностям Варшавы, закончил он неожиданно бодрым тоном. Только ты и я, и никого больше. Ну, как?
Все еще не в силах усмирить волнение, вызванное его объятиями, Элиза обеспокоенно посмотрела на Армана. Но на его лице уже не было и следа того странного выражения, что так напугало ее пару минут назад. Голубые глаза Лаваля смотрели ласково и чуть насмешливо, в уголках губ играла дразнящая улыбка. Внезапно взгляд Армана скользнул по лицу девушки, задержавшись на губах, и он так хищно облизнулся, что Элиза не выдержала и рассмеялась. На душе у нее снова стало легко и радостно. Улыбнувшись своей открытой улыбкой, она весело проговорила:
Я согласна отправиться с тобой на прогулку, если только из-за этого моей дорогой Каролине не придется скучать в одиночестве.
Окинув сидящую за столом парочку лукавым взглядом, Арман многозначительно покачал головой:
Сомневаюсь, что мадемуазель де Моленкур будет томиться в одиночестве. Скорее, ей самой не терпится поскорее отделаться от тебя.
Когда Лаваль с Лектуром вернулись в казармы, было уже за полночь. Поль сразу же разделся и улегся в постель. Но Арман, вместо того, чтобы последовать примеру друга, прошел к приоткрытому окну и задумчиво уставился в ночную темноту.
Похоже, ты чем-то расстроен, сказал Лектур, с беспокойством поглядывая на друга. И это кажется мне несколько странным. Вчера, после встречи с Элизой, ты выглядел таким счастливым.
Да, задумчиво проговорил Арман, ты все правильно подметил. Я, в самом деле, расстроен, дружище.
Неужели это из-за Элизы? Она сильно изменилась?
Трудно сказать, Лаваль бросил на барона хмурый взгляд, мы ведь были так мало знакомы. И все же Элиза действительно стала немного другой. Это уже не та непосредственная девчонка, в которую я влюбился два года назад.