О, э Зак, я отчаянно старалась но не могла говорить непринужденно.
С лукавой улыбкой он подошел к нам.
Простите, друзья мои. Но мне придется украсть у вас Кейтлин на встречу. Он взял меня за руку. Очень важную встречу, неотложную.
Он знает мое имя он знает мое имя о боже он знает мое имя.
Уверена, мои глаза были так же широко открыты, как у всех остальных, пока он легонько подталкивал меня обратно к двери.
Надеюсь, что вы понимаете, друзья мои, сказал он, открывая дверь и впихивая меня внутрь.
У меня по рукам побежали мурашки, я изо всех сил старалась успокоиться. Рядом со мной стоял Зак. Мэттьюз. Он был само совершенство. Скажи что-нибудь, Кейтлин.
Спасибо, сказала я. Мой голос был необычно тонким.
Он прислонился к внутренней стороне двери, лукавая улыбка по-прежнему играла на его губах:
Все в порядке. Эти фанатки слишком навязчивы. Я стараюсь держать их на расстоянии, сказал он.
Фанатки, которые кричали ему вслед, умоляя обратить на них внимание. Смешно. Не то что я, которая стояла на ватных ногах и пыталась сказать хоть что-нибудь вразумительное в его присутствии.
Он был близко, на расстоянии вытянутой руки, так близко, что я ощущала запах его дезодоранта. Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание. По его щекам рассыпались веснушки, он был невероятно привлекателен. Я чувствовала жар во всем теле, когда его глаза встретились с моими. Я никогда даже не мечтала оказаться так близко к Заку Мэттьюзу.
Он поднял руку и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Я потянулась было, чтобы пригладить их, но вовремя спохватилась.
Хватит таращиться, Кейтлин. Я обвела глазами коридор, тщетно пытаясь придумать, что бы еще сказать.
Нам лучше пойти в раздевалку, сказал Зак. А то мои братцы пошлют за мной поисковую группу. И твоя мама наверняка тебя ищет.
Мои щеки вспыхнули.
Ты слышал ее вчера вечером?
Зак засмеялся, и его смех заполнил все пространство вокруг нас. От его низкого, с хрипотцой, смеха по моей груди разлилось тепло.
Она заботится о тебе, сказал Зак.
Я услышала жужжание и быстро проверила телефон. Ничего.
Зак взглянул на свои смарт-часы, его губы слегка сжались, когда он увидел сообщение. Когда он поднял руку, чтобы прочитать это сообщение, я не могла не заметить полустертые стихи, написанные у него на руке.
Что это за песня? спросила я.
Он проследил за моим взглядом и перевернул руку:
Второй куплет «Ритма ночи».
Его голос стал немного грубоватым, и я поняла, что задела за живое.
Мне безумно нравится соло ударных в этой песне, каждый раз восхищаюсь Россом.
Было бы еще лучше, если бы я каждый раз не лажал с текстом. Я каждый день репетирую, но чувствую, что не получается.
Он описал то, что чувствует любой спортсмен каждый день. Господи, я обнаружила точку соприкосновения.
Что ты делаешь, когда чувствуешь, что можешь забыть текст? спросила я.
Лично я, когда чувствовала, что играю не в полную силу, жестом просила поддержки у Дженики. И она жестом показывала «дай пять». Это было глупо, мы придумали это, когда в детстве играли на противоположных концах поля. Но это всегда повышало мою уверенность в себе.
Смотрю на руку, сказал Зак, и надеюсь, что текст не стерся.
Наверное, Заку нужен был свой собственный ритуал.
У тебя есть маркер? спросила я. Он нырнул в карман спортивных штанов и выудил оттуда перманентный маркер.
Я держу его, чтобы давать автографы. Тебе где писать?
Я взяла у него маркер и потянула к себе его руку:
Доверься мне.
Он подчинился без вопросов. Я нарисовала знак остановки под его большим пальцем. Он был довольно маленьким и незаметным, но достаточно большим, чтобы увидеть, если присмотреться.
Что это? спросил он. Он нахмурился, изучая знак. Я не понял.
Когда ты почувствуешь, что забыл текст, возьми паузу и подумай секунду, сказала я. А если тебе нужна поддержка, подними руку. Твои зрители знают твои тексты. Они подхватят.
Я не успела больше ничего объяснить, нас прервали.
Эй! Джесси шел по коридору, на его лице застыло непроницаемое выражение. Ты забыл, как пользоваться телефоном?
Расслабься, сказал Зак. Я уже иду.
Увидев меня, Джесси резко остановился.
Просто иди на сцену. Мы, как всегда, опаздываем.
Увидимся позже? спросил меня Зак.
Зак хотел увидеться со мной снова. Мне хотелось кричать.
Ага, давай.
Он позволил Джесси увести себя на сцену. Я, все еще улыбаясь, смотрела, как он уходит, и он, улыбаясь, умчался прочь.
Джесси немедленно устроил ему допрос, но пока на него не надели микрофон, я не слышала, о чем они говорят. Сумасшедшей фанатке внутри меня определенно нужно было время, чтобы успокоиться.
Но не раньше, чем я все-все расскажу Дженике.
* * *
не понимаю почему.
Я пыталась отключиться от голоса Коннора и заставить себя снова уснуть.
Говори потише, сказал отец. Мать спит, и Кейтлин, наверное, тоже.
Слишком много всего, чтобы снова заснуть. Я взглянула на часы: три ночи. Может быть, холодная вода поможет. Когда я отважилась выйти из своей комнаты, папа и Коннор стояли в кухне.
Завтра у меня свободный день, сказал Коннор. Я не хочу торчать в этом автобусе весь день.
Он скрестил руки на груди, зубы сжаты. В комнате повисло ощутимое напряжение.
Можно мне воды? спросила я.
Он стоял перед холодильником, загораживая проход.
Конечно, Коннор сделал шаг назад. Все для Кейтлин.
Грубость Коннора застала меня врасплох.
М-м-м спасибо?
Когда я взяла бутылку, напряжение охватило мой позвоночник и растеклось по коже.
Что-то случилось? спросила я.
Отец отрицательно покачал головой:
Ничего из того, что невозможно решить.
Будь добр, просвети меня, сказал Коннор, упираясь руками в стойку. Почему мы уезжаем в семь утра?
Чтобы отправиться в Сан-Франциско, я уже объяснял, с тяжелым вздохом сказал отец.
В чем же подвох? Следующий пункт турне Сан-Франциско, в десяти часах езды отсюда.
Это мой свободный день, повторил Коннор. Напомни, почему мы загружаемся так рано.
Когда я поняла, к чему он клонит, мой желудок сжался в комок:
Это из-за моей игры?
У меня не так уж много свободных дней, Кейтлин, резко сказал Коннор. Было бы хорошо отдохнуть хоть денек от автобуса.
Коннор, гастроли только начались. Мы пробыли в дороге только два дня, сказала я.
Я уверен, мы сможем придумать что-нибудь, сказал папа. Чтобы все были счастливы.
На сей раз я сжала челюсти:
Слушай, Коннор, ты сейчас серьезно? Я оставила все свои дела на лето ради турне на автобусах. Я бросила команду, друзей, общение в сетях, вообще все. И у тебя хватает наглости жаловаться, потому что мама организовала одну игру среди твоего расписания?
Я все повышала голос, и мой гнев, несмотря на все мои старания, вырвался наружу.
Я тоже не хочу кантоваться по автобусам, Коннор. Я не хочу быть твоей компаньонкой на все лето. Но у меня просто нет выбора!
А потом я захохотала. Неконтролируемо. Все мое тело, охваченное гневом, горело. Я широко раскинула руки:
Милости просим всех на шоу Коннора Джексона! Где мы все являемся лишь фоном для истории его успеха.
Это несправедливо начал было отец, но я оборвала его.
Папа, когда ты последний раз был на моей игре?
Он не ответил, и мой гнев снова прорвался смехом.
А ты, Коннор? Потому что я могу сказать, когда я смотрела твое выступление: несколько часов тому назад. Когда ты последний раз проявлял интерес хоть к чему-нибудь, что я делаю?
Коннор промолчал.
Я схватила бутылку с водой со стойки.
Пожалуйста, оставайся здесь завтра. Наслаждайся видами. Наслаждайся свободным днем. Конечно, я не хочу, чтобы ты гробил свою жизнь ради меня.
Они оба молчали. Да я и не ждала ответа.
Когда я вернулась в свою комнату, меня всю трясло. Пошел к черту этот Портленд. Не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери.
Глава 7
САН-ФРАНЦИСКО, штат КАЛИФОРНИЯ
Из-за недосыпа прошлой ночью уснуть в автобусе оказалось как никогда легко. Я спала до обеда, мои тело и разум были совершенно расслаблены. Мама читала, сидя на крошечном диванчике.