Я посмотрела на Асю за стеклом.
Чем он только ее так привлек вслух подумала я.
Сева снова посмотрел туда, куда и я.
Кто? Коля?
Я кивнула.
Ну он на всех так действует, он снова сел рядом и протянул руку за чаем. Но он петух, понимаешь? То есть он ну блин, покрасуется-порисуется, пособлазняет. В общем, эта, как там ее Ася?.. ну пусть она не надеется. То есть, ничего из этого не получится.
Как всегда, хмыкнула я, ощутив внутри всполох злостной радости и горькой печали. С одной стороны, О ДА ОНА НЕ БУДЕТ С НИМ. С другой, когда же она будет счастлива?
А мне ничего на свете не хотелось так сильно, как ее счастья.
Я смотрела на нее. Она не видела этого, продолжая говорить с Лизой и пытаясь спровадить Мишу подальше. Я видела, как она себя чувствует. Каждое ее движение полнилось энергией и счастьем. Ей было радостно. Она встретила человека. Он ей понравился. Взаимно (как казалось ей). И они провели какое-то время вместе на мосту, как я узнала. Но
Но у них ничего не выйдет.
Я сидела и думала, что хотела бы помочь ей с этим стать человеком, который сможет унять ее боль, полностью впитав ее, словно губка. И мне было горько, потому что я понимала, что это не в моих силах. Я просто не знаю, как и чем я могу (могу ли вообще?) помочь.
* * *
Петр в конечном счете сам к нам пришел, и мы выдвинулись прочь с моста и вон из парка. Навстречу еде.
Я шла в отдалении, полностью погруженная в свои мысли и чувства. Мне было как-то тоскливо, я хотела поскорее оказаться дома. Но одновременно с этим я чувствовала, что хочу быть рядом с Асей. Это как-то странно: желать быть рядом с тем, кто по независящим от него самого причинам делает тебе больно. И причем так сильно, как никто и никогда не смог бы.
«Все почему? Все потому, что я подпустила ее ближе, чем кого-либо еще» думала я.
Они с Колей шли позади, премило беседуя. Впереди шествовали Сева, Мотя и Сергей с Мишей. Я посередине. Одинаково далеко что от передних, что от задних. Лиза перемещалась, словно заряженный ион, от одной группы к другой. Мне она жаловалась на то, что Ася все время лишь с Николя да с Николя, а у других стреляла сижки. Я выкурила сигареты три, пока мы шли.
Ты чего? поинтересовалась у меня Лиза, снова прикуривая и беря меня под руку. Что случилось?
Да так, отмахнулась я. Ничего, в принципе. Просто грустно. Ну знаешь я качнула головой назад, намекая на Асю и ее избранника.
Понимаю, она затянулась и протянула мне сигарету. Я приняла приглашение. Давай поговорим о чем-нибудь?
О чем? Дай тему я с радостью ее разовью.
Хм, я не знаю Рыж! Лиза отпустила мою руку и подошла к Асе, спровадив ее спутника прочь. О чем можно поговорить с Мари?
Да о чем угодно! выпалила та в ответ. Громко. Так, что даже я расслышала. О литературе, о суициде, об алкоголе
И тут во второй раз за несколько часов меня пронзило иглой. В этот раз она оказалась и острее, и больше то есть боль на меня накатила просто немыслимо сильная. Я остановилась, ощутив, как на глазах наворачиваются противные соленые слезы. «Твою мать, минимум три месяца не рыдала, а тут здрасте!» подумалось мне.
Слезы душили. Я словила себя на том, что даже всхлипнула. Приближалась чуть ли не истерика. Я хотела убежать подальше и спокойно порыдать так чертовски плохо мне стало. Но я не могла. У меня проблемы с ногой, я не могу бегать. Черт возьми! Ни от боли не сбежать, ни от ее причины
«Алкоголь. Литература. Суицид» лыбилась я злобно и тоскливо. «Вот какой ты интересный человек, Маш. Вот, что стало очевидно Асе после трех лет общения с тобой!»
Эй! Лиза возникла рядом. Тихо. Что случилось?
О господи, отстаньте! Ненавижу проявлять слабость. Ненавижу, когда меня кто-то видит в таком состоянии. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы только никто на свете не видел моих слез, не думал, что у меня есть чувства, что меня можно задеть, как-то чем-то тронуть и причинить мне страдания.
Не показывай мишень никто не спустит курок, чтобы ее поразить. Логично? Более чем.
Эй, снова услышала я. В этот раз это была уже Ася. Все остальные двигались вперед, не видя сцены позади.
«Уйди! Уйди с ними! Только тебя сейчас мне не хватало!»
Мне не хватало. На самом деле. Ее мне жутко не хватало. Но сейчас я хотела бы, чтобы она улетела на Луну или на Плутон как можно дальше. Я не хотела, чтобы она застукала меня в расшатанном состоянии, нашла меня неспособной стоять на своих ногах.
Она, конечно, не сможет понять, почему все так. Она не сможет увидеть реального положения дел. Она решит, что я валяю дурака, что захотела порыдать просто так. А ведь это не так!
Ты чего? она протянула ко мне руки, намереваясь обнять. От этого действия меня скрутило еще сильнее. Я почувствовала себя тряпкой в руках поломойки со стажем такой, которая знает, как надо правильно выжимать кусок ткани, чтобы он стал практически полностью сухим. Примерно так я себя ощущала.
Я пыталась вырваться, понимая, что в противном случае случится непоправимое
Нет-нет-нет, ответила на мои движения Ася, сильнее обхватывая меня руками, прижимая к себе, как мать младенца. Она словно спасала от чего-то
Вот только единственное, от чего мне надо было бы спасаться, меня все равно настигло.
Она сказала:
Не пущу так тихо, что слышала это только я.
Случилось то, чего я боялась.
Я не отстранилась.
И вместо того, чтобы оттолкнуть ее подобно прочим, я склонила голову ей на плечо.
Memoria.1
Что читаешь? спросила она меня. Я оторвала глаза от экрана телефона.
«Апрельское колдовство», Рэй Брэдбери.
Она стояла около зеркала в комнате и смотрела на свое отражение, поправляя свитер. Когда я назвала книгу, она мельком посмотрела на меня, еще немного постояла и направилась к дивану, на котором я по-хозяйски восседала.
Опустившись на него рядом со мной, она попросила:
Почитаешь мне?
«Апрельское колдовство» это небольшой рассказ. Романов у Брэдбери, в принципе, немного. На тот момент я была одержима этим автором, но, к своему сожалению, не могла найти ни одной книги, кроме «Марсианских хроник» и «451 градуса по Фаренгейту». Полная, однако, желания прочесть как можно больше написанного Рэем, я взялась за его рассказы. И в тот день на очереди было «апрельское колдовство».
Я начала читать не могла устоять перед голосом, попросившим о такой малости. Как можно ответить «нет» любимому человеку? Особенно если это просьба, выполнить которую не составит ни малейшего труда?
Как сейчас помню спокойным голосом, стараясь передать как можно лучше то, что так красочно написано, я читала описание полета Сеси в самом-самом начале, в самых первых строках.
Ася положила голову мне на плечо, и мое дыхание сбилось. Я потеряла строчку, и слова расплылись перед глазами, но мой верный слушатель никак на это не отреагировал. Казалось, она все понимала. Говорила: «все в порядке. Я знаю, что ты чувствуешь. И я чувствую то же самое. Я тут, эй».
Не от того даже, что я что-то такое чувствовала по отношению к ней, а от того, что я понимала взаимность своей симпатии, вот, что выбивало меня из колеи. Я никак не могла поверить в свое счастье. Мне еще никто и никогда не отвечал искренностью на искренность.
Так мне это и запомнилось:
Апрель. Мы сидим на диване. Я читаю ей в полголоса «Апрельское колдовство». И каждая из нас чувствует это колдовство внутри себя.
Memoria.2
От моего дома до ее около четырнадцати километров. Ехать примерно час с одной пересадкой на двух, соответственно, автобусах. Тьма уже сгущается на дворе зима, а время уже перевалило за девять вечера, хотя Ася обещала своей матери, что дома у них мы будем уже в это самое время.
И как это маме объяснить-то? спросила меня севшая на скамейку Ася, посмотрев мне в глаза, затененные мглой.
Ну, как всегда в таких случаях, в моей голове начали в беспорядке бегать самые идиотские мысли, всегда вызывающие теплый смех у моей darlin. Скажем, что были пробки огромные, или что автобус задерживался, что его захватили пираты. Скажем, что водитель на нас дулся и не хотел трогаться