Милов опустил руку ниже, раздвинув ноги девушки- Лине казалось, что они стали будто ватными. Она бы упала, не придержи ее мужчина своей крепкой рукой. Двумя пальцами он вошёл в девушку, и задвигал ими, все ускоряя темп. Лина, не сдерживая себя, начала стонать все громче, ее голова безвольно упала на большое плечо Милова, щекой она чувствовала, какой он горячий- возбужден не меньше, чем она сама.
Вдруг он остановился, повернув ее спиной к себе, рукой расставил ее ноги, слегка толкнув в спину- так, что она грудью легла на влажный кафель стены кабинки. И резко вошёл в нее, Лина застонала- боль чувствовалась, но не такая сильная, как об этом говорили те ее подруги, что уже расстались с невинностью. Мужчина, немного подождав, срочно давая девушке привыкнуть к своему размеру, вновь начал двигаться. Одна рука его крепко обхватывала талию девушки, заставляя ее дрожать от возбуждения. Это было так эротично- крепкая большая мужская рука на хрупкой девичьей талии. А другой рукой Милов гладил клитор Лины. Девушка чувствовала, как безграничное наслаждение заполняет каждую клеточку ее тела, она сама стала двигать бедрами, будто насаживаясь на него. Хлюпающие звуки заполнили ванную, возбуждая ещё больше. вдруг Лину захватил такой сильный оргазм, что она, не выдержав, закричала, содрогаясь всем телом в руках Милова. И он не замедлил присоединиться к ней, хрипло застонав, изливаясь в нее.
Некоторое время они стояли так- молча, крепко прижавшись друг к другу. Милов нежно целовал плечи девушки. Затем он повернул ее к себе, с безумной страстью поцеловав в губы:
Черт, Ангел, ты сводишь меня с ума. Веришь ли, я не хотел этого. Вернее, хотел, но не сейчас (Лина не особо поверила в слова мужчины, что пришел голым к ней в ванну).
Милов взял мыло, что так и не отдал Лине, толкнул ее под душ, и стал намыливать ее как ребёнка, смывая с нее кровь отобранной им девственности и следы их соития.
Затем он быстро ополоснулся сам, вывел Лину из душа, и стал вытирать ее большим полотенцем, надев на нее махровый халат, в котором она почти утонула, Милов надел такой же. Взявшись за руки они спустились на первый этаж, где была гостиная-студия. Милов взял на себя еду (нужно было лишь разгореть готовую, что заполняла два больших холодильника на кухне). А на Лину легла обязанность выбрать фильм.
Они ели, лёжа на большом диване, наслаждаясь каждым кусочком пищи, друг другом, стареньким чёрно-белым фильмом. Со стороны они могли бы показаться обычной влюбленной парой- голова девушки покоилась на плече мужчины, его рука ласково поглаживала ее талию.
Вдруг Милов, словно испугавшись, что уже несколько часов как не проявлял своего внутреннего зверя, встал, подойдя к большой столешнице на кухне, он открыл шкаф над нею, достал бутылку и налил себе стакан виски, выпив одним махом. Затем налил ещё и также быстро выпил. Повернувшись к Лине он зло произнес:
Подойди сюда!
Девушка опешила- его настроение так быстро менялось, словно убеждения наших политиков, что сперва были ярыми коммунистами, затем- демократами, а теперь ратовали чуть ли не за царский режим.
Милов сам подошёл к дивану, схватив девушку за руку, потянул за собой. Он толкнул ее к большой мраморной столешнице, велев сесть на стол. Лина попыталась было протестовать или уйти, но он легко, словно пёрышко, подхватил ее и усадил на стол. Лина смущённо пыталась закрыть полы халата, что распахнулся на ней. Солнце заливало полуденным светом гостиную, Лине же казалось, что заниматься " этим" можно лишь ночью. Правда, Милов развеял все ее заблуждения:
Раздвинь ноги. Шире
Лину уже саму начала возбуждать эта игра (а игра ли?) в подчинение. Она неловко раздвинула ноги, забравшись повыше на столешнице. Милов, хрипло застонав, почти рывком снял с нее халат. И она предстала перед его горящим взором совсем голой:
Погладь себя.
Лина вздрогнула- она и стеснялась сидеть голой, с раздвинутыми ногами перед жадным взглядом мужчины, и не представляла, как сможет без смущения и глупого смеха гладить себя словно одна из порнозвезд. Милов подошёл поближе, накрыв ее руку своей. Он направил ее к клитору, описывая указательным пальцем девушки круги вокруг него. Затем он запустил ее пальцы в нее же саму, задав темп. А потом, схватив барный стул, уселся прямо напротив нее, словно зритель в кинозале. Лину затрясло от накатившего желания- это было так порочно, так неправильно- ублажать, ласкать себя под его взглядом. Зрачки мужчины увеличились в размерах, Лина могла бы поклясться, что видела там свое отражение. Он тяжело задышал, сжав руки, словно боролся с желанием подойти и овладеть ею прямо на столе.
Девушка будто обезумела от возбуждения- она хрипло стонала, погружая в себя пальцы. Рукой она гладила свою грудь, обхватывая пальцами призывно торчащие соски. Она широко раздвинула ноги, открыв возбуждённому взгляду мужчины всю себя. Лину уже сотрясали первые судороги приближающегося оргазма, как вдруг Милов резко встал- стул упал от такого движения, и подошел к ней. Она был уже без халата (Лина и не заметила, как он разделся- она была занята лишь собой).
Милов, схватив Лину за бедра, подтянул ее к себе, насаживая на свой член. Он входил в нее раз за разом все сильнее, словно клеймил ее, что она- лишь его. Лина стонала, поглаживая свои груди руками, приподнимая их. Ее волосы золотым дождем разметались по столешнице. Она обхватила ногами мужской торс, будто призывая Милова ещё глубже войти в нее. И не услышал призыв- Лине показалось, что он наполнил ее до краев, так глубоко вошёл его член. Вскоре оба уже уносились на крыльях ошеломляющего оргазма
Первым пришел в себя Милов. Он похлопал ее по бедру, аккуратно поставив на пол. Затем, нисколько не смущаясь своей наготы, прошел к халату:
Я немного поработаю, затем зайду к тебе, выйдем на прогулку.
И ушел, ни разу не оглянувшись на Лину
Глава 12
Лина медленно приходила в себя. Универ, учебаДа и простоее похитили. Вот, что нужно вдолбить в свое сознание, очарованное первым в жизни интимом и красивой внешностью Милова.
Опять же, они не в Подмосковье!! Ее перевезли, пока она была в отключке. Лина побежала в свою спальню, перепрыгивая через несколько ступенек. Едва открыв дверь, она бросилась искать свою сумку. Ура!!! Сердце запело от радости- сумка лежала на стуле у кровати. Но в ней не было ни документов, ни телефона, ни даже кошелька- только косметика, ручка и пара тетрадок. Боже, он все просчитал. Лину пробрал мороз по коже- сколько таких девушек он сюда привозил? Где они сейчас?
Девушке вспомнился рассказ ужасов, где богатый психопат нанимал красивых девушек себе в секретари, затем соблазнял, занимался с ними сексом, а потом убивал и съедал. Последняя девушка пришла не просто так, а в поисках подруги, пропавшей после собеседования с ним. И на ужине, когда им подали стейк, девушка опознала на кусочке кожи от мяса крохотную тату своей подруги.
Лину затрясло- услужливое воображение тут же домыслило, что под домом подвал, где Милов хранит тела несчастных жертв
Дверь, открываясь от сквозняка, слегка заскрипела- Лина от ужаса закричала. Ей показалось, что всеМилов пришел убить ее.
Раздались быстрые шаги- Милов буквально вбежал в комнату, он окинул помещение взглядом- ничего. Подойдя к дрожащей от ужаса девушке он обнял ее и, несмотря на сопротивление, притянул к себе.
Что случилось?
Лина молчала.
Так, давай перенесем твои вещи ко мне, будем спать вместе. Я и так собирался это сделать, не думал, что ты приедешь в себя сегодня- вот он и заговорил про то, что подмешал.
Что было в моем коктейле? Как ты перевез меня сюда, зачем?! Что ты хочешь со мной сделать?! Лину накрыла истерика, она била мужчину руками, не глядя, куда приходятся ее удары. Она пыталась извернуться, вырвавшись из его объятий, крича так, что сорвала голос. Милов терпел все, лишь уворачиваясь от ее ударов. Затем он прижал ее к себе, успокаивающе гладя по спине.
Ты убьешь меня? шепотом спросила Лина, обессилев от крика.
И тут Милов засмеялся, он смеялся так долго и громко, что Лина лишь утвердилась в своем мнении о его безумии:
Ангел, ты- чудо! Каждый раз, когда я думаю, что меня уже ничем не удивить, ты умудряешься это сделать. С чего ты взяла, что я хочу тебя убить- мужчина, смеясь, вытирал слезы от смеха- хотя, признаюсь, идея затрахать тебя до смерти звучит весьма заманчиво. Пойдем ко мне, вернее, к нам.