Еще один раз. Не ленись. Потом отдохнешь,преодолевая боль, сквозь зубы проговаривала я, ставя перед собой все новые и новые цели.
Переведя дух после занятий, я решила попить чаю перед приходом однокурсницы, но отдохнуть мне не далимой длинный день только начинался и был богат на события.
Сначала ко мне приехала Бесси, чуть раньше двенадцати, и была она не одназа ней увязался Майкл, и этот факт радовал и напрягал одновременно. Радовалпотому что мне было приятно внимание друзей и их поддержка, огорчал же по той причине, что Майкл чрезмерно сильно оказывал мне внимание, стараясь то помочь сесть, то встать, то принести воды.
Я искренне была ему благодарна, но чувствовала себя должнойсоздавалось ощущение, будто он хотел воспользоваться моим положением девы в беде, чтобы потом заявить на меня свои права.
Я улыбалась, благодарила, но пыталась держать его на расстоянии, что сил не прибавляло и отвлекало от занятийя с трудом сосредотачивалась на информации, в результате чего уже через час почувствовала усталость и головную боль.
Только за ними закрылась дверь, как мне позвонил Крис, которого я безмерно счастлива была услышать, и история повториласьчерез пару часов я принимала очередных неожиданных гостей. Вместе с Крисом, вишневым безе и цветами приехали Молли с Викки, мои бывшие коллеги, и на меня обрушился поток новой информации о галерее за последний месяц, который был щедр на события.
Галерея готовилась к выездной выставке, одну из работ Криса купили, отчего его счастью не было предела, но эти события были не единственными. Как оказалось, Гарри предложил Кэтрин возглавить один из новых проектов в Нью-Йорке, и та согласилась.
Теперь на ее место назначили молодого арт-директора, с видом заговорщика рассказывала Молли, некое юное дарование из Калифорнии, и Гарри с него сдувает пылинки, как с китайской вазы династии Минь, а в галерее творится черт знает что в связи с новой метлой.
Юное и уже на такую серьезную должность? удивилась я.
Ему 29 лет!
Молли забыла упомянуть главное, хихикнула Викки. Он красив, как бог, и галантен, как герои Джейн Остин.
Девочки, успокойтесь, вытянул вперед руку Крис. Вам ничего не светит. Стопудово он голубой.
На это заявление подруги взорвались возмущенными возражениями, а Крис лишь ухмылялся, подначивал их и подливал масла в огонь пикантными наблюдениями.
Не отнимай у них мечту, смеялась я, вставая на защиту девчонок, а когда, наконец, буря гендерных распрей улеглась, я спросила у Молли:
Как ты думаешь, если я ближе к зиме опять попрошусь на работу стажером к вам в галерею, меня возьмут?
Я поговорю с Гарри, кивнула Молли и, судя по серьезности ее тона, она не бросалась пустыми обещаниями, за что я ей была безгранично благодарна.
Ближе к вечеру, когда я проводила дорогих гостей и в очередной раз перевела дух, как вишенка на торте в завершение моего насыщенного дня, приехали Джули с Энди.
После ужина, уютно обустроившись на диване в зале, мы пили чай с безе, Энди рассказывал нам о новом проекте в их архитектурном бюро, Джулия делилась сплетнями о коллегах, мы шутили, много смеялись, и мне не хотелось, чтобы этот замечательный день заканчивался. Мне было приятно, что моя жизнь, пусть и со скрипом, но входила в свою колею.
К ночи на меня навалилась усталость, но я не обращала на неё внимания. Я прокручивала в голове сегодняшний день и улыбалась, вспоминая дружеское участие, теплые объятия и искренние улыбки друзей и коллег. Несмотря на свою интровертность, я была бесконечно рада всем моим сегодняшним гостям. Все таки ваза к счастью разбилась не зряя испытывала тихую радость, убеждалась, что жизнь не стояла на месте, жизнь шла своим чередом, наполняя каждого из нас событиями и эмоциями. Как человек, который очень близко подошел к смерти, я ценила каждую минуту своей жизни.
Глава 3
Что-то ты мне не нравишься, рассматривала меня Джулия, помогая переодеваться в пижаму перед сном.
Ну вот. А я думала, что я тебе хоть чуточку нравлюсь, устало пошутила я, все еще находясь под впечатлением от насыщенного позитивного дня.
Бледная какая-то, не обращая внимания на мою шутку продолжила она и приставила губы к моему лбу. Температуры вроде бы нет.
Я в норме. Просто устала немного. Утром буду, как новенькая!
Ночью я проснулась от кашля и неприятных ощущений. Еще не сориентировавшись после сна, я хотела сесть на кровати, чтобы выпить воды, но почувствовала головокружение и сильную головную боль, сопряженную с ознобом и ломотой.
Чертскривилась я и потянулась за таблетками обезболивающего в надежде, что это лишь симптоматика усталости, остаточных болей в груди, и к утру всё пройдёт.
Но чем ближе стрелки часов приближались к рассвету, тем отчетливей я понимала, что со мной происходит что-то нехорошее. Горло жгло, голову сдавливали тиски адской боли, и меня бил сильный озноб.
Сквозь шум в ушах я слышала, как утром проснулись Джулия с Энди, как они плескались в ванной, а затем готовили завтрак, стараясь не шуметь. Мне до чертиков не хотелось их загружать своими проблемами в это уютное воскресное утро, поэтому я тихо лежала и оттягивала тот момент, когда мне придется поставить подругу перед фактом, что у меня температура.
В девять часов дверь осторожно отворилась, и в комнату зашла Джулия, как она любила говорить на утренний обход.
Я уже не сплю, тихо проговорила я, а подруга, будто почувствовав неладное, быстро отдернула краешек шторы, освещая комнату.
Черт. Я как чувствовала ее голос звучал испуганно, лицо было встревоженным, а я никак не могла понять, почему.
Джули, ну что ты так перепугалась как можно бодрее улыбнулась я, а она, приставив руку к моему лбу, быстро произнесла:
Надо срочно звонить Эльзе. Где твой телефон?
Не надо никому звонить. Я не хочу в больницу но она будто не слышала меня, продолжала:
Эльза предупреждала меня об осложнениях. Господи, хоть бы все обошлось.
Сквозь дымку сознания я наблюдала, как Джулия разговаривала с Эльзой, и все еще надеялась, что обойдется.
Да. Температура и бледная. Она еще вчера вечером мне не понравилась. Но температуры не было Да, поняла вас, миссис Хоуп. Спасибо большое. Будем ждать, произнесла она и, положив трубку, внимательно посмотрела на меня.
Сейчас приедет скорая.
Ну зачем нахмурилась я, все еще не желая принять реальность, а Джулия уже доставала из шкафа зимнее одеяло.
А потом опять были парамедики, машина скорой помощи, тревожные лица Эльзы, Генри, рентген, томография, анализ крови, палата и, как результат всего этого, диагнозПневмония.
Потом был отец. Он приехал быстро, по звонку миссис Хоуп, и не отходил от моей постели в течение нескольких дней, пока не миновал кризис. В эти дни мы с ним были, как никогда, близкион рассказывал о маме и вспоминал дни, когда она так же слегла с воспалением легких. Несколько раз он порывался позвонить Максу, но я строго-настрого запретила.
Вот если бы ты не отправила парня в Лондон, с тобой бы такого не случилось, сетовал он. Может, давай позвоним ему? Он просил
Папа, звонить я ему не буду, отрезала я. И тебе запрещаю.
Зря, недовольно произнес отец, а я, видя его несогласие, произнесла:
Если ты ему позвонишь в обход меня, мне будет сложно потом тебе доверять. Дай мне обещание, что ты этого делать не будешь.
Не буду, недовольно произнес он и уже другим тоном добавил:Ты пойми, я не давлю на тебя, я только очень хочу, чтобы ты была счастлива, дочка, чтобы выздоровела поскорее. А Макс тебя любит, поднял бы тебя на ноги быстро.
Пап отрицательно покачала я головой. Со мной это так не работает. У меня другой случай.
Упрямая, грустно улыбнулся отец и, целуя меня в лоб, добавил:Вся в маму.
Вся в маму, эхом повторила я и прижалась макушкой к его плечу.
После отъезда отца мои будни превратились в одну сплошную ленту, похожую на временной конвейер, однообразный и не меняющийся, как статичная картинка, освещенная днем и темная ночью. Моя палата, лекарства, запах озона после кварцевания, ежедневный осмотр доктором Митчеллом, процедуры, пусть и полезная, но больничная едавсе это вновь стало моей реальностью. А еще было окно, с унылым осенним пейзажем, но я его воспринимала, как портал в другую жизнь, где я буду здоровой и сильной, где болезнь останется лишь неприятным воспоминанием, которое я с легкостью заблокирую в сознании. Иногда я вставала с кровати и, преодолевая слабость, шаг за шагом, приближалась к окну. Стояла несколько минут, восстанавливая дыхание, наблюдала сверху за машинами и прохожими, которые спешили по своим делам и не знали, что такое болезнь. Потом переводила взгляд в небо, подставляя лицо октябрьским солнечным лучам, и затем так же неторопливо возвращалась к кровати. Эту дорогу я назвала путь в новую жизнь. Мне хотелось думать, что это испытание мне было послано для того, чтобы я стала сильнее.