«Ну что ж, прекрасное начало», подумала Елизавета.
Оля и София направлялись к выходу, идя по пустому коридору.
Ты уже решила, что делать?
Еще нет, но ты права, мне пора уходить.
Я провожу тебя, если хочешь. Когда ты купишь билет на самолет, я отвезу тебя в аэропорт.
Хорошо, Оля, а сейчас возвращайся в класс, пока они не воспользовались твоим отсутствием.
Ты вернула меня к преподаванию. Это настоящее чудо.
Ты тоже творишь чудеса.
Это правда.
Оля крепко ее обняла. София закрыла глаза: «Я не должна плакать, я слишком сентиментальна, это уже не нормально».
Она сжала кулаки, и ей удалось сдержать слезы. После этого она отстранилась от Оли:
У Елизаветы многообещающее будущее.
Да, я согласна с тобой.
До скорого, Оля.
До встречи.
Оля проводила ее взглядом. В тишине коридора были слышны только звук ее шагов и какие-то аккорды из отдаленных кабинетов.
Она прошептала:
Но никто никогда не сможет достичь твоего уровня, София. И в этой уверенности она возвратилась в класс. Итак, девочки, давайте продолжим с того места, на котором вы остановились.
Елизавета открыла нотную тетрадь и сказала однокласснице:
Я уже скучаю по Софии.
Я тоже. Она мне очень нравилась, а теперь даже хочется плакать.
Нет, не нужно. София бы не хотела, чтобы ты плакала.
Глава шестнадцатая
София уже собиралась открыть дверь и выйти, но решила в последний раз обернуться и посмотреть на коридоры музыкальной школы, на закрытые двери классов, где разные учителя преподавали музыку юным, многообещающим, талантливым ученикам. «И вот я опять уезжаю. Найдется ли когда-нибудь место, которое станет для меня настоящим домом? Как-то раз я прочитала одну прекрасную цитату Оливера Уэнделла Холмса: Домэто то место, которое могут оставить наши ноги, но не наше сердце, что-то вроде того. А я? Где же я оставила свое сердце?»
Затем София закрыла за собой дверь, спустилась по школьной лестнице и вдруг остановилась как вкопанная.
Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Внизу лестницы стоял Виктор. Прошу тебя, я чувствую, что я ужасно виноват перед тобой.
София быстро сбежала по лестнице.
Я не знаю, что на меня нашло, правда. С тех пор как ты приехала сюда, я хотел провести с тобой хоть немного времени и испортил все в одно мгновение. Виктор продолжал идти рядом с Софией. Пожалуйста, я знаю, что совершил ошибку, но ты не можешь так со мной поступить
София посмотрела на него.
Виктор тут же исправился:
В смысле, прости, нет, конечно, ты можешь поступать со мной как хочешь, на самом деле ты все делаешь правильно Я не должен был этого делать. Вот Подожди минутку.
София остановилась.
Виктор побежал к своей «шкоде» и вскоре вернулся с красивейшим букетом белых лилий:
Я прочитал, что это цветы, которые символизируют чистоту, желание начать все сначала, как дружеское рукопожатие. Вот я бы хотел, чтобы это произошло и между нами. Правда, я не знаю, что на меня нашло
На самом деле Виктор спланировал все до мельчайших деталей и надеялся, что все его расходыужин, шампанское «Krug» в ресторане, шампанское дома, драгоценная партитура, все эти заранее запланированные вещи приведут к желаемому результату, а не к полному провалу и не к тому, чтобы его стали совсем избегать.
Виктор все еще шел рядом. Он был полностью разбит и в отчаянии.
Прими хотя бы эти лилии.
София взяла их, и Виктор почувствовал себя чуть легче.
Спасибо. Клянусь тебе, я просто не находил себе места.
Затем София продолжила идти.
Виктор прошел за ней еще пару шагов:
Куда ты идешь? Могу я тебя подвезти?
София повернулась и бесстрастно смотрела на него несколько секунд.
Виктор понял, что то, что она приняла от него цветы, уже прекрасно и лучше на этом и остановиться.
Как бы то ни было знай, я всегда рядом. После этой неуместной и глупой фразы он вновь сел в машину и уехал.
Когда София увидела, что «шкода» скрылась за углом, она выбросила лилии в мусорный бак и продолжила идти домой.
Все нужное она стала собирать в свою косметичку, а также в небольшой чемодан. Она выбирала, что взять, а что оставить: «Да, это мне пригодится в Риме; эта одежда слишком тяжелая и ее можно носить только тут». Затем она открыла ноутбук и стала искать билет. На одно мгновение ей захотелось взять билет на поезд, но до Москвы он шел около пяти дней. Она рассмеялась: «Кто знает, может, однажды мне пригодится это время». Наконец она нашла то, что искала, всего с одной пересадкой. Она купила этот билет, зарегистрировалась, и все данные пришли ей на мобильный телефон. После этого София сходила в душ, высушилась, оделась, сделала себе кофе и затем села за кухонный стол. Много времени у нее не было, так что долго сидеть она не собиралась. Иногда все кажется настолько ясным, что слова приходят сами собой. Затем она вызвала такси. Увидев машину в окно, она надела пальто, перекинула сумку через плечо, взяла чемодан и вышла. На мгновение она остановилась, чтобы в последний раз взглянуть на дом. Эта крыша, маленькие окна, балконы, на которых были растянуты какие-то прозрачные пластиковые нитки, на которых сушилась одежда. Из этих хорошо утепленных мест можно наслаждаться метелью. Затем она обернулась. Бабушка в традиционном платке торговала овощами на обочине дороги, две дамы протянули ей мелочь, и та сложила ягоды в бумажный пакет. София вспомнила фразу, которую однажды сказал ей один из ее учителей: «В путешествии самое большое расстояниеэто расстояние от двери».
Затем она села в машину:
В аэропорт, пожалуйста.
И она тихонько заплакала. Водитель изредка посматривал на нее в зеркало. София видела его глаза, которые пытались понять, нужно ли ему сказать что-нибудь. Но ей не хотелось разговаривать, поэтому она отвернулась к окну и стала смотреть на свой поток воспоминаний обо всех прошедших месяцах. Школа, прогулки, обеды и ужины с Олей, смех дома за чашкой вечернего кофе или за стаканом настойки или же травяного чая, в зависимости от дня, мороза, настроения. Она подумала о том последнем ужине с Виктором. За все восемь месяцев это единственное плохое, что произошло с ней. Возможно ли вообще стереть дурные воспоминания? Такую систему еще не изобрели. Она работает для сообщений, их и вправду теперь можно вовремя удалить. Но для эмоций, для чувств, для нашей боли или даже простого раздражения ничего подобного еще не изобрели. Было бы здорово, если бы можно было сделать, как в том фильме, «Час расплаты», где можно что угодно забыть по команде. У инженера Бена Аффлека в контракте есть пункт, согласно которому каждый раз, когда действие договора прекращается, воспоминания, связанные с его работой, должны быть удалены. И так оно и происходило. Но это всего лишь фильм. А в реальности человек в этой области ничего не добился, забыть по команде невозможно, сделанного не отменить. Человеку нужно научиться не причинять боль другим, но эта задача кажется еще сложнее.
Когда Оля зашла домой, сразу произнесла громким голосом:
София?
Одно мгновение она надеялась, что та просто вышла по делам. Затем она зашла в ее комнату и, увидев, что вся одежда все еще лежит в шкафу, вздохнула с облегчением, но в гостиной она заметила на столе записку и поняла, что ошиблась. Она взяла записку, села в большое кресло, смотрящее на окно, и уставилась на него, не зная, что делать. А потом она начала читать.
Глава семнадцатая
«Ты лучшая мама в мире, возможно, именно поэтому я и выбрала тебя. Ты научила меня всему, я старалась быть для тебя той дочерью, которую ты всегда хотела. Возможно, я стала для тебя идеальной дочерью, если говорить исключительно о той любви, которую я испытываю к тебе. На самом деле ее даже больше, чем я могу выразить. Можно даже считать меня двойняшками, потому что моя любовь к тебе умножается на два. Я обязана тебе всем, Оля, каждой нотой и всеми самыми прекрасными аккордами в моей жизни. Ты показала мне поэзию музыки, важность жизни, красоту каждого нашего мельчайшего движения. Все твои уроки и выговоры, если хочешь, научили меня многому, в том числе не выбрасывать ничего из своей жизни, даже вчерашний вечер. Я могла бы оценивать его как угодно, но взвод Ольга уже дал ему справедливую оценку. Не знаю, когда мы увидимся в следующий раз, но, возможно, даже обсуждать это было бы неправильно. Потому что ты всегда со мной, в моем сердце. Я бы не хотела прощаться с тобой или, еще хуже, позволять тебе провожать меня, потому что я бы слишком много плакала. Сейчас же я просто хочу отдать тебе должное и выразить свою любовь, а не плакать. Я просто хочу быть счастливой. Спасибо, твоя дочь София».