«Должность занята, извините».
«Недостаёт опыта».
«Вы нам не подходите».
«Курите? Не подойдёте, не принимаем с вредными привычками».
Зачем людей гонять по городу? Лена подозревала, что подобный нерадостный опыт не только у неё появился. Скандалить она не умела, но всё же один раз осведомилась, зачем позвали, если должность занята. Барышня её лет равнодушно ответила:
А что вы хотите? Вас много, а место одно, кто успел раньше, тот и получил работу.
Лене припомнился советский кинофильм, где продавщица в магазине кричит на очередь: «вас много, а я одна», ситуация была похожа, только очередь нынче не за дефицитом, о котором рассказывал отец.
Накануне она позвонила по очередному объявлению, таким образом и оказалась на той остановке.
Приходите завтра в десять утра, прослушаете обучающий семинар и приступите к службе, положительно отозвались на очередной звонок соискательницы.
Сколько будет стоить учёба?
Бесплатно. Всё узнаете на беседе: условия, оплату, график, требования.
Следующим утром Лена Нега и поехала на загадочное собрание, испытывая надежду, что бесплодные поиски увенчались успехом и опасаясь сглазить раньше времени. Семинар-собеседование проходил на территории завода в районе шоссе Революции.
В очередной раз она получила важные знания. С одной стороны, из-за новой информации запросто мог развиться комплекс неполноценности от собственного несовершенства. С другой стороны, она радоваласьвременная работа появилась.
Оказалось, чтобы произвести уборку в коттедже или квартире у состоятельных людей, необходимо знать бездну нюансов!
Теперь-то Лена уразумела, что приборку дома она делала неправильно, а должна бы знать, что тряпица для вытирания пыли с подоконника ни в коем случае не предназначена для уборки пыли с книжной полки! И специальных средств по уходу столько, что пора второе высшее образование получать.
Им предоставили выборработа на постоянной основе с проживанием и едой, то есть в качестве домработницы, или приходящей уборщицей. Пришла, навела чистоту, получила расчёт, и до свидания.
Также требовалась сиделка к старушке, внук нанимал. Уход. Водные процедуры, кормление. На это предложение Лена и согласилась, оно ей показалось интереснее, чем просто тряпкой махать. Всё же за живым человеком ухаживать, а не за комодом. Приступать следовало завтра. Больше всего устраивало, что расчёт производили за каждую смену сразу. И приезжать к одиннадцати утра, да и ветка метро прямая, до «Горьковской». Обстоятельства складывались как нельзя лучше, пока не произошел её «душой, исполненный полет».
Она лежала в кровати и не могла уснуть. Всё крутилось и крутилось в памяти произошедшее, словно Лена смотрела хронику в замедленном режиме.
Вот она прыгает и с силой толкает фотографа в спину, вместе с ним падает сама, то ли рядом, то ли на мужика, и, в буквальном смысле слова, в считанных сантиметрах мимо проносится жуткая серая машина.
Дядька падает лицом в газон, расставив руки, его фотоаппарат летит вперёд и несколько раз подскакивает на земле, а Лена почему-то кричит. Её сумка повторяет путь фотоаппарата, все содержимое вываливается.
Затем ошеломлённый, озлобленный, мужик громко матерится: «Сука больная! С катушек съехала?», но она уже уходит, воровато оглянувшись на фотографа. Лена ещё слышит, как он вопит, она успевает увидеть его безумные глаза и выражение лица незаслуженно обиженного человека. Дядьке помогают подняться, кажется, он порывается догнать ее, замахивается ногой, чтобы пнуть тронутую девку. Люди его хватают и оттаскивают, но Лене уже не до него, она в этот момент борется со своими демонами и старается подавить смех, поэтому трусливо отходит.
Эти кадры нескончаемой вереницей преследовали Лену и позже, полгода, не меньше, затем исподволь, постепенно происшествие стало забываться.
И ей достался фотоаппарат бедняги. Видимо, те парни, которые помогали собрать вещи, решили, что фотик тоже из сумки вылетел. Лена из-за аппарата сильно переживала, чувствовала вину, словно украла сама. Как вернуть, не представляла и решила, что признается во всём Пете. Только позже.
Она всерьёз приложилась коленями, ладонями, плечом и грудью. Болело сильно. Как она будет завтра работать?
Пришлось глотать таблетки. Девушка лечилась, как могла, почти неделю прикладывала к ушибам лёд. Ужасно боялась, что понадобится резать грудь, вдруг там от ушиба образовалась опухоль, и у неё теперь рак. Она допускала, что такие мысли порождали исключительно её мнительность и склонность к преувеличению, поэтому об опасениях никому не сообщала, да и говорить-то было некому. Папу она беспокоить не хотела, решила, что, если боль не прекратится, пойдёт на обследование.
Лена прокручивала происшествие на остановке и понимала, что действовала на инстинкте. Ангел-хранитель руководил ею, не иначесама бы она не додумалась отпрыгнуть и дядьку пихнуть и, как и мама, попала бы под машину. А ей умирать нельзя, папа не справится один.
Следующим утром Лена чувствовала себя разбитой и вымотанной. Болели ушибленные места, а внутри дрожало и тряслось. Сосед с первого этажа дядя Витя иногда стрелял у Лены сигареты, жалуясь, что у него «душонка трясётся», опохмелиться надо бы. Видимо, и у неё тряслась душа от пережитого.
Появился соблазн остаться дома, но подводить людей непорядочно, пришлось приводить себя в порядок и отправляться на встречу. «Расхаживаться», так сказать. К работе следовало приступать завтра. Лена доехала до «Фрунзенской», купила цветы и прошла до Новодевичьего монастыря. Зашла в церковь, купила свечи и прошла на могилку мамы. Чем дальше уходила жизнь после того рокового дня, тем реже Лена приходила на могилку. Они с отцом традиционно в день рождения и в день смерти мамы приходили на кладбище.
Лена, не сообщая отцу, чтобы не расстраивать, ходила одна, когда надо было рассказать о чём-то важном или посоветоваться.
Она убрала нанесённые ветром прошлогодние листья, цветы, принесённые ею же в прошлый приход. Свежие цветы уложила на постамент, тихо приговаривая:
Я скоро вернусь, приберу у твоего соседа, давно у него никто не был.
Рядом с могилой матери был похоронен некто Головин Петр Иванович. За его местом никто не следил и Лена уже давно взяла над ним шефство, прибралась. Вернулась к матери, покурила.
На будущий год поменяем фотографию, эта из-за непогоды портится, папа так хочет. Мама, у меня случилось ужасное событие. Я нечаянно утащила чужой фотоаппарат, сбежала с места аварии, но главное, очень злюсь на того водителя и боюсь возненавидеть. Если бы он вчера убил меня, папа не выдержал бы и тоже умер, а ты же знаешь, какой он добрый. Это несправедливо. Мне трудно разобраться, почему я так зла на того придурка водителя. Оттого, что слишком сильно испугалась, до сих пор замирает сердце. И болят ушибы. Мне сегодня снился сон, нет, не авария, страшный сон, словно на меня наваливается тяжёлоё, тёмное, а я не могу вырваться и убежать. Понимаю, что это из-за вчерашнего, но всё равно страшно. Мамочка, ты приснись мне, пожалуйста, я так люблю, когда ты приходишь. Мне без тебя плохо, очень.
Лена поплакала, покурила и ушла, очень надеясь увидеться с мамой во сне.
Глава II. Остановка
Люди помогали выбраться горе-водителю из смятой машины и охотно рассказывали подъехавшим гаишникам, кто что видел. Слышен был восхищенно-осуждающий мат, народ не мог сдержать эмоций.
Водитель разбитой машины кричал: «Найдите девушку, она меня спасла! Найдите! На ней жёлтая куртка с капюшоном»! Люди оглядывались, но желтой куртки нигде не видели. Парни, что помогли Лене собрать вещи, уже отъезжали, торопились на встречу.
Виктор Иванович, понурившись, сидел на поребрике и курил, кто-то сердобольный поделился сигаретой.
Панков не мог и не хотел двигаться, словно он смертельно устал, будто внезапный удар вышиб из него всю жизненную силу.
Может статься, и вышиб. От удара о землю что-то внутри ныло, но как-то невнятно, а колени и локти, наверное, сбил, саднили. Задёргалось левое веко. Ну, это надолго. Если с Виктором Ивановичем что-то неприятное случалось оно всегда тряслось. Пройдёт.
Вот так подзаработал! На эту остановку, видно, принесла его нечистая сила.