И Джека всё чаще замечали в компании всё новых красоток, что играло только на руку. Парни считали его закоренелым бабником, который знает толк в девушках, поэтому автоматически хотели всё то, что было у него. Джек завоевал репутацию ловеласа и крутого перца среди парней, и тайной свахи среди девушек. Те платили ему условленный гонорар и не болтали направо и налево. В их же интересах было не распространяться о том, как им удалось заполучить парня своей мечты.
Со временем наладилась своя схема, по которой к Джеку приходили всё новые «клиентки». Девушки сообщали своим подругам, в молчании которых они могли быть уверены, после чего те передавали «эстафету» дальше.
За годы учёбы Джек свёл ни один десяток парочек, но так и не нашёл свою. Он пытался встречаться с одногруппницами и с незнакомками, но долго такие отношения не держались, и он возвращался к сватовству. К концу обучения вкус к этому занятию притупилсякак испорченное блюдо оно стало горчить.
План был хорош, но не обошёлся без изъянов. Все старания оказывались бесполезны, когда сосватанные пары расставались недели или месяцы спустя. И Джек стал отсеивать тех, кто мечтал об интрижке, краткосрочном романе или не был настроен серьёзно. Теперь всякий раз, как к нему обращалась новенькая, он устраивал настоящее собеседование. Вопросы были банальны, но жизненно необходимы для того, чтобы решитьстоит игра свеч или лучше даже не трогать спички.
После окончания колледжа Джек подрабатывал корреспондентом в небольшой газетке, но основной его доход приходился как раз на сватовство. Брался он только за многообещающие случаи, когда ещё можно было спасти отношения или даже брак. Он играл роль шикарного кавалера и заставлял бывших парней или мужей ревновать, после чего у тех открывались глаза на очевидноеони многое потеряли, расставшись с Мэгги, Молли или Патрицией, раз даже такой плейбой положил на неё глаз. И тогда Джек отходил в сторонку, приоткрывал окошко для мужчин, куда те с радостью залазили. В 70 процентах случаев афера имела успех. Об остальных 30 неудачах Джек заранее предупреждал клиенток, поэтому его совесть была чиста.
Оплата велась наличными. Половина оговоренной суммы авансом, остальноепотом. Помимо гонорара клиентки оплачивали сопутствующие расходы на прокат дорогой одежды и аксессуаров, а если нужно, то автомобиля, номера в отеле или брони в ресторане. Каждая сделка сопровождалась договором и соглашением о неразглашении. Любовь любовью, но безопасность на первом месте.
Репутация Джека крепла, и за шесть лет он стал востребованным сводником, но его личность хранилась в тайне. В одном из пунктов о конфиденциальности были оговорены последствия для тех, кто публично или в частном порядке раскроет имя Джека Доусона или его деятельность. Пока что никто не решался ощутить их на себе.
О волшебном и таинственном своднике из Чикаго передавалось из уст в уста. Счастливые женщины, успевшие воспользоваться его услугами, были вправе рассказать только тем, кто в нём действительно нуждался. Таким образом, у Джека Доусона всё время была работа. Он срывал джек-пот, но умудрялся не раскрывать своих карт.
Доктор Купидон, коим Джека окрестили в «Чикаго Трибьюн», появился на сцене намного позже. Год назад, когда ему стукнуло двадцать девять, Джек наткнулся на статью какого-то психолога. Тот утверждал, что в 21 веке становится всё сложнее найти любовь, и чаще всего пары разбегаются из-за недопонимания. Джек хотел исправить это.
За все годы, что Джек проработал так называемым сводником, он успел изучить женщин и мужчин не хуже, чем психолог. Он повидал столько характеров и нравов, выслушал столько идей и мнений, провёл столько бесед и споров, что смог бы отлично вписаться в женское общество. Конечно, сколько не изучай переменчивых женщин, они всегда останутся загадкой, но кое-какие мыслишки у него имелись. Было бы преступлением не воспользоваться такими знаниями, и на следующий день Джек постучал в кабинет редактора, под началом которого работал в «Чикаго Ридер».
Ты хочешь создать целый раздел? Кустистые брови Бернарда Хикса запрыгнули на лоб от удивленияон даже перестал листать свои бумажки на заваленном столе.
Если позволит тираж
Целый раздел, чтобы освещать женские любовные проблемы?
Тон и выражение редактора были красноречивее словпредложение Джека здесь не найдёт поддержки.
Это стало бы новой жилой для «Ридера», настаивал на своём Джек. Знаете, сколько женщин страдают от нехватки мужчин, от того, что одиноки. Мы могли бы создать что-то вроде рубрики вопрос-ответ, где женщины
Джек, мы не бульварная пресса или психологический вестник. Сочувственно вздохнул Хикс, не желая обижать собеседника. Мы пишем об искусстве, кино и театре. Какая к чёрту рубрика об отношениях? Прости, но не хочу об этом слышать. У нас номер на подходе, а ты ещё не закончил свою статью о новой постановке Шекспира. Сегодня в пять она должна быть на моём столе.
И Хикс небрежно махнул рукой, будто прогоняя назойливую мошку, которая часами кружила над его столом. Джеку не оставалось ничего другого, как проглотить обиду и попытаться подкинуть идею другим таблоидам.
Однако даже самые мелкие газетёнки отметали предложение, так не дослушав до конца. Кто станет вводить новшества от второсортного журналиста, который пишет о спектаклях и пьесах? На Джека сыпались отказы, как осенние листья, потому он отложил эту затею в долгий ящик.
Пока с ним не связалась Кимберли Хауэлл, правая рука редактора самой престижной газеты Чикаго. Она занимала пост заместителя главного издателя «Чикаго Трибьюн» вот уже семь лет и имела право голоса во всём, что касалось выпуска нового номера.
Кимберли Хауэлл написала Джеку на личную почту с пометкой «Нужна помощь». В письме указала имя своей подруги, от которой узнала про сводника, что было главным правилом при обращении к Джеку. Это тоже было прописано в договоре. Чтобы не раскрыть свою личность кому попало, он принимал только по рекомендации.
В семейной жизни Хауэллов наступил переломный момент. Не спасали ни сеансы у психолога, ни совместный отпуск в Париже, ни попытки возродить былую романтику. Брак висел на краю пропасти, и Кимберли решила попробовать последний шансобратиться к чикагскому свахе, который спас отношения её подруги.
Всего дважды Кимберли появилась перед мужем в компании услужливого красавца, на семь лет моложе и явно из другой лиги, прежде чем муж попросил дать ему второй шанс. «Случайно» столкнувшись с Дирком Хауэллом на выставке Уорхола, которого оба обожали, Кимберли представила Джека, как «старого приятеля», а мужа назвала просто «Дирк». Тот держался молодцом, радушно поприветствовав Джека и протянув руку, но уже тогда его глубокая складка меж бровей и покрасневшие щёки успокоили Джекамистер Хауэлл попался в расставленные сети.
Придерживаясь плана, Кимберли убежала припудрить носик, оставив мужчин наедине наслаждаться искусством. Улучив момент, Дирк зашёл издалека:
Вам нравится Уорхол? Осведомился он, сжав бокал с вином и вглядываясь в «Диптих Мэрилин».
Для него это был шедевр, для Джекакрасочная мазня за неоправданные деньги.
Не особенно, признался он.
Дирк Хауэлл вопросительно взглянул на собеседника, борясь с любопытством.
Что ж вы здесь забыли в таком случае?
Он нравится Кимберли, а Кимберли нравится мне. Просто ответил Джек, наслаждаясь ревностной паузой, прозвучавшей в ответ.
Так вы встречаетесь? Осторожно спросил оппонент.
О, нет. Кимберлисамая невероятная женщина, которую я встречал. Но она замужем и очень любит своего мужа. Между ними сейчас не всё ладно, но она остаётся верна ему и отвергает всякие ухаживания. Приходиться довольствоваться походами в галерею или театр. Тут Джек повернулся к собеседнику и сговорчески подмигнул. Я уважаю её позицию и не тороплю. Я умею ждать и дождусь, пока Кимберли не разведётся. Она стоит того, чтобы подождать. А её мужболван, который скоро потеряет такую женщину. О, как будто осознав, что наговорил лишнего, опомнился Джек. Извините за такую откровенность. Не стоило мне распространяться
Остаток вечера Кимберли в компании Джека переходили от картины к картине, делая вид, что не замечают слежки. Дирк же не сводил с них взгляда, подмечая каждый жест, каждое касание их рук и смешок. В зале было прохладно, несмотря на толпу посетителей, но он то и дело покрывался испариной и прикладывался к новому бокалу.