Я замираю, впечатленная неожиданным открытием того, что Северский и не думает насмехатьсясвое мнение он выразил предельно ясно. Как ни крути, а он чертовски прав, и я бы тоже не стала связывать с Тихомировой свою судьбу, потому что ее любовь стоится на взаимовыгоде и желании обладать, а не на готовности жертвовать и отдавать чувство безвозмездно, не требуя взамен ничего. Только вот наши схожие мысли спотыкаются о правду жизни и отдают горечьюедва ли ты выберешь Зину Шелест, когда речь пойдет о необходимости соответствовать каким-то сверхвысоким стандартам. Я уже в полной мере успела это понять.
Когда дело касается всего, кроме чувств, ты хотел сказать. Выше головы не прыгнешь, а соответствие статусу иной раз дороже близости,мой голос незаметно для меня становится печальным и задумчивым, я обеспокоенно тереблю край толстовки и смотрю в никуда.
Так вот в чем дело,понимающе щурится он.Тихомирова увела у тебя парня? Об этом она говорила тогда и сегодня?он внимательно вглядывается в мое лицо, пытаясь подтвердить для себя и без того озвученную правду.
Такая вот правда, Марат.
А злится на тебя, потому что он до сих пор к тебе что-то чувствует, но предпочел ее из-за соответствия?с пренебрежением спрашивает у меня. Как будто сам факт того, что кто-то так поступил, ему противен.
Скорее из-за того, что думает, что я ей мщу, связавшись с тобой.
Постой, она же вроде теперь с Демидовым,вспоминает Северский, и в его глазах мелькает понимание. Да, он бросил меня, как только приобрел отца и все прилагающиеся к нему элементы. И уже далеко не важно, что он там ко мне чувствует.
Бинго,устало и мрачно отзываюсь я. Парень как-то странно на меня смотрит, привычно уже смурнеет и то ли замечает, то ли спрашивает:
Интересное у тебя, Зина Шелест, окружение.
Не знаю, что он имеет в виду, но вот факт присутствие его самого в моем окружении куда как интереснее. Пускай, сейчас мы повязаны очередным нежданным происшествием, и за каждым нашим разговором появляется все большее взаимопонимание, а толстовка с чужого плеча греет меня и спасает от дрожи, ничего не поменялось в моем мнении о дистанции и вреде личности Северского на мой мир. Законы того самого «соответствия» я нарушать не собираюсь, а потому необходимо как можно скорее спрятаться от морозного взгляда, в котором сквозит что-то молниеносное и крайне опасное.
Поэтому, едва парня окликают какие-то знакомые, я стремительно исчезаю, не прощаясь и напрочь забыв о том, что на мне так и осталась чужая вещь.
6
Последний выстрели раунд окончен. Я опускаю ствол и равнодушным взглядом окидываю собравшихся солидных мужчин, которые кивают, хлопают и добродушно улыбаютсякто-то сегодня неплохо нажился, поставив на меня. Женщин не наблюдаетсяхотя никаких правил относительно этого нет, развлечение не в чести у слабого пола. Только Соня одиноко приютилась у стенкиона довольно улыбается и показывает мне большой палец. Я ухмыляюсь, понимая, что девушка, похоже, поставила сегодня нехилую сумму. Киваю ей и быстро машу ладонью, чтобы дать понять, что я освобожусь через пять минут. Мне надо упаковать винтовку и перекинуться парой ласковых с Барином.
Пока продвигаюсь сквозь редкую толпу сухо и сдержанно отвечаю на привычные поздравления. Около стойки с сейфами натыкаюсь на Татарского, которому только что в очередной раз дал понять, где его место. Вот только если обычно парень пытается что-то из себя выжимать и делать вид, что держит все под контролем и вот-вот меня обойдет, то сегодня он тухлый и рассеянный; не знаю в чем дело, может быть в отсутствии Сокола, а может быть Татарскому надоело строить из себя рембо, и он поддался судьбе и своему неизменному поражению. Впрочем, когда я вижу его на расстоянии вытянутой руки, понимаю, что дело в другомвзгляд у парня рассеянный, кожа бледная, а глаза воспаленные, он с отчаянной жадностью приникает к бутылке, из чего я делаю вывод, что он болен, чем и объясняется его непривычная вялость. Но это его делораз вышел на игру, значит мог, раз мог, значит должен отвечать за проигрыш без отговорок на причины и следствия.
Чтобы там с ним не было, смотрит он как всегда надменно, даже с некоторым диким блеском в глазах, а также уже привычно дергает челюстьюзапах клубники, даже с такого расстояния вызывает во мне приступ отвращения.
Думаешь, ты лучше меня?спрашивает мне в спину, когда я засовываю кейс в сейф,Них*я, Север! Этим всем,он скалится в сторону переговаривающих мужиков,Насрать, кто тут что из себя представляет, на тебя, на меня, и на гребанную стрельбу! Им бы только померяться размерами кошельков и потрепаться о дерьме собственной жизни,негромко смеется он, точно помешанный. Похоже, ему все равно слушаю ли я и собираюсь ли ему отвечатьу него прекрасно получается вести болезненный монолог с самим собой,Всем плевать,внезапно хрипит он и снова приникает к воде, а потом под моим холодным взглядом уходит из помещения на нетвердых ногах.
Чего этот мудак хотел?спрашивает подошедший Барин и хлопает меня по плечу.Ты как всегда на высоте,благосклонничает партнер.
Да так,отзываюсь я,как всегда, пытается казаться умным.
Выглядит хреновоА, черт с ним! Твоя доля,отвешивает мне толстый конверт.Сегодня много левых ставило,отвечает он на незаданный вопрос, когда я с удовлетворением чувствую на руке больший, чем обычно вес.Вороны каркают, а на нас потом гадят золотом,смеется он.
Я ухмыляюсь.
За такое и на морду Татарского не грех посмотреть лишний раз.
Еще бы Север, ты с ним внимательнее будь,щурится Барин.Птички донесли, что он как-то связан с французом,ну кто бы сомневался, что Барин не спустит все дело, и не позволит мне рулить самому.
Даже если и так, он все равно ничего без Сокола не можетошейник мешает,некстати вспоминаю недавний разговор с Татарскимно мне не хочется сейчас говорить об этом с Барином. Да и вообще не думаю, что стоит ему рассказывать, только волновать лишний раз и мутить его и без того висящие на волоске общего дела отношения с Соколовским.
В любом случае, давай без неприятностей,в голосе мужчины проскальзывает забота. Что не говори, мужик хороший и успел стать мне ближе, чем просто партнеромво всяком случае, заботы от него я видел больше, чем от собственного отца.
Как всегда,отзываюсь я, пожимаю Барину руку и отправляюсь к Ромашко, который тоже сегодня пришел на игру и теперь ждал меня, покуривая сигарету и развалившись на диване.
Ну ты, брат, и трепло,говорит он разгоняя дым вокруг себя.Пока тебя жду, уже успел улететь в никотиновый рай!я хмурюсь, и он спешно тушит сигарету.Ну что, летим отмечать пальму первенства?хитро улыбается Ромашко.Проставляешься, Северский!кладет он мне руку на плечи и легко сдавливает шею. Но все-таки ощутимо, с учетом его силы.
Смотрю тебе руки некуда пристроить, Ромашко?беззлобно хмыкаю я и сбрасываю его «удушающее объятие».
Обижаешь, моим рукам всегда есть что пощупать,многозначительно смеется парень.Я бы даже сказал, за ними длинная очередь для щупания и прочих приятных процедур. Дарю исключительно сказочные ощущения!поднимает он бровь.
Поверю на слово,ухмыляюсь и открываю дверь в коридор.И даже могу посодействовать в помощи нахождения жертвы ласк любви Что за?!застываю как вкопанный. Ромашко замирает позади и наши взгляды одновременно останавливаются на разыгрывающейся сцене. Мои кулаки сжимаются, а глаза прищуриваютсядаже близко не уверен, что сегодня все выйдут живыми из этого здания.
В коридоре застыла Соня, а над ней Татарский, навалившийся на нее, прижатой к стенке, одной рукой удерживающий в захвате ее руки, другой пытающийся залезть под кофту сопротивляющейся девушке. Он больше не кажется больным, наоборот, все его движения как будто преисполнены хищной энергии, отточены и хладнокровны, хотя взгляд все также безумен, а на губах диковатая улыбка и капельки кровискорее всего, Соня уже успела укусить этого ублюдка, когда он полез к ней с поцелуями. И пусть она умеет за себя постоять и даст фору некоторым хлюплым парням, Татарский в отличной физической форме, и силы явно несоразмерны. Но даже в такой ситуации девушка верна себе и извивается как уж, стараясь освободиться от захвата или хотя бы заехать парню в больное место локтем или коленом.